Лоис лежала, пока не почувствовала голод. Тогда неохотно поднялась и взглянула на поднос. Хозяин явно не хотел, чтобы она отощала: на тарелке лежало варёное мясо, хлеб и стоял кувшин с вином. Лоис наелась, выпила несколько глотков вина и снова легла, так как не могла встать из-за короткой шейной цепи. Бесцельно глядя в потолок, она рассматривала трещины или следила за ползавшими по нему насекомыми. Тело приятно расслабилось, глаза затуманились, на губах появилась умиротворённая улыбка. Краем одурманенного сознания девушка понимала, что с ней вновь происходит что-то неестественное, но лениво отмахнулась от этой мысли. Ей было так хорошо, она словно парила на невидимых крыльях, тело окутала блаженная нега… Внезапно его охватила сильная похоть. Груди напряглись, соски затвердели, а низ живота пронзила острая сладостная боль. Между ног потекло от нестерпимого желания. Рука неосознанно потянулась к жаждущему любви лону в желании самоудовлетворения, а вторая начала ласкать грудь. Вскоре сильный экстаз охватил её, и она затрепетала в судорогах наслаждения. Тело выгнулось, ноги сжались, а из груди вырвался стон сладострастия.

Послышались шаги, но Лоис не обратила на них ни малейшего внимания, погружённая в собственные ощущения. Кто-то остановился возле решётки и несколько минут наблюдал за извивающейся в приступах страсти девушкой. Но та ни на что не обращала внимания, всецело занятая собой.

Лязгнул засов, открылась дверь – кто-то вошёл. Знакомый голос произнёс:

– Как ты себя чувствуешь, крошка?

Лоис открыла глаза и посмотрела на говорившего затуманенным взором. О, мужчина! Источник наслаждения и избавитель от терзавшей лоно неудовлетворенной страсти.

– Иди ко мне… – простонала она. – Иди же! Иди! Возьми меня!

– Конечно, дорогуша… – кивнул мужчина. – Потерпи ещё немножко.

Он неторопливо разделся, а Лоис, глядя на него, извивалась от нетерпения и острого желания. Затем он опустился на колени и приказал ей перевернуться на живот. Девушка послушно выполняла все его приказы, лишь бы поскорее ощутить внутри себя вожделенную твёрдую плоть… И когда он, наконец, вошёл, из груди девушки вырвался звук, похожий на облегчённое рыдание. Мужчина взял её несколько раз и проделал это в самых изощрённых садистских формах. Но Лоис всё терпела, и унижалась, и умоляла взять её ещё и ещё, так как неугасимый огонь желания не утихал, сжигая нутро. Удовлетворившись, мужчина, смеясь, ушёл, оставив её, плачущую от неудовлетворённого желания и неукротимого сладострастия.

Но вскоре пришёл другой и тоже вытворял с девушкой, что хотел. За ним последовали пятый и десятый. Лоис потеряла им счёт. Они брали её по одному и по несколько сразу, насмехались, заставляли выполнять разные мерзости, и девушка всё безропотно выполняла, так как была совсем лишена собственной воли. Ей казалось, что это происходит не с ней, что она со стороны наблюдает за мерзким представлением, или смотрит дурной сон.

Но вот действие наркотика начало проходить. Силы покинули истерзанное поруганное тело, и она бессильно упала, закрыв сонные глаза. Какой-то запоздалый насильник ещё пыхтел над ней, но она уже погрузилась в глубокий наркотический сон.

Проснулась Лоис на другой день к вечеру. Долго и мучительно приходила в себя, вспоминая всё, что случилось накануне. Но не было ни стыда, ни горечи, ни ярости. Словно перегорело всё внутри, сожженное действием наркотика.

Повернув голову, увидела рядом ведро с водой для омовения и поднос с едой. С трудом поднявшись (всё тело болело, как после побоев), Лоис подползла к ведру и утолила мучительную жажду. Затем с жадностью набросилась на еду. К вину не притронулась, лишь выплеснула немного на пол, чтобы сделать вид, что пила. Омывшись, как сумела, снаружи и внутри, легла на тюфяк и расслабилась.

Прошло около часа. Издали донёсся звук шагов. Лоис приняла подобающую позу и начала возбуждённо постанывать, всячески изображая неудовлетворённую страсть.

