Вова дотронулся до зеркала рукой, чтобы тактильно убедиться в его существовании, а затем двинулся обратно, нужно было вернуться на дорожку и попытаться войти в одну из башен. Он вышел из зарослей на очередную поляну, но тут же шагнул обратно. На лавочке, рядом с хрустальным человеком, сидели две реальные живые особы спиной к нему. Один из живых людей был одет в серебристый плащ с капюшоном, накинутым на голову. Другой сидел, полуобернувшись к нему. Одежда его была обычная, только немного странного фасона. Володя припал к стволу дерева и начал вслушиваться. Дальний шум фонтанов мешал, но уши, попривыкнув, начали улавливать чужой разговор. Сначала речь показалась Вове абсолютно незнакомой, но по мере того, как он вслушивался, она как будто преобразилась и стала вполне понятной.

Полуобернувшийся был явно обеспокоен:

- Вы понимаете, что они хотят убить вас!

Голос человека в плаще звучал глухо, но четко:

- Пусть попытаются, а в принципе это уже неважно.

- Но хозяин, они сейчас сильны. У них есть свои представители в парламенте, в правительстве, в суде, они обложили вас со всех сторон!

- Я тебе уже много раз говорил, не называй меня так, ты не раб, ты на меня работаешь, и волен в любой момент уйти.

- Простите, хо…, простите, шеф. Трудно избавиться от привычки.

- Ладно, постарайся. И не волнуйся, пусть думают, что контролируют ситуацию, мне так и нужно.

- Скажите, шеф, а шансов все остановить совсем не осталось?

Человек в плаще замолчал. Капюшон медленно наполовину обернулся, и у Вовы похолодело сердце, ему вдруг показалось, что его обнаружили. Наступила долгая тягучая пауза. Кравецкий слышал каждый удар своего сердца. Эти удары заглушали даже шум фонтанов. Наконец капюшон снова отвернулся:

- Один шанс еще есть, хотя я уже запустил процесс, но пока могу погасить его и, так сказать, минимизировать последствия: нужно, чтобы на выборах победил Кхат Маил, он единственный, кто может попытаться изменить расстановку сил. Но он в большой опасности. Велика вероятность, что его уберут. Больше такой сильной фигуры в оппозиции нет, так что делать из него икону власть не побоится, воспользоваться ею будет просто некому. Если это случится, ждать больше не будет смысла. Судьба цивилизации будет решена. Так что действовать буду сразу после поражения или убийства Маила. Я знаю, Пхиратос, ты боишься, - человек в плаще положил руку на плечо собеседника: - И не столько за себя, сколько за детей, но поверь мне, вы будете спасены, я сдержу свое слово.

- Я верю вам!

- Вот и отлично! А сейчас отправляйся домой и отдохни, на сегодня заданий больше не будет.

- А вы?

- Я посижу здесь немного, подумаю. В этом саду всегда хорошо думается.

Пхиратос встал со скамьи, попрощался с шефом и ушел. Вова некоторое время ждал, прошло, наверное, минут пять. Человек на скамье был абсолютно неподвижен. Можно было подумать, что он вообще заснул.

- Выходите, я знаю, что вы здесь, - Кравецкий вздрогнул от неожиданности, это говорил человек в плаще. Как же он его обнаружил? Что теперь делать?

Но больше Вове не пришлось задавать себе вопросы, из зарослей сада на противоположной стороне от скамьи вышли по очереди четыре человека. Теперь было понятно, что взволновавшая его реплика была обращена не к нему.

Человек в плаще медленно встал.

- Не двигайся, Фантом, мы не из тех, кто будет вести с тобой переговоры, - главарь четверки старался говорить уверенно и грозно, но в голосе чувствовались нотки страха.

- И что же вы сделаете? – голос человека в плаще наоборот звучал очень спокойно.

- Нам поручено доставить тебя к нашему руководителю, но если ты попытаешься сопротивляться, нам разрешено убить тебя.

- Ну что ж, жаль вас расстраивать, но я никуда не собираюсь с вами идти.

Люди из четверки неуверенно переглянулись. Двое из них достали странные аппараты и направили их на человека в плаще (похоже это было какое-то оружие), еще двое, в том числе главарь, направились прямиком к нему.

