А что если принять эти ухаживания? Причем сделать это так, чтобы ему обо всем сразу же стало известно? В этом не будет ни малейших сложностей. Достаточно несколько раз сходить с моим новым воздыхателем в тот же ресторан, где мы бывали с Лионом, причем сделать это именно тогда, когда зал ресторана будет полон наших общих знакомых. Ему мгновенно донесут о том, что его жена прекрасно проводит время в его отсутствие.

Пусть это лишний раз напомнит ему, что его жена продолжает вызывать интерес у других мужчин, что она все еще может нравиться. Пусть он опять слегка помучится. Что ей мешает сделать это?

Джастина, конечно, допускала, что в ее возрасте — тридцать пять — глупо и нелепо поступать таким образом. Однако временами, особенно сильно страдая от невнимания мужа либо попросту от его отсутствия, она была готова решиться даже на такую глупость. В конце концов, она может позволить себе какой-нибудь легкий флирт. Она еще совсем не потеряла сексуальной привлекательности и может надеяться на то, что ее фигура и лицо способны возбудить в мужчинах желание.

Джастина уже начинала строить планы подобного рода мести и даже подбирала какую-нибудь подходящую кандидатуру среди поклонников, которые после каждого спектакля домогаются хотя бы минуты ее внимания. Нет, этот слишком толст, тот, который сделал себе состояние на зубных щетках, просто круглый идиот, хотя у него очень много денег. А вот этот достаточно молод и привлекателен. У него такие шикарные черные брови и красивый чувственный рот. Но, вспоминая о том, как невыносимо вульгарен и самонадеян очередной кандидат, она брезгливо морщилась и отбрасывала эту кандидатуру. Кто еще? Ах, да, этот грек. Нет, он просто нелеп. Вечно жует миндальные орехи, как какой-то контрабандист. А еще от него за версту несет дорогим одеколоном, как будто он пытается отбить вселившийся в него навечно запах соленой рыбы. Наверно, также, как этот Аристотель Онассис, он сколотил себе состояние рыболовной сетью. А может быть, и не рыболовной сетью. Да, в общем, какая разница? Нет, грек — это уж слишком. Вот, нашла. Подходящая кандидатура — этот француз, который занимается прибрежной торговлей. По-моему, он бывает в Лондоне куда чаще, чем Лион. Он всегда так внимателен, вежлив, галантен, присылает дорогие подарки, которые Джастина всегда отдает подругам по театру, чтобы не вызывать в них излишней зависти и подозрений. Особенно нравятся подарки, которые делает Джастине этот француз, ее гримерше. Ну что ж, она простая женщина и никогда не могла бы позволить себе купить дорогие французские духи или перламутровые украшения. Джастине-то они и ни к чему. Она вполне удовлетворена тем, что имеет. Лион вполне в состоянии обеспечить ей безбедное существование.

Тем не менее Джастине было приятно получать эти подарки, переадресовывая их всем вокруг. Может быть, мне стоит пошалить с этим французиком? И ее уже начинали одолевать шаловливые мысли, как вдруг лицо ее темнело, хмурилось и она решительно говорила самой себе: брось, у тебя достаточно благоразумия. В конце концов, ты же не такая простушка, чтобы вытворять такое.

К тому же это выглядит нелепо. Она ведь и Стэна не искала, просто он появился и все. Это, во-первых, нелепо, потому что нельзя неволить собственную натуру. Все эти многочисленные поклонники, воздыхатели и ухажеры, стоило Джастине задуматься о них поглубже, вызывали у нее по меньшей мере отвращение. Со слишком высокими мерками Джастина относилась к мужчинам. Наверное, идеал для нее был Стэн. Он всегда и во всем соответствовал ее представлениям о настоящем мужчине. Очень жаль, что женские губы и руки больше не коснутся его великолепного точеного тела, безмерно жаль. Она снова обратилась с мыслями к Стэну. Каково тебе там на небе, о чем ты разговариваешь со своим создателем? Вспоминаешь ли ты тех, кто остался вместо тебя на земле? Наверное, я должна была умереть вместе с тобой, но я не могу оставить свою дочь сиротой. Какая-то нелепая случайность, что ты ушел, Стэн. А может быть, это была не случайность? Может быть, действительно, на свете все предопределено свыше? И таким образом, Бог отмечает избранных? Тех, кого бы он поскорее хотел видеть рядом с собой? Джастина иной раз пыталась ожесточиться, вызвать в себе ненависть к этому жестокому и холодному жителю небес, который не думает о людях с жалостью, стремясь их наказать за малейшие прегрешения. Но у Джастины это получалось далеко не всегда. Все-таки семь лет, проведенные в католическом колледже, какими бы легкомысленными и беззаботными ни были те годы, не могли не сказаться. Да, Джастина не собиралась посвятить свою жизнь Богу, но и отталкивать его она не могла, это было бы слишком опасно.

