— Обычная с камерой, вот смотри, — и она показала плоский прямоугольный мобильник с закругленными краями. — Не люблю всякие навороты, а что?

— Так просто спросил. Ну и?..

— Ну и зарплата нормальная, да. Ноги болели, конечно, но это ничего, физическая усталость и короткий сон — фигня, по сравнению с усталостью моральной. Очень напрягал постоянный близкий контакт с людьми — а они ведь не всегда адекватны. Тем не менее, мне понравилось. Я справилась со своими внутренними проблемами, прочитала много любопытного, закрыла долги, познакомилась с полезными людьми.

— Слушай, а как ты решала проблему приставания нетрезвых мужиков? — прищурившись, спросил я. — И вообще, если клиент позволял себе нечто неподобающее? Наверняка случаи бывали, не могли не быть.

— Пьяные мужики бесили жутко. Если сказать: «я замужем», то быстро отставали, а если отступить и сразу не сказать, то начиналось! Садились у барной стойки, и предлагали свой номер или спрашивали как меня на «Вконтакте» найти. Один тряс мятой десятирублевкой перед лицом и просил, чтобы на этой десятке я свой телефон написала! Главное — поменьше говорить, а то начиналось: «а чем я тебе не нравлюсь?». Причем большинство полагало себя неотразимыми, и искренне думало, что не знакомлюсь только потому, что не положено и запрещает начальство.

— Про начальство тоже хорошая отмазка, — задумчиво высказался я. — Нет?

— Нет. Не помогало. Некоторые клиенты заходили издалека. Заказывали шоколадку, я приносила, а они: «девушка, это вам! Давайте познакомимся? Дайте ваш телефончик!» Шоколадки забирала, общалась вежливо, но номер никому не оставляла. Универсальный ответ: «Хотите пообщаться, приходите в мою следующую смену!» Но самое главное — преодолела тот самый безумный внутренний кризис, болезнь отступила, и я научилась свободному общению.

— Ощущения отвращения не возникало?

— Возникало, причем довольно часто, — кивнула она. — Но так было надо. Я увидела в этом решение своих внутренних проблем, мир перестал выглядеть унылым и беспросветным. Еще оказалось множество нюансов, и, наблюдая их изнутри, до сих пор чувствую себя по-другому, когда прихожу в какое-нибудь кафе, в бар, в ресторан. Ну, в любое подобное заведение.

— Может, сходим в подобное заведение? — учтиво предложил я. — Не такое, как эта вот забегаловка, а в настоящее, солидное?

— Обязательно, непременно сходим! Но — не сейчас. Так вот, как-то раз в конце смены подозвал меня незнакомый мужик. Смена оказалась тяжелая: пришлось много бегать, да и люди попались проблемные. Один пьяный придурок развязал мне фартук, а я не заметила, и до конца смены так проходила, поправляла его — казалось, что спадает. А придурок стоит, лыбится: «ой, как пошутил!». Короче, подозвал потом меня тот незнакомый мужик, не «шутник» этот, а другой, естественно. Думала, или клеиться начнет, или шоколадку подарит, или всё это в комплексе. Но — нет. Отвел в сторонку и предложил неплохо подзаработать: подменить клиенту солонку на точно такую же, как у нас использовали, а потом вернуть прежнюю. Я, естественно, возмутилась и отказалась, а он всучил мне в руки пачку долларов задатку. Деньги я сразу же вернула ему обратно, но он заявил, что все равно сделает кто-то другой, а уже один факт нашего разговора и передачи денег, является уликой против меня — на купюрах теперь мои отпечатки, да и видеозапись готова. Я тогда собиралась покупать машину, барменская работа начала утомлять, и деньги казались совсем нелишними. Взяла и сделала все так, как он велел. После он передал еще пачку денег, забрал свою солонку и куда-то исчез, причем так быстро, что я и не заметила.

— А тот клиент, у кого солонку меняла? Он что?

— Ничего, — пожала плечами моя собеседница. — Расплатился, ушел.

— И всё?

— Нет, не всё. Через какое-то время приходили менты и выспрашивали всех, кто что видел, что слышал. Тут я окончательно убедилась… Короче — так вот и приключился мой первый заказ.

— Да, но как часто бывает в подобных случаях, первый заказ мог оказаться последним.

— Не оказался. Потом, как-то раз, тот самый незнакомый мужик подошел на улице, когда я была одна, и предложил практически постоянную работу. Обещал регулярные заказы. С тех пор я называю его Шеф. Очень уж ему понравилось, как ловко я все тогда провернула. Из кабака, правда, велел уволиться. С моей стороны надо было выполнить ряд требований и соблюдать комплекс правил, ну и обучение пройти, конечно же. С обучение проблем не возникло, много чего я и так умела, а требования оказались вполне естественны и понятны. Главное – не повторяться. Аккуратно работать и никаких следов не оставлять. Почерк не вырабатывать ни в коем случае – каждый заказ должен выглядеть уникальным, самобытным и штучным. Аль Капоне тоже начинал с мальчика на подхвате, но сумел переквалифицироваться в киллера. Первым его заказом стало устранение одного китайца, не захотевшего делиться доходами от своего бизнеса.

