В семь часов он проснулся от пиканья будильника — их сын уходил в школу. Стараясь не шуметь, он быстро оделся и проскользнул на кухню. Еще через полчаса щелкнул замок входной двери. Ольга всё ещё беспробудно спала. Их ребенок учился во втором классе, уходил в восемь, а приходил после двух. К восьми годам он был вполне самостоятелен, и обслуживал себя сам. Ольга, в силу некоторых обстоятельств, была самостоятельной с детства, привыкла рассчитывать только на саму себя, и воспитывала ребенка в том же духе. Сразу поле ухода сына Алекс заснул опять.

Окончательно он проснулся только в десять часов. В самый раз. Алекс чувствовал себя полностью отдохнувшим — вчерашние волнения и тревоги казались далекими и не очень серьезными. Что же ему сейчас приснилось? На этот раз последний сон запомнился очень хорошо. Алексу пришлось сделать над собой усилие, чтобы запомнить этот сон основательно и чтобы тот не «растаял, как ночные облака». Ольга еще спала, смешно посапывая, она трогательно закуталась в одеяло. Одеяла у них были разные. Низкое осеннее солнце светило прямо ей в лицо — уже пора было ее будить. Алекс очень внимательно посмотрел на жену. Она поморщила нос, и слегка нахмурилась, но глаз не открыла. Через несколько секунд ее веки сначала задрожали, а затем и раскрылись.

— Бяка ты. Зачем меня пробудил?

— Ну, пора уже. Десять часов.

— Ты что, плохо спал ночью? Я слышала, все время ворочался, балкон открывал, чего-то говорил во сне.

— Я думал ты крепко спишь. А чего я говорил?

— Чего-то непонятное. И отдельные слова, не помню уже какие.

— Мне приснился странный сон.

— Какой? — заинтересовалась Ольга. — Расскажи.

— Это долго. Надо вставать и завтракать.

— Я хочу, расскажи.

— Ладно. Уже утром, мне приснилось, что из дома меня выставила жена. То есть, ты. Ты вдруг заявила, что я тебя достал, и вообще, последнее время веду себя по-свински, вечно где-то шляюсь, изменяю и постоянно тебя третирую. Не знаю, как именно я тебя третировал, но, по-моему, вел себя как обычно. В ответ на мои возражения, ты хватала разные крупные предметы и с силой швыряла их об пол. Вероятно, в происшедшем была доля и моей вины. Мы, вообще-то, оба эгоисты, и иногда мне кажется, что чересчур уж склонны к одиночеству. А у одиночек временами появляется привычка преувеличивать все, что с ними происходит. Они переваривают все внутри себя, копят обиду и однажды могут просто взорваться или удариться во все тяжкие.

— Это ты только сейчас придумал. Так не могло присниться.

