- Проходите, располагайтесь, - пытаясь сориентироваться в сложившейся ситуации, выдавил он из себя.

- Да, спасибо, - Катя уверенно прошла в ванную, чтобы помыть руки.

- Нужно что-то делать, - судорожно думал Вова, разуваясь, - надо как-то успокоиться.

Раздевшись, он подождал, пока освободится ванная и занял место девушки, когда та прошла в зал. Помыв руки, он подождал, пока вода в кране станет ледяной и начал умывать лицо, несколько порций отрезвляющей жидкости отправились на затылок. Он даже не заметил, когда так разгорячился, ведь заходя в подъезд, несколько минут назад, он чувствовал себя смертельно замерзшим. Наконец немного успокоившись, он попытался собраться с мыслями. Не смотря на жар в голове, он понимал, что сильно переохладился и устал, наверняка то же испытывала и гостья. Им просто необходимо было принять горячую ванну и выпить чая или кофе, опять же горячего (ужинать было уже поздновато). И Вова, окончательно совладав с собой, принялся выполнять задуманное. Закрыв ванную пробкой, он повернул ручку крана и добавил в дымящуюся струю воды жидкую пену. Затем он зашел в зал, желая поинтересоваться, что будет пить его неожиданная гостья, и застал Катю скромно сидящей в углу дивана. Подходить Вова не стал, опасаясь снова услышать таинственный запах, а просто спросил на счет напитка. Гостья с радостью вызвалась сама приготовить кофе, пока хозяин будет хлопотать в ванной.

Уже через пять минут ванная была наполнена, и Вова отправил Остапенко расслабляться первой. На кухне уже все было готово. На столе стояли чашки с насыпанным сахаром, тарелка с нарезанными колбасой и сыром, мармелад и конфеты, оставленные им вчера на холодильнике. Кофеварка отсчитывала последние капли бодрящего напитка. Вова подивился тому, как гостья умеет орудовать на чужой кухне.

Катя, тем временем, блаженно погрузилась в горячую воду укрытую невесомым облаком душистой пены. От нее, конечно, не укрылось волнение и неловкость хозяина квартиры. Это было вполне естественно, действовало зелье соблазна. Но сейчас она думала о том, что заветный запах, пожалуй, нужно смыть. Неизвестно сколько еще мужчина сможет себя сдерживать и какая еще неловкая ситуация может возникнуть. Опять же, Кате не было известно, сколько времени у Вовы не было женщины, а сексуальный голод многократно усиливал действие зелья, ситуация могла стать опасной для нее. В квартиру она уже попала, в легенду Кравецкий поверил (хотя опять-таки во многом благодаря запаху), так что соблазнять его уже не было никакой необходимости, по крайней мере, сегодня. Выходя из ванной в своей старой одежде, Катя, на всякий случай, все-таки положила в карман баллончик с пеленой. Далее водными процедурами занялся Вова, в процессе которых, перед тем, как снова наполнить ванну горячей водой, он спешно принял практически ледяной душ, чтобы хоть немного успокоиться.

Наконец пришло время пить чай. После принятия ванны и у девушки, и у мужчины усталость почти прошла, но на ее место пришли разморенность и сонливость. Вова заметил, что абрикосовый запах почти пропал, и он был этим вполне доволен. Возникло неловкое молчание, которое он поспешил нарушить:

- Вы уж меня простите, Катя, что я не очень разговорчивый. Меня что-то сильно разморило, и спать ужасно хочется.

- Да ничего страшного, - махнула рукой Остапенко, -  я, честно говоря, сама такая же. Скажите, вам завтра, вернее уже сегодня утром, нужно на работу ехать?

- Ну, вообще-то нет, я сейчас в отпуске, а что?

- Ничего, - невинно улыбнулась девушка, - просто хотела узнать высплюсь я или нет. Я сейчас в командировке и рано вставать мне совсем не обязательно. Могу я у вас немного отоспаться, или у вас какие-то планы на утро? – Катя была рада отпуску Кравецкого (удачный поворот событий), теперь можно было перенести разговор о том, что он в опасности на утро, когда мозги будут варить лучше.

- Да нет, никаких планов у меня нет, можем спать сколько захотим. Предстоящий день у меня вообще полностью свободен.

Вове вдруг захотелось, чтобы гостья не покидала его и утром. Это было странное чувство, как будто с появлением Кати в его квартире стало теплее и уютнее. Он подумал, что, наверное, уже устал от одиночества. За время чаепития он успел приглядеться к девушке: нежная на вид кожа была очень светлой, большие зеленые глаза горели живым и ласковым светом, светлые густые волосы ниспадали до плеч и немного ниже, губы под маленьким ровным носом были не полными, но и не тонкими. Кроме того, Вова также отметил симпатичную грудь где-то третьего размера и маленькие нежные почти детские ладони. Казалось, что последние несколько месяцев он прожил в какой-то внутренней темноте, ничего не желая, никого и ничего не видя. Сейчас же нежная красота, которой струился весь образ девушки, заставила его невольно любоваться.

- Спасибо вам огромное за гостеприимство! Если бы не вы, даже не знаю, что бы я делала сейчас, - гостья благодарно улыбалась.

