Выйдя из изумлённого остолбенения, Кристаленс сделала шаг, чтобы снова присоединиться к битве. Но сразу же снова остановилась, закрыв ладонями уши, которые, как ей показалось, чуть не начали кровоточить от громогласного низкого, скрипучего, ужасно режущего слух голоса:

— Вы думаете, сможете расправиться с нами? Леса Инвеллиты больше нет. Теперь мы навеки займём их территорию. Местные жители поняли, что мы нападём, когда в их краях появилось тассониусы, наши преданные обитатели. А вы наивно остались. Мы с лёгкостью раздавим вас — магические способности здесь не помогут. Теперь из магов против нас может выступить лишь один, но ему это не нужно. Он — наш великий повелитель. Великолепный Джастин Маунверт!

От омерзительного голоса древесного вожака что-то зазвенело в голове. Кэт крепче прижала ладони к ушам, чтобы не слышать его ликующего рокотания. Неприятное осознание бессилия нахлынуло на неё холодными волнами. Наверное, вожак был прав: она уже приняла немало стараний, чтобы нанести врагам хоть какой-то вред, но не помогло ничего — не спасла даже магия Дэвида, хотя Сэварты издавна считались в ней мастерами. Только меч Равенсов, кажется, приносил какие-то успехи, но весьма незначительные.

Неожиданно Кэт почувствовала на своих руках чьи-то крепкие ладони. Кто-то остановил ее, заставив замереть на месте. Она обернулась, пытаясь разглядеть фигуру неизвестного в тусклом магическом освещении, разливавшемся от великого меча.

Посмотрев назад, она уловила настороженный взгляд Дэвида. Подозрительно согнувшийся, он стоял рядом с Кристаленс, держа ее за руку. Его поза выглядела неестественной; взгляд мутился, застилаясь неживой пеленой. Кажется, его тело или душу одолевала какая-то боль, тягостная, назойливая.

Он придвинулся ближе и произнёс настолько громко, насколько был способен:

— Мне нужна твоя помощь.

— Помощь? — Кэт удивлённо посмотрела на него, пытаясь примерно представить, какая помощь могла понадобиться от неё самому Дэвиду Сэварту. Он обладал гораздо более мощной магией. Он мог сотворять крайне сложные заклинания, о которых Кэт оставалось только мечтать. А теперь просил ее помощи.

Пелена гуще застелила зелёный взгляд; движения становились затруднительными — даже сквозь свечение меча можно было понять, что с ним происходило что-то странное. Кэт сразу подумала о проклятиях, которые могли надёжно прятать в своих исполинских телах неотесанные древесные чудовища. Возможно, Дэвид в тот момент предавался одному из них. Кристаленс невольно отступила, про себя опасаясь, как бы тёмная магия, завладевшая Дэвидом, не передалась ей.

— Здесь может подействовать заклятие Сэвартов. Я попробую его произвести, но не уверен, что сейчас оно получится. Ты сотвори убивающее заклятие. Обычное убивающее. Живое можно убить, — с трудом произнёс Дэвид, болезненно скривившись. Его руки сомкнулось на груди, а всю его фигуру охватило ощутимое со стороны нездоровое напряжение.

Кэт не стала спорить и даже разговаривать и решила на этот раз сразу действовать, прислушавшись к совету Дэвида. Другого выбора все равно не было. Неугомонный вожак, бесконечно преданный Маунверту, готовил новую атаку, а Эдмунд, оставшийся в одиночестве, явно уступал противнику по силе даже с великим оружием. Деревьев было слишком много. Их разъяренные взгляды ощущались даже сквозь туманное марево, нависшее над угрюмой пустошью; кривые ноги-корни с ожесточением топтали землю, углубляя сочащиеся влагой рытвины.

Кэт уже вытянула руку и начала размеренно проговаривать заклятие, но неожиданно осеклась, не дойдя и до половины колдовской фразы. Это было убивающее заклятие. Раньше она никогда им не пользовалась. Ей предстояло получить новый магический опыт, причём опыт тёмный, губительный. Такая магия обычно одним глотком высасывала человеческую жизнь, оставляя лишь иссушенный сосуд-тело. Прислужники Маунверта ею пользовались всегда, но члены отряда Ворнетта — только по необходимости, которой у Кэт ещё никогда не было. И несмотря на то, что в этот раз ей предстояло сразить всего лишь древесных монстров, в какой-то миг всю ее охватил беспокойный холод, словно перед важным экзаменом. На умение убивать.