- Не глупи, и тогда никто не пострадает…

Это было последнее, что сказал в своей жизни главарь нападавших. Далее все происходило перед глазами Вовы как в замедленной съемке.

Фигура человека в плаще стала наполовину прозрачной, похожей на призрака. В течение доли секунды он переместился за спины тех, кто стоял с оружием. При этом пронесся он прямиком сквозь главаря нападавших. Главарь тут же упал на колени, тело его на глазах почернело, обуглилось и безжизненно рухнуло вперед. Призрак схватил сзади за руки одного человека с оружием и направил его на второго, нападавшие выстрелили друг в друга. Вспыхнули два слегка искривленных красных луча и оба стрелявших отлетели друг от друга. Один упал почти не поврежденный, лишь в районе груди дымился маленький участок обгоревшей одежды, тем не менее, он был мертв. Повреждения второго нападавшего с оружием были намного значительнее, отлетая в момент выстрела, его тело прошло сквозь призрака и упало уже почти полностью обуглившееся. Последний уцелевший попытался выхватить свое оружие, но не успел, в течение следующей секунды призрак оказался прямо перед ним и крепко схватил его за руки, тело несчастного стало чернеть прямо на глазах. Через секунду призрак, к этому моменту снова обретший плотность и ставший человеком в плаще, отпустил дымящееся тело, и оно рухнуло у его ног.

С момента начала стычки прошло не больше пяти секунд. Вова не был ошарашен или испуган. Он просто не успел каким-либо образом отреагировать. Он стоял, прижавшись к дереву и пытался осмыслить увиденное. Человек в плаще, тем временем, медленно подошел к его укрытию. Вот теперь сердце Кравецкого похолодело, он замер и попытался не дышать. Холодок от сердца перекочевал в желудок, а оттуда в руки и ноги. Вова попытался максимально сгруппироваться. У дерева был толстый ствол, который должен был полностью скрыть за собой свидетеля убийств, но страх давал о себе знать.

Человек в плаще, тем временем, поднял что-то с земли возле дерева, молча повернулся в сторону и, не спеша, пошел прочь. Вова испытал огромное облегчение. Страх начал отступать, но время, когда опасный незнакомец удалялся на безопасное расстояние, показалось бесконечно долгим. Наконец Кравецкий решил, что больше ему ничто не угрожает, осторожно вышел из-за дерева и шагнул вперед.

Тут же всё вокруг изменилось. Он находился посреди оживленной городской улицы. По тротуарам двигалось огромное количество людей. Мужчины были одеты очень пестро, в яркие цвета, головы многих были побриты наголо. Женщины были либо почти полностью раздеты, либо одеты в абсолютно прозрачные костюмы или платья, волосы у них были самых разных цветов. Но самое главное, что Вова заметил не сразу, почти все люди были очень красивы, нигде не было видно ни одного страшного или просто несимпатичного лица. Тротуары по обе стороны дороги были очень высокие отгороженные от проезжей части металлическим забором в половину человеческого роста. Прорезь дороги же уходила в глубину метра на четыре, причудливые автомобили двигались по ней с бешенной скоростью, но видно их было только при подходе к ограде. Тротуары соединялись между собой широкими аркообразными мостами. Дома вокруг были очень высокие, самые низкие строения насчитывали не менее пятидесяти этажей. Все они были в основании не квадратные или прямоугольные, а круглые или овальные и покрыты сверху до низа зеркальным стеклом. Наверное, благодаря этому (а может чему-то другому) улица была залита солнечным светом, не смотря на такое количество небоскребов. Вова заметил в стороне небольшой проулок и протиснулся туда, ему хотелось получше рассмотреть этот причудливый и величественный город. На протяжении всей улицы между домами располагались рекламные щиты. Присмотревшись, он понял, что на самом деле это вовсе не щиты, а голографические полупрозрачные экраны, реклама на которых периодически менялась. На ближайшем таком экране он увидел что-то вроде объявления, написанного странными непонятными буквами, которые через секунду преобразились в кириллицу. Текст гласил: «После трагического убийства господина Кхата Маила, совершенного одним из его рабов из мести, парламент утвердил план деинтиллектуализации всего поголовья рабов, также эта процедура утверждена как обязательная при рождении каждого нового раба».