— Подожди, не перебивай, а то я всё забуду. Так вот, нужно было срочно искать себе новую подругу, но беда в том, что я с некоторых пор с большим трудом завожу друзей. И еще придется искать себе также и другую квартиру, желательно поближе к работе. Дело хлопотное и трудновыполнимое. А тут как раз наш институт решил арендовать помещение под новую компьютерную лабораторию. Почему ее надо было размещать в арендованном помещении, да еще и в другой части города, я так и не понял. Получили грант от какой-то компании, про которую я даже не слышал, и одним из условий было — всё разместить в арендованном помещении. Почему-то именно мне, администрация поручила осмотреть выделенную площадь, и прикинуть, во что обойдется ремонт и приведение всего этого в пристойный вид. Получив у нашего замдиректора по общим вопросам ключи, и сделав вид, что выслушал какие-то, ни к чему не обязывающие указания и наставления, я записал адрес и отправился смотреть. Обычная тихая улица недалеко от центра города. Вперемешку стоят дома разного вида, возраста, стиля, высоты и этажности. Ну вот, этот дом, кажется здесь. Понятно, почему именно тут муниципальные власти разрешили нашему институту арендовать площадь. Какой дурак поселится в этом клоповнике? Из объяснений нашего администратора я помнил только, что «там еще не всё готово». Очевидно, придется вбухать еще кучу денег. Старый семиэтажный дом был построен, по-моему, где-то в первой половине двадцатого века. Серые облупившиеся стены, грязные, давно немытые стекла. Однако вплотную к нему уже построен совсем новый бетонный дом — Высоченная одноподъездная башня вполне современной архитектуры. Квартиры на этаж, балконы по трем стенам, огромные окна с пола до потолка. Жилые помещения еще не заняты и даже не вывезен весь строительный мусор. Вот бы здесь заиметь квартирку! Но увы — мне сие явно не по карману. Вхожу внутрь старого дома. Грязный, вонючий подъезд, пахнет мочой и еще какой-то гадостью. Никаких запоров и кодовых замков, ключ от подъезда явно никому не нужен. Лифт, вернее то, что им когда-то было, давно уже не работает, и мне приходится идти пешком. Почти у всех квартир практически не видно номеров. Они либо сбиты, либо давно и многократно закрашены. Не без усилий нахожу нужный мне номер и с великим трудом отпираю скрипучую железную дверь. По краям двери следы грубой сварки. Видимо последнее время вход был заварен, и только после выделения нам этой квартиры дверь снова прорезали и поставили нормальный замок. Темно, затхлый застоявшийся воздух. Включаю фонарик. Ну и бардак! Где выключатель? Ну, конечно ничего не работает, электричество отключено. Окна с одной стороны такие грязные, что почти не пропускают света, а с другой — заложены кирпичами. Наверное, именно эта стена стоит вплотную к новому дому. Интересно, давно здесь никто не живет? Похоже, тут все разворовали и перебили еще много лет тому назад, и только потом муниципальные работники удосужились заварить дверь. Везде толстый слой пыли, а на стенах местами пятна какой-то черной жирной грязи. Под ногами валяется всякая рухлядь и разные мелкие предметны, а в углах свалены в кучу обломки допотопной бытовой техники. Интересно, что тут было, и сколько всему этому лет? Попробую определить по оставшемуся хламу. По-моему еще прошлый век. Электропроводка явно неисправна, информационные кабели оборваны, а из стен противно торчат концы оптических волокон. Опять нужно будет прокладывать все заново — совсем непохоже, что тут еще что-то можно использовать, кроме стен. К одной из этих стен приклеена чудом сохранившаяся большая фотография. Голограмма несколько подпорчена, но изображение еще не утратило прежнюю цветность и глубину. Выбираю удобный ракурс для освещения. Солнечный день на морском побережье. Зеленовато-синие волны набегают на скалистый берег. Приморская долина, уходящая куда-то в сторону. Множество высоких камней, расставленных в долине по какому-то необъяснимому принципу. Вдали видна широкая гора, похожая на выпуклую спину гигантского, опустившего голову в море, зверя. На одном из больших темных камней, частично вдающихся в прибой, сидит молодая и очень красивая девушка. Она смотрит на меня в пол-оборота. Левая ее рука согнута в локте и закинута за голову, а другая опирается о камень. У нее высокие скулы и широко расставленные серые глаза, влажные и очень большие. Короткий, чуть вздернутый носик и широкий рот с полными слегка приоткрытыми губами. Высокий, немного выпуклый лоб прикрывала ниспадающая челка. Ее темные волосы распущенны и доходят до лопаток, а смуглая, бархатистая кожа слегка переливается на солнце. Небольшая крепкая грудь и тонкая талия. Похоже, она мне кого-то напоминает, или мне только так кажется? Какие у нее формы, я просто не могу! Но что-то в ней не так, и я сначала не понимаю, что именно. А понял. На правом плече не видно идентификатора. Значит картина очень старая, небось, тех же времен, что и оставшееся барахло. Однако, пейзаж весьма качественный, чтобы сделать такой, нужен очень хороший компьютер, такие появились, по-моему, только в начале нашего века. Или сфотографированы настоящий берег и настоящая девица? Нет, не может быть — слишком все чисто и красиво, таких мест просто не бывает. Да и девиц таких я, увы, не встречал лично. Изображение такого размера, что сидящая красотка получилась практически в натуральную величину…