Дверь открылась, и вошёл её мучитель. Нагло улыбаясь, начал раздеваться, поглядывая на извивающуюся девушку. Сквозь полуопущенные веки Лоис заметила на его поясе связку ключей, меч и нож.

Она приняла его, как принимала накануне. Страстно двигалась, стонала и вскрикивала, а когда он в наслаждении закрыл глаза, её рука незаметно нырнула под тюфяк и сжала рукоятку ножа. С бездушной расчётливостью она всадила его в ямочку между ключицами, и он умер, не издав ни звука.

Сбросив мёртвое тело, попыталась дотянуться до одежды. Но та лежала слишком далеко. На мгновение её охватил страх, что усилия оказались напрасными. Но она тут же нашла выход из сложившегося положения: распластавшись на спине и натянув до предела цепи, задыхаясь от давившего шею ошейника, дотянулась ногой до одежды, зацепила пальцами пояс и подтянула к себе. Жадно схватив его, перебрала ключи, и с радостью обнаружила два небольших. Они подошли к цепям и ошейнику. С облегчением сбросив ненавистные оковы, вскочила на ноги. Тело наполнили неизвестно откуда взявшиеся силы и энергия. Хотелось выскочить за дверь и бежать без оглядки от этого страшного места. Но она взяла себя в руки, и первым делом огляделась. Из коридора не доносилось ни звука. Тогда она подошла к окну, подпрыгнула, вцепилась в решётку и выглянула наружу.

Близилась ночь. Солнце уже скрылось за горизонтом, и землю окутывали прозрачные сумерки, которые быстро густели. Окно темницы выходило на луг, который плавно спускался к реке, где когда-то стоял цирк Мессари. Вспомнив толстяка, Лоис ощутила приступ ярости.

Вернувшись назад, девушка смыла с себя кровь и пот насильника, затем облачилась в его одежду. Она была ей великовата, но это всё же лучше, чем разгуливать нагишом. Спрятав под чалмой волосы, обнажила меч и взвесила в руке. Повернувшись к трупу, примерилась и с одного удара отделила голову от тела. Затем выпустила кишки, отрубила греховный отросток, а напоследок вырезала сердце. Наколов его на меч, взяла голову за волосы и покинула темницу.

Коридор вывел её к двери, у которой, лениво облокотившись о косяк, стоял стражник. Он не ожидал нападения, поэтому убить его не составило труда. Затащив труп в коридор, Лоис забрала его пику и вышла на площадку, с которой вверх и вниз вела узкая каменная лестница. Лоис на мгновение заколебалась, но потом пошла наверх.

Лестница вывела её на крышу здания, плоскую и безлюдную. Подойдя к краю, девушка увидела, что здание примыкает к стене поместья, и спуститься на неё не составит труда. Перевалив через парапет крыши и повиснув на руках, Лоис разжала пальцы и соскользнула вниз, оказавшись на стене. Она была узкой, примерно в полторы ступни, и не очень высокой – где-то в два человеческих роста. Примерившись, девушка спрыгнула и покатилась по земле. Чалма слетела с головы, и светлые волосы разметались по траве. Из полумрака донёсся приглушенный вскрик. Вскочив на ноги и обнажив меч, Лоис оглянулась.

– Госпожа… – услышала она приглушенный голос слуги.

– Аймер?

– Это я, госпожа… Вы всё-таки удрали! – парень тихонько засмеялся.

– Где ты? Покажись!

Из сумрака выступила тёмная фигура. Аймер приблизился и осторожно притронулся к её руке, словно не веря, что госпожа уже с ним.

– А ты что здесь делаешь? – с подозрением спросила девушка.

– Ищу способ пробраться внутрь и спасти вас.

– А откуда ты узнал, что я здесь? – ещё более подозрительно поинтересовалась Лоис.

– Утром я нигде вас не нашёл, а девушки сказали, что вас позвал Мессари и вы больше не возвращались. Когда я спросил эту жирную свинью, куда вы исчезли. Он ответил, что барон Вистрис предложил вам более выгодную службу, и вы ушли, не попрощавшись. Он старался казаться обиженым, но я заподозрил неладное. Когда он покинул своё логово по делам, я проник в фургон и, обыскав его, обнаружил вашу одежду и меч… Тогда я понял, что вы попали в беду. Я прижал этого хлюпика Сторка, и… Ну, немного поговорил с ним с глазу на глаз, и он выложил всю историю… Со зла я стукнул его и он… Я обещал вам не грешить, но это святое дело…