— Вы правы, — улыбнулся он. — Но, согласитесь, нарушители получают двойное удовольствие, если им удается склонить к нарушению еще кого-то.

Как ни старалась Сьюзен, сдержать улыбку не смогла.

— Спасибо за приглашение, но у меня много дел.

Она ему отказывает! Для Гранта это было нечто новое. Обычно ему ничего не стоило уговорить женщину провести с ним время.

Можно было бы сказать какой-нибудь комплимент, чтобы убедить ее встретиться с ним попозже. Но Грант передумал. Ему не хотелось уговаривать Сьюзен. Поэтому он только пожелал ей всего хорошего и ушел.

— Привет! Как дела? — Грант остановился в дверях спальни Гретхен. — Я думал, ты уже на ногах.

Гретхен полусидела в постели, подложив под спину несколько пуховых подушек. Лицо ее было бледным.

— Я вставала днем на пару часов.

Грант был одет в джинсы и хлопчатобумажную рубашку. Ее выцветший голубоватый цвет оттенял синеву его глаз и светлый тон густых волос.

— Ты отлично выглядишь! — воскликнула Гретхен. — В простой одежде ты нравишься мне гораздо больше, чем в своих обычных костюмах.

— Благодаря тебе у меня уже не осталось костюмов.

— Что ты хочешь этим сказать? — Гретхен улеглась повыше, выжидательно глядя на брата.

— Один был случайно поврежден ножницами, другой залит во время обеда соусом для спагетти. Вся моя одежда перепачкана красками, клеем, слюнями, соплями, слезами или тем, что должно оставаться на пеленке.

— Сам виноват, — улыбнулась Гретхен. — Зачем было выряжаться для работы с детьми? Детское учреждение — это место, где решаются практические задачи.

— Это я уже понял.

— Ну а помимо твоего гардероба, как там дела?

— Сотрудницам твоим цены нет. Особенно Кэсси. Да и временные воспитатели, которых я нанял, просто гении.

— Что мне всегда нравилось в тебе, брат, так это твоя скромность.

— Миссис Вагнер помогает мне поддерживать порядок. Без нее бы... — Грант откровенно поежился. — Не представлял, что у тебя такая трудная работа, пока на себе не испытал.

Гретхен радостно улыбнулась. Приятно было услышать признание своих заслуг. Она слегка повернулась в постели, и тотчас гримаса боли стерла с ее лица улыбку.

— Тебе что-нибудь принести? — спросил Грант.

Она покачала головой.

— Врач предупредил, что шов будет болеть, но не сказал, что я буду слаба, как котенок. — На глаза у нее навернулись слезы. — Ох, Грант, мне так хочется скорее вернуться на работу! Надоело бездельничать. Но я что-то медленно поправляюсь.

— Не волнуйся. В яслях все идет как нельзя лучше. До конца моего отпуска еще далеко, так что я поработаю, сколько тебе будет нужно. Документы в полном порядке. Я много ими занимался. Всю твою бухгалтерию я перевел в компьютер. Стоит нажать несколько клавиш, и все налоги у тебя как на ладони. Да и с детьми и персоналом все в полном порядке.

Гретхен погрустнела.

— Расскажи о детях. Я так скучаю по ним.

— Рэндел все такой же, — поморщился Грант. — К сожалению. Его бы на рекламный плакат, призывающий к регулированию рождаемости!

— Ну, твои циничные взгляды на брак и детей давно известны, — попрекнула его Гретхен. — Слишком много времени ты проводишь в обществе несчастливых людей. И поэтому во всем видишь лишь мрачную сторону.

— Разве я виноват в этом? Поневоле станешь циником в адвокатском центре! Я все больше убеждаюсь, что идеальная семья — это миф.

— Не все семьи такие, какая была у нас.

Грант лишь скептически поднял брови.

— Я надеялась, что, поработав с детьми, ты изменишь свои взгляды, — продолжала Гретхен. — На меня эта работа оказывает целительное воздействие. Наши родители были мучениками. Разрешить свои проблемы им оказалось не под силу.

— Хочешь сказать, что в четырехлетнем возрасте я тоже был Рэнделом Каррудерсом? — хмурясь, спросил Грант.

— Нет, не был. Но мне бы хотелось, чтобы по отношению к детям ты был настроен более положительно. У нас в центре много счастливых детей. Джейми Спенсер, например. Это мой любимчик. Как он там, скучает по мне?