Тут к нам пришел нахальный голубь-попрошайка. Птица вышагивала около нас затейливыми загогулинами, явно рассчитывая на подачку. Лена громко топнула ножкой, и раскормленный сизарь неохотно улетел.

— Сразу видно — не любишь ты голубей, — усмехнулся я.

— Да я и людей-то не очень, — вполне ожидаемо сказала Лена.

— Это прям как из «Чонкина» у нас получилось.

— Войновича читала лет пятнадцать назад, так что не припомню этого момента, извини уж, — мрачно призналась девушка.

— А из бара как удалось уйти? — допытывался я.

— Очень просто. Поработала еще какое-то время, а потом взяла и уволилась. Когда в очередной раз начальница к чему-то прицепилась и орать начала, я вспылила и ушла. Получилось очень естественно, никто ничего не подумал. Зато у меня к тому моменту рабочего энтузиазма совсем не осталось. Так уходила бы месяц назад — жалела, а тут занятие изжило себя на все проценты. Зато за время работы в пивной я закалилась и душевно окрепла. Всякие ужасы и страхи меня оставили, и я избавилась от всего такого. Потом узнала, что сильная и крепкая натура не пускает в себя разные вредоносные сущности, а вот слабый человек для них лакомый кусочек, они терзают его душу, питаются ею, пока не остается пустая оболочка. Это как сетевые тролли — стоит им только прицепиться, и почувствовать слабину, потом не отвяжешься, хоть из Интернета уходи. Знаешь, иногда я искренне сожалею, что не парень, хотя и знаю, что моя проблема не в том, что я девушка, а в том, что в полной мере не могу ею быть. В общем-то, и парень из меня получился бы ещё тот. Я как-то даже притворялась парнем-придурком в одном из блогов, но ничего хорошего из этого не вышло, и проект пришлось забросить.

Тем временем мы уже не сидели на лавочке, а неторопливо шли в сторону Гавани. Моя собеседница, казалось, дорвалась, наконец, до возможности высказаться, и всё говорила, говорила, говорила… А я внимательно слушал и запоминал.

— Кстати, в живом журнале у меня ник — «Spoiler», — продолжала она, — я даже там на инглише писала, когда училась. Давно уже ничего туда не пишу, последний раз мой журнал обновлялся не помню уж когда. Но я использую его для обмена информацией и получения заказов. Общаться с заказчиками всегда предпочитала дистанционно, через Сеть или, если уж совсем иначе никак, то посредством голосообразующего протеза — такой вибратор, что нужно под нижнюю челюсть прижимать. Помнишь, как ты тогда испугался? Тогда, когда хотел вдруг с живым и настоящим киллером поговорить?

— Погоди… Это была ты, да? Так это ты — «Декстер»?

— Ну, я, — ответила моя собеседница, хитро глядя мне в глаза. — Бываю иногда и «Декстером», и «Механиком». А ты так и не сообразил? Я тогда еле сдерживалась, чтобы не заржать.

Некоторое время мне пришлось приходить в себя после услышанного.

— А я испугался? — удивился я. — Заметно?

— Еще бы! Конечно, заметно. Голос у тебя дрожал, ты в словах путался. Вообще, когда я использовала ту штуку, для создания механического голоса, то всегда действовало безотказно — заказчик пугался, размягчался и платил, сколько с него требовалось. Иногда, правда, отказывался от заказа, но такое случалось нечасто. Короче — без работы не сидела. Все заказы разделялись на пять типов акций, в зависимости от формы и конечной цели. Первый — открытая ликвидация. Обычно огнестрел с контролем в голову. Как правило, с близкого расстояния с последующим сбросом оружия прямо на месте. Иногда при открытой ликвидации практикуется снайперский выстрел издалека, но там свои проблемы и недостатки. Раньше популярностью пользовался взрыв, но к этому в наших регионах сейчас прибегают нечасто. Это делается для того, чтоб все знали, а кому надо — поняли. Предупреждение для оставшихся. Второй тип — «несчастный случай». Транспортная авария, падение со скалы во время поездки в горы, передозировка наркотиков, алкогольная интоксикация, отравление рыбой фугу в японском ресторане. Тоже все всё понимают, но юридически никакого криминала вроде бы нет. Третий вариант — «естественные причины». Тут вообще никто ничего не знает, и знать не должен. Официально — инфаркт, инсульт, внезапная смерть, если необходима срочность. А когда без спешки, то у объекта начинаются какие-то болезни, врачи ничего сделать не могут, и клиент загибается от внутренних кровотечений…