Ей было только безмерно жаль слишком рано ушедшего из жизни Стэна. За все годы, которые она прожила на этом свете без него, Джастина так и не смогла встретить человека, который хотя бы на шаг приблизился к Стэну. Даже Лион, которого она избрала себе в мужья, не был таким. От Стэна прямо излучалось какое-то сияние. Доброта, бесшабашность, нежность, которые так редко встречаются в мужчинах.

Нет, не могла Джастина после Стэна отдаться кому-нибудь из этих несчастных дельцов, которые гордятся лишь тем, что у них полные карманы звонкой монеты. Единственное, на что они могли рассчитывать, — это благосклонный взгляд и возможность поцеловать руку обожаемой ими актрисы. Большего она не могла позволить.

Но как же поступить? — ломала она себе голову, сидя в одиночестве и по-прежнему предаваясь горестным раздумьям.

Может быть, у него действительно есть другая женщина? Тогда что они сейчас делают, о чем говорят? Может быть, сидят за столиком в ресторане? Рассказывает ли он ей обо мне? Нет, конечно, рассказывает. Наверняка он все время сравнивает ее со мной и наверняка не в лучшую сторону для меня, а может быть, я действительно так дурна, что не заслуживаю любви Лиона? Может быть, в последнее время я совсем перестала следить за собой? Может быть, стала давать ему формальные поводы для того, чтобы он отвернулся от меня? Что же, что? Как со всем этим справиться?

Словно только сейчас вспомнив о том, что вокруг царит глубокая ночь, Джастина поднялась со скамейки на автобусной остановке и, слегка пошатываясь, отправилась домой. В одиночестве проделав дорогу до дома на Парк-Лейн, она открыла своим ключом дверь и, безуспешно пытаясь не разбудить неспавшего Фрица, поднялась к себе в спальню. Часы показывали половину четвертого, когда Джастина забралась под холодное одеяло и, натянув его до самого подбородка, закрыла глаза. Но мысли не покидали ее. Она даже немного всплакнула, но уже не от ревности и не от жалости к самой себе, а от осознания собственного бессилия. Ей вдруг пришло в голову, что она вполне может быть и недостойной собственного мужа. Если он увлекся более яркой и привлекательной женщиной, то разве это преступление?

Джастина судорожно поворачивалась с боку на бок в постели, точно рыба, вытащенная из воды. В темноте навязчивая мысль уже начала превращаться в неотступный призрак.

Чтобы хоть как-то побороть бессонницу, Джастина попыталась вспомнить о чем-нибудь хорошем из своего детства, но ей не хватило упорства для того, чтобы приковать все внимание к этим эпизодам.

Стараясь отгонять от себя тяжелые мысли, Джастина попыталась сосредоточиться на наблюдении за световыми пятнами, которые возникали у нее перед глазами. Она старалась узнавать в них очертания людей или предметы. За этим занятием Джастина провела несколько минут, надеясь, что образы, встающие у нее перед глазами, навеют сон, но сон не приходил. Это не помогало. Ее мысли постоянно возвращались к Лиону.

Почувствовав, что начинает сходить с ума, Джастина встала с постели и, покопавшись в аптечке, достала оттуда упаковку снотворного.

Проглотив снотворное, она снова улеглась в постель и еще несколько раз всхлипнула. И вдруг… Слезы ее прекратились, как по мановению руки. Она вдруг осознала, что совершенно напрасно загоняет себя в угол. Почему она решила, что у Лиона кто-то есть? Ничего подобного. Лион верен ей. Просто сейчас он слишком занят делами. Такой тяжелый период наступил. Он ни разу не давал ей даже формального повода для ревности. Лион не такой человек, который станет таиться и скрывать. Если он полюбит другую, то Джастина узнает об этом сразу же притом от него самого. В конце концов, она сама может спросить у него об этом. Вряд ли он сможет солгать ей прямо в глаза. В любом случае должна наступить какая-то определенность в их отношениях.