Кристаленс медленно выдохнула, успокаивая раздражающее волнение, и снова вытянула руку, начав произносить губительные слова. Каждый слог порождал в ее ладонях смертоносное белое пламя, обычно несущее пустоту и мрак. Отблески его падали на замерших в стороне противников, не вступивших в сражение с Эдмундом, но с нетерпением ждущих приказа своего командира.

И вот белый сияющий шар, словно молния, уже летел, оставляя после себя лёгкую жемчужную дымку. Кэт заворожённо наблюдала за полетом этой стрелы, яда, неосязаемого жала, высасывающего жизнь. У неё получилось его осуществить. Ее снова охватило волнение, но на этот раз приятное, какое обычно возникает после особо грандиозных успехов. Заклинание оказалось ей по силам с ее уровнем подготовки — это было не удивительно, потому что мощь его во многом зависела от эмоций, да и Кэт обучалась у самого Ворнетта, однако такой расклад все равно стал для неё сюрпризом. Приятным или нет, она пока не знала.

Смертоносный шар обратился сияющими белыми кругами, волнообразными движениями захлестнувшими трухлявые тела. Оглушительный треск усилился, смешавшись с отчаянным рёвом вспыхнувших заживо деревьев. Воздух наполнился едкими запахами горящей коры. Кэт вздрогнула и отступила на несколько шагов назад от неожиданности эффекта, произведённого магией: на людей оно действовало совсем иначе. Этот эффект напоминал результат тёмного магического пламени, который по опрометчивости развёл в школе обычного мира прислужник Маунверта.

Вожак яростно взвыл и двинулся прямо на Кристаленс, но сразу же попал под другое заклинание, пущенное Дэвидом. Увесистые ветви загорелись красным огнём, словно от рождественских гирлянд. Огромный силуэт горящей статуей предстал на фоне разгорающегося белого пламени. Треск огня заглушил пронизывающий рёв чудовищ, не сгорающих, но передающих друг другу пламя и, наверное, мучительно теряющих бьющиеся внутри тёмные жизни.

— Эдмунд, отойди! — воскликнула Кэт, готовая запустить вторую волну убивающей магии. Эдмунд, видимость которому закрывало огромное дерево, получавшее в тот момент удары от меча Равенсов, резко отпрянул в сторону. Смутное сияние озарило его лицо, испещрённое кровоточащими царапинами, и Кэт без труда прочитала в серой глади его глаз нескрываемое удивление. Он замер на месте на безопасном расстоянии, наблюдая за тем, как очередное смертоносное заклятие, пущенное Кэт, белой огненной стрелой рассекло древесную армию. На этот раз Кэт не волновалась. Магия смерти далась ей с удивительной уверенностью.

Губительное пламя заполнило пространство, принявшись растекаться, словно вулканическая лава, на многие расстояния и забирать с собой множество пустых жизней, бьющихся в грузных вражеских телах. Холодное сияние смешалось с чёрной матовостью небосвода, отразившись на ней светлыми переливами. Пустырь, образовавшийся на фоне прошлого леса, безмолвно застыл, даже трава перестала колыхаться, будто напуганная оглушительным смертоносным треском. Все замерло, застыло, и только мертвящая пляска отчаянно кружилась, не останавливаясь ни на секунду в своём деянии. Воздух становился удушливым.

— Уходим, — воскликнула Кэт, глядя на то, как стремительными движениями к ним подбиралась магическая убивающая воронка. Тревога пробежала по коже неприятным холодом: попадать под действие чар, творящихся вокруг, совсем не хотелось, даже несмотря на то, что у людей и подобных им созданий они отбирали жизнь сразу же, без боли.

Путешественники побежали вперёд первой попавшейся тропой, ведущей против движения пламени. Вязкая, скользкая, пропитанная гнилостной влагой земля тормозила движения, но желание спастись несло вперёд, не разрешая останавливаться, запрещая оглядываться. С каждой минутой треск пламени понемногу отдалялся, обращаясь зловещими отзвуками. Заветное расстояние неумолимо увеличивалось.