Она бежала рядом, а тревога не покидала ее. Вспышки молнии, словно серебристые шпаги, преграждали им путь.

Вот они уже пробирались по грязи. Дуэйн предупредил Рослин, что в этом месиве могут быть большие глыбы камня, и вывихнуть ногу было совсем нетрудно.

Ей и без слов было понятно, что он пытается найти дорожку, по которой они оба спускались сюда. Она молилась, чтобы он нашел ее в целости и сохранности, иначе, как же они смогут вернуться назад, туда, где было спокойно и безопасно. Спускаться сюда вообще было полным безумием: только теперь она осознала это достаточно ясно.

— Дуэйн, а что делали вы здесь, внизу? — Этот вопрос уже полчаса вертелся у нее на языке, и она совсем не понимала, почему именно сейчас она решилась его задать.

— Я отправился на прогулку. — Его слова заглушались раскатами грома. — Неужели вам пришло в голову, что я следил за вами?

Она негодующе посмотрела на него, в это время озеро как будто вспыхнуло серебристым пламенем. Отсвет его упал на фигуру Дуэйна, резко обозначив его широкие плечи и красиво посаженную голову.

— Конечно, нет, — прокричала она в ответ, так как была уверена в том, что когда она спускалась сюда, они с Изабеллой говорили... об обмане, и о том, как он не любит тех, кто ввязывался в подобные игры.

Она уже запыхалась, пытаясь успеть за Дуэйном. Постоянно натыкаясь на каменные глыбы, смешанные с грязью, она поняла, что они уже находились в непосредственной близости от того места, где и произошел оползень.

Сейчас Дуэйн был на несколько метров впереди нее, освещая фонарем поверхность скалы.

— Боже милостивый! — Услышала Рослин возглас Дуэйна. — Вся тропинка — это месиво из грязи и камней. Иди сюда и посмотри!

Ей так не терпелось увидеть все собственными глазами, что она перестала быть осторожной. Теперь под ногами было не просто месиво из земли и камне: смытые куски глины, перемешавшись с землей, образовывали ямки, наполненные скользкой жижей. Рослин как раз угодила в одну из таких ям и, поскользнувшись, в одно мгновение очутилась на земле, больно ударившись правым плечом. Некоторое время она лежала в оцепенении, лил дождь, но из-за сильной боли в плече она никак не могла подняться. Когда к ней подошел Дуэйн, она все еще пыталась встать сама. Он схватил ее свободной рукой.

— Ну что же ты натворила? — спросил он, слыша, как она стонет.

— Я... я упала в грязь. П-плечо больно.

Он осветил лампой ее бледное лицо и фигуру. Она была вся в грязи. Поставив лампу рядом, он осторожно ощупал плечо.

— Ооой! — только и смогла сказать Рослин.

— Я знаю, что тебе больно, — сказал Дуэйн, — но ты ничего не сломала. Какого черта, ты не могла быть более осторожной?

— Я... я только хотела посмотреть, во что превратилась тропинка. В каком она состоянии, очень плохом?

— Боюсь, что да. Подниматься наверх здесь было бы чистым безумием! Она напоминает ледяную горку. где вместо льда скользили куски глины и камней. Опасно также пытаться использовать остатки скалы в качестве опоры — сейчас это просто не получится. Под напором несущихся сверху камней и глины, в скале могли образоваться трещины, и, ухватившись за скалу руками, мы лишь можем спровоцировать новый обвал.

— Но... — почти задыхаясь, проговорила Рослин, — не можем же мы провести здесь всю ночь...

— Мы заночуем в лодочном гараже. — В голосе Дуэйна Рослин услышала решимость. — Было бы сумасшествием сейчас попробовать подняться. Вероятно, что это не последний оползень, а значит, мы можем оказаться погребенными под кучей грязи и камней.

— Ты бы попробовал, если бы был один? — рассерженно спросила Рослин, дрожа от боли и нестерпимого желания оказаться сейчас в гостинице, чтобы смыть прилипшую грязь и лечь в постель.

— Возможно, — согласился Дуэйн. — Но ведь сейчас я не один. Я застрял тут с тобой, маленькая озорница, и нам обоим придется постараться и сделать все возможное, чтобы переночевать здесь в безопасности. Грязь подсохнет, как только взойдет солнце. А теперь, милая леди, давайте отправимся назад в гараж.