Алекс перевел дух, посмотрел на небо за окном, а плотом продолжил:

— …Вскоре мне почудилось, будто я различаю впереди какое-то шевеление. Тогда я сделал шаг вперед и тут же понял — справа что-то происходит. На сей раз, у меня возникло ощущение, что один из огромных валунов на голограмме сдвинулся вперед, по меньшей мере, на пол ладони. Затем я с изумлением увидел, как другой громадный камень переместился сразу на несколько сантиметров. За ним другой… Потом третий… Четвертый… Картина ожила. Складывалось впечатление, что камни стоят, а девушка медленно плывет мимо них. Валун перед ней начал увеличиваться. Я протянул руку и коснулся его. Камень скользнул мимо. Я испуганно замер и начал вглядываться в пейзаж, но всё снова застыло, как на картине художника. Жалко, что такую классную картинку придется уничтожить. Голограмма явно насмерть приклеена к стене, и отделить ее будет невозможно, а оставить здесь нельзя — весьма сомнительно, что мое начальство позволит иметь на стене рабочего помещения изображение абсолютно голой девицы. Могут неправильно понять. Или наоборот — правильно? Все, ухожу. Больше тут делать нечего, а мне еще нужно позаботиться и о себе. В конце концов, удалось найти себе неплохую квартиру в относительно новом безликом доме и даже на близкой улице. Что я делал потом, плохо помню — какой-то отрезок времени совсем выпал из моей памяти, но однажды я отправился проверять, что делается для ремонта арендованного помещения, и делается ли хоть что-нибудь. Тихое, солнечное утро и абсолютное безветрие, даже листья на деревьях не колышутся. Без труда нашел нужную улицу, но в первый момент ничего не понял. Может все-таки другая улица? Несколько строительных машин не вполне ясного назначения перегораживают подходы к тому дому, только самого дома что-то не видно. Вместо него виднеется отвратительная куча мусора и всяких обломков. Да нет, место то же самое. Рядом, словно насмехаясь надо мной, высится давешняя одноподъездная башня. По-моему ее уже стали заселять. Ну, это уже полное хамство! Снести дом, а нас, арендаторов, даже не предупредить об этом! А может мое начальство обо всем прекрасно знало, но, как у нас часто бывает, «не нашло времени» мне сообщить? Тогда это тоже, конечно, безобразие, но только несколько иного плана. Пока меня посещали такие невеселые мысли, послышался глухой, но невероятно мощный и какой-то всеобъемлющий шум. Звук быстро перешел в раскатистый и равномерный гул, который, постепенно нарастая, исходил отовсюду и, похоже, не имел конкретного источника. Земля стала заметно дрожать. Небо почему-то потемнело, и солнце спряталось в плотных и темных, непонятно откуда взявшихся тучах, хотя ветра по-прежнему не было. Улица вдруг стала необыкновенно многолюдной. Мимо пробегают в разных направлениях наспех и кое-как одетые люди, с бессмысленными и перекошенными от страха лицами. Земля уже не дрожит, а ходит ходуном, так, что становится затруднительно не только ходить, да и просто держаться на ногах. Начинают с шумом и треском рушиться и оседать здания, поднимая облака пыли. Над обломками быстро занялись пожары, и к пылевым облакам добавился едкий черный дым. С диким воем летят куда-то пожарные и спасательные машины, сбивая и давя обезумевших прохожих. Активность катастрофы нарастает. Земля горбится и вздувается, рвется, образуя глубокие трещины и провалы. Асфальт на улицах крошится и разламывается в куски….