- Да ну! Не за что! Ваша компания мне очень приятна, я рад нашему знакомству, каким бы странным оно ни было, - усмехнулся хозяин квартиры.

- Взаимно! – Катя еще больше заулыбалась. Ее радовало, что отношения, похоже, налаживаются без всякого зелья.

Молодые люди начали болтать о всяких мелочах, незаметно выспрашивая друг у друга подробности о прошлом и настоящем личной жизни. Вова узнал, что его гостья родилась и жила некоторое время в Донецке, потом переехала и сейчас обитает в Москве, где имеет интересную творческую работу, которая предполагает время от времени заграничные командировки. Подробности Катя, конечно, рассказывать не стала, а Вова решил, что ему это пока и не нужно. Кроме того, он узнал, что живет девушка одна, так как возлюбленного сейчас не имеет. Катя, в свою очередь, узнала, что Кравецкий всю свою жизнь прожил здесь в Макеевке, где, собственно, и родился. Правда высшее образование он получил в Донецке и работу нашел там же, поэтому с 18 лет большую часть своего времени проводит именно в том городе. Кроме того Вова поведал гостье, что последние полгода живет один, немало удивившись ее вопросу на эту тему, так как считал, что его бывшая уж точно должна была рассказать своей подруге об отношениях с ним. Но потом он сообразил, что с момента разрыва не общался со Светланой, и за это время, по мнению последней, вполне мог найти себе новую любовь. Так, незаметно, за непринужденным разговором, с вкраплениями «на грани интимного», стрелка кухонных часов доползла до двух часов ночи, собеседники все чаще зевали. Наконец было решено, что нужно все-таки лечь спать. Вова, не смотря на попытки гостьи занять место в зале, чтобы не смущать хозяина, настоял, чтобы Катя легла в спальне, а он – в зале. Сон пришел к обоим почти моментально, с той лишь разницей, что Катя погрузилась в теплое приятное забытье, а Вову накрыло странное беспокойное видение столь натуральное, что казалось реальным.

3

Воздух был приятно теплым. Вова шел по огромному дворцу. Потолок был настолько высок, что казалось, подпирал небо. Это был огромный стеклянный купол с решетчатым скелетом. Должно быть, каждый человек здесь чувствовал себя маленькой букашкой. Вова двигался по красной дорожке лежащей прямо по центру зала. Периметр здания, судя по всему, представлял собой не квадрат, а круг. По крайней мере, колонны, подпиравшие купол и заменявшие стены, были расположены по кругу. По обеим сторонам дорожки буйствовал огромный причудливый сад. Он тянулся до условных стен, а это было не меньше километра в радиусе. Если это и был обман зрения, то архитектор постарался на славу – дворец действительно казался чудовищно огромным, как в ширину, так и в высоту. Но самым завораживающим было то, что сад, казалось, продолжался и за колоннами. Он был по-настоящему бескрайним. Через купол Вова рассмотрел, что над зданием возвышаются четыре огромных башни, основаниями уходящие в «тело» дворца. Колонны, или стены – это уж как кому угодно, примыкали к обеим сторонам каждого из оснований. То есть эти башни, как и колонны, так же служили опорой для купола, только возвышались еще выше. На каждой башне «сидела» надстройка в виде эллипса без всяких окон или дверей. Основания двух громадин соединяла та самая дорожка, по которой шел Вова. А вернее, она соединяла не основания, а двери, расположенные в них. Другие две башни соединяла такая же дорожка, расположенная перпендикулярно к первой и пересекающая ее посередине.. Мягкий ковер, лежащий под ногами, полностью заглушал шаги. Рядом с Вовой могли бы идти еще человек десять, при этом, абсолютно не издавая звук шагов. Из сада слышался легкий монотонный шум. Вова остановился. Ему, вдруг, перехотелось идти к дверям, и он шагнул в чащу. Продвигаться было тяжеловато – заросли были густые, хотя и явно ухоженные. Таких деревьев и кустов он никогда не видел. Это были те же серые или коричневые стволы, зеленая листва, мелкие красные и черные ягоды на кустах – но всё выглядело как-то не так. Тут и там попадались темные гроздья похожие на виноград, растущие, тем не менее, на ветках массивных деревьев, ягоды на кустах в форме мелких звездочек или тонких косичек, трава похожая на пучки кленовых листьев, растущих прямо из земли. Все законы природы были выдержаны, но так, будто эволюция в этом саду шла своим путем. Вова решил двигаться к колоннам, чтобы обойти их и выйти из дворца. Среди всего этого странного разнообразия время от времени попадались маленькие полянки с резными деревянными лавочками. Возле лавочек обязательно располагались или маленькие бассейны с чем-то похожим на кувшинки, или шумные двух- и трехъярусные фонтаны. Там же неизменно стояло или сидело несколько хрустальных статуй в полный рост человека. Вова шел довольно долго, пока не подошел, наконец, к одной из колонн. Деревья, казалось, обступали её со всех сторон. Но, попытавшись обойти её, он понял всю простоту и  гениальность строительной мысли: стены у этого здания всё-таки были, они представляли собой огромные зеркала, разделенные теми самыми колоннами. Зеркала стояли под специальным наклоном и давали такое отражение, будто сад проходит сквозь них и тянется до бесконечности.