— Я туда не пойду!

— Нет, пойдешь, негодная девчонка! — Он поднял лампу и взял ее за левую руку. Она пыталась высвободиться из этих железных тисков, но причинила себе лишь боль. По щекам ручьем текли слезы.

— А теперь не усугубляй нашего положения, — обратился к ней Дуэйн. — В гараже сухо, а мы оба промокли до нитки. Если ты хочешь заболеть, то у меня нет такого желания! Пожалуйста, будь благоразумной, прежде чем я на тебя по-настоящему не рассержусь!

— Рассердись! — Все никак не могла успокоиться Рослин. — С тобой я ощущаю себя в большей безопасности, когда ты сердишься и посмеиваешься надо мной. Я к такому обращению больше привыкла, чем к этому вниманию и заботе.

— Ты просто маленькая глупая девчонка... — он продолжал крепко сжимать ее левую руку. Тут над озером вспыхнула яркая молния, зигзагом разделив небо пополам, осветив на какие-то секунды месиво под ногами, и вонзилась в стоявшую неподалеку пальму. Послышался грохот, и прямо на глазах у Рослин дерево в одно мгновение превратилось в горящий столб огня!

— Ну, давай же! Надо отсюда выбираться! — Не дожидаясь возражений, он обхватил ее рукой за талию и приподнял над землей. Он шел большими шагами, под ногами хлюпала жижа, и уже через несколько минут они были у лодочного гаража. Он вошел внутрь, все еще держа Рослин под мышкой, словно матерчатую куклу, и закрыл дверь.

Дверь скрипнула, он опустил Рослин на пол. Теперь они стояли и смотрели друг на друга в мерцающем свете лампы.

— Бедняжка, если бы ты только видела, на кого ты похожа! — Откинув голову назад, он рассмеялся: волосы у него были мокрые и темные от дождя.

— Ты и сам похож на черта, — парировала Рослин. Затем, застонав от боли в плече, она прислонилась к одному из пальмовых стволов, служивших опорами для крыши, и рукой принялась смахивать с лица воду. — Ты помнишь, как мгновенно заполыхало дерево? — Задрожав, спросила Рослин. — Оно напомнило мне самолет, когда произошла авария — он тоже вспыхнул и как будто бы от боли весь скорчился — это все, что я помню, потом я и сама потеряла сознание.

— Как твое плечо? — Поставив лампу на полку, Дуэйн обернулся к Рослин: лицо было выпачкано грязью. — Если бы я нес тебя, как мешок с овсом, то все было бы ничего, но ты же упрямая, как осел!

— Спасибо, — отозвалась Рослин. — Несомненно, это лучший способ общения с женщиной.

— А разве тебе это не нравится? — И он удивленно поднял брови. — А знаешь, я встречал подобных женщин. Они считают оскорбление прелюдией к соблазнению.

— Не удивительно теперь, почему ты так циничен по отношению к женщинам. Раз тебе приходилось иметь дело с подобными... — и она презрительно вскинула подбородок.

Но глядя на мокрые от дождя волосы, из-под которых на нее пристально смотрели притягательные глаза, она почувствовала некоторое беспокойство. Под намокшей рубашкой было видно его сильное и крепкое тело.

На улице, словно барабанная дробь, ударялись о холодные металлические опоры капли дождя. Здесь же, внутри, в этом лодочном гараже, они были абсолютно одни...

Рослин и Дуэйн Хантер, дикий и непредсказуемый человек!

— Почему женщины всегда слышат скрытый смысл в любой фразе мужчины? — обратился к ней Дуэйн.

— Не все женщины это слышат. — С этими словами она оттянула мокрый ворот свитера от шеи. — Как было бы хорошо сейчас принять горячий душ, а потом вытереться мягким теплым полотенцем!

— Я бы тоже не отказался! — насмешливо глядя на выпачканные грязью ботинки и брюки, произнес Дуэйн. — Неплохо бы было еще и выпить стаканчик горячего глинтвейна.

— А я бы не отказалась от большой чашки горячего сладкого кофе.

— Вместо этого, малышка, нам придется обходиться тем, что у нас есть, — нахмурившись, он пристально смотрел на сложенные на полу паруса. Затем, обернувшись к Рослин, которая все так же стояла у столба, прикусив губу, чтобы унять дрожь, спросил: — Твое плечо... Оно все еще болит?