— Скучает. И он, и его мама.

— Сьюзен? Она такая прелесть! Я ее обожаю. Она так много работает и все же ухитряется быть прекрасной матерью. А какая она внимательная! Принесла мне на другой день после операции цветы.

— М-да, — пробормотал Грант, взяв журнал, лежавший в ногах у Гретхен, и делая вид, что просматривает его. Говорить о Сьюзен со своей сестрой ему не хотелось.

Гретхен, однако, была настроена иначе.

— Согласись, она — одна из самых преданных центру родителей.

Грант не удержался от язвительной ухмылки:

— Она и сейчас предана. Тебе.

— Вы что, не ладите?

— А почему мы должны ладить?

— Не могу поверить, что тебе она не нравится. Такая трудолюбивая, привлекательная... — Гретхен с подозрением взглянула на брата. — Уж не пытался ли ты к ней подъехать?

— Послушай, сестричка, отстань от меня.

— Но что такое ты мог сделать, чтобы она тебя невзлюбила?

— Она хочет, чтобы яслями управляла ты. Вот и все. И я бы хотел того же, — огрызнулся Грант.

Гретхен от упреков быстро перешла к сочувствию:

— Ты просто устал. Я помню, каково мне было первые недели после открытия центра. Прямо с ног валилась. С детьми ведь нет ни минуты передышки. Все время надо быть начеку. — Гретхен осторожно повернулась, устраиваясь поудобнее. — Может, еще поэтому я так восхищаюсь Сьюзен. Она растит Джейми одна. Отец мальчика не помогает ей ни в чем. Никудышный человек, насколько я понимаю. А у нее туго со временем и деньгами. Представляю, как она устает. Но никогда никому не жалуется, со всеми ровна и приветлива.

— Только не со мной.

— Что ж такое ты сделал, что стал причиной ее неудовольствия?

— Ничего. Если она видит во мне проблему, то только потому, что я обладаю хромосомой «Y». Думаю, она не любит мужчин.

Гретхен недоверчиво покачала головой:

— Грант, тебе нужен отпуск.

— Я про то и толковал тебе перед операцией. Пытался уехать в отпуск, если помнишь.

— А тебе не удастся взять несколько дней, чтобы отдохнуть, когда я вернусь?

— Поверь мне, после общения с детишками возвращение к адвокатской практике покажется мне отдыхом.

Гретхен озабоченно нахмурила лоб.

— Это я осложнила тебе жизнь.

— Ты мне ее осложняешь со дня своего появления на свет. — Грант наклонился и поцеловал сестру в макушку. — А сейчас поспи. Чем скорее поправишься, тем быстрее я освобожусь от яслей.

— А что потом? — сонно спросила Гретхен. Веки ее уже смыкались.

— Я дал согласие провести несколько процессов для адвокатуры общества защиты отцовских прав. Ведь когда брак распадается, страдают не только женщины.

Но Гретхен уже не слышала. Она уснула, уютно пристроив руку под подбородком. Грант, бесшумно ступая, вышел.

У Сьюзен выдался особенно тяжелый день. Она валилась с ног от усталости, когда приехала в ясли. И застала такую картину: Джейми, вместо того чтобы спокойно сидеть и слушать сказку, смеясь и визжа от восторга, разъезжал по комнате на спине Гранта.

— Что здесь происходит? — строго спросила Сьюзен.

Грант, стоя на четвереньках с оседлавшим его Джейми, поднял голову.

— А вы сегодня рано, — сказал он и, обращаясь к Джейми, добавил: — Ну, хватит, приятель. Сделаем еще один круг и поедем в конюшню, поставим на ночь лошадку в стойло.

И поскакал по комнате, изображая строптивого коня.

Джейми издал восторженный клич. Сьюзен, опешив от изумления, лишь молча смотрела.

Грант галопом приблизился к ней, осторожно ссадил Джейми и поставил у ее ног.

— У-у, здорово! — восхищенно крикнул малыш и захлопал в ладошки.

Вид Гранта, ползающего на четвереньках с Джейми на спине, вызвал в душе Сьюзен сожаление, что у ее сына нет отца. Если бы он был, то такие сценки стали бы привычными для Джейми. Чувствуя, что отчасти и она сама виновата, что ребенок остался без отца, Сьюзен отреагировала на ситуацию непредсказуемо.