- Понятно, нам нужны блондинчики! - злобно оскалился черноволосый. - Расово чистая группа! Но опять верно сказал: нужно делиться!

- Размножаться! - высокомерно поправил его додон. - Это сказала Варсуйя.

- Размножаться, - охотно согласился черноволосый.

Он расшвырял ногой остывшие угли костерка.

- Козлёнка ели, - заметил он, - тоже мне, благородные дикари! А моим мяса тоже хочется!

- Твои - каннибалы! - резко ответил додон, - Испоганил генетику, мерзавец!

- Что делать?! - злобно скривился черноволосый. - Протеин способствует развитию мозга!

- У твоих всё развитие направлено на насыщение инстинктов! Еда и секс - больше ничего! Убирайся, ты ничего не получишь!

- Ты же знаешь, саванна год от года уступает нашествию песков, - весь подобравшись, заговорил черноволосый. - Наступает дурное время. Голодное время, так скажем. Я понимаю, почему вы не хотите допустить моё племя в ваш эдемский сад - вы сами едва кормитесь от ваших светлокожих дикарей. Они выращивают для вас мясо, а мои будут возделывать плоды земли. Прежние-то виды вымерли - не выдержали конкуренции с местной растительностью: искусственная, жизнь. Я с трудом набрал в корзину всякой дряни в ваших садах. Привыкли жить на готовеньком, додоны! Говорю тебе, пусти меня в процесс! Мои питекантропы куда лучше приспособлены, нежели ваши кроманьонцы!

- Уходи, Кейн, - теряя терпение, ответил додон. - Не искушай меня уничтожить тебя и твое племя выродков. Они животные и ни в чем не виноваты, но ты... Где бы ты ни появился, твое присутствие означает лишь одно - войну. Ты проклятие наше, позор и бедствие.

С этими словами он скрылся в зарослях.

- Проклятие ваше, говоришь? - мрачно заметил Кейн. - Да, верно, но не я довёл вас до бедственного состояния, а как раз ваш драгоценный Искатель. Не надо врать, мой дорогой собрат: не Избранного вы выращиваете в этом закрытом питомнике, а стадо жертвенных животных.

Проговорив всё это, он обернулся, посмотрел по сторонам. Потом достал из очага один крупный камень и легко помчался прочь.

- Эй, Авель! - крикнул он, догоняя неторопливо идущего светловолосого человека, одетого в хитон из грубо сделанного холста. Тот едва обернулся, как в следующий миг удар в голову свалил его.

- Т-ты... - только и сумел выдавить умирающий, глядя на своего убийцу сквозь кровь, текущую из раскроенного лба.

- Да, я! - весело скалясь, сообщил Кейн. Потом он отскочил, как хищный зверь, свистнул, и из зарослей полезли косматые, косолапо ходящие подобия человека. Самцы с рычанием набросились на ещё живого человека и принялись с сопением терзать его острыми резцами, а самки скулили рядом.

- Ну ладно, нажрались? - с участием спросил их Кейн. - Теперь пошли в стойбище. Есть дельце.

Наверно, он имел среди этого неразумного сброда свой авторитет, потому что самцы оторвались от пиршества, оставив самкам немало обрывков мяса на костях, и поплелись следом за своим предводителем, ничуть на них не похожим.

В стойбище их никто не ждал - все светлокожие занимались своими обычными делами - нянчили детей, выделывали кожи, стругали кремниевыми ножами палки, делали оружие.

Нападение из леса было мгновенным. Мощные неандертальцы, вооружённые дубинами, с одного удара сносили головы менее сильным кроманьонцам-мужчинам, а женщин просто хватали и тут же насиловали. Всего за полчаса был выбит весь мужской контингент, включая мальчиков-младенцев. А дальше косматые пришельцы занялись пиршеством - прямо посреди трупов. Первым делом они жадно поедали мозг убитых.

Далее Валентай, оцепенело наблюдающий всю историю, произошедшую в тот трагический для человечества день, видел, как пришли додоны и каким-то оружием легко перебили всех неандертальцев - включая женщин и детей. Истерзанное племя светловолосых было избавлено от кошмара. С почестям похоронили останки Авеля. Вскоре беда забылась, народилось новое поколение, несущее в себе черты регрессии - это были последствия вливания в племя чужой крови. Но это же вливание сообщило потомкам двух племён более сильные свойства выживания - за счёт врождённой агрессии неандертальцев. Это были юные дни человечества, искусственно созданного пришельцами-додонами в своих целях и получившего неожиданную свободу, благодаря вмешательству Кейна. Кто был такой Кейн - этого Уилл узнать не смог, потому что информация оказалась закрытой, и он не знал, как подобрать к ней ключ. Зато увидел кое-что ещё, после чего забыл о Кейне.

Линия жизни Валентая или того, кто был им в вечности, не прерывалась. Она отделялась от жизни Авеля едва заметным волоском-перешейком и практически являла одно целое. Перейдя через этот хрупкий мостик, Уилл увидел, кем он был до того, как стал землянином. Чёрное лицо додона и характерно удлинённые черты звёздного племени.

- Я был додоном!

Вихрь мыслей, обрывки догадок. Какова же настоящая правда о землянах?! Они потомки звёздного племени! В них влиты души додонов! Неужели древние поверия правы, и человек действительно имеет бессмертную душу?! И эта душа кочует во времени, воплощаясь в новое тело?! Неужели именно это хотел сказать Уиллу Рушер? Но зачем? С какой целью?

Возбужденное состояние Валентая тут же улеглось, как только он вспомнил о враге, его и его друзей враге. Рушер - чего он ищет? Всё, что он делает, направлено единственно к его пользе. Значит, надо было ему, чтобы Валентай узнал эту потрясающую правду. Только он, остальным - нет. Именно сейчас, когда все остальные проиграли и находятся в изоляции, Рушер обратился к Уиллу и предложил ему сделать то, до чего сам Валентай ни в жизнь не догадался. Только Избранный и Избранный. Что же между ними общего?

Неожиданно до Уилла вдруг дошло, что значило это "опять". "Опять" на иврите звучит как "аваль"! Близко к "Авель". Тот, кого убил тот черноволосый, так похожий на Рушера, назывался Кейн - это Каин! А Уилл был Авелем. Это известная всему миру библейская история про самое первое убийство в истории человечества, и герои его они - Уилл и Рушер! Да, он, Уилл, или Авель, каким-то образом, согласно плана Варсуйя, вселился своей бессмертной душой в тело молодого аборигена, искусственно выведенного человека. Об этом им говорила додонка - сращении генома додонов и одного местного вида обезьян.

Память Валентая открывалась быстро, словно прорвало какие-то шлюзы, дотоле закрытые. События времён настолько давних, что человеческая история не сохранила о них никакого следа, всплывали в сознании, словно только и ждали призыва. Он проникался своими воплощениями, словно встречался с давно забытыми друзьями. Но все эти бледные тени его не интересовали. Да, теперь он снова полон, к нему вернулась вся его душа - как будто проснулась после долгого, больного сна. И весь отрезок разбитого существования длиной в жизнь человечества, сотни тысяч лет, был лишь пустыней, в которой он потерял себя и много-много тысячелетий бродил по ней впотьмах. Но тот, кто был прежде Авеля - не просто додон, но кто-то. И Каин-Рушер - кто он? Откуда? Он тоже прожил множество жизней, всякий раз воплощаясь в очередного мерзавца - это ясно показывала нить его жизни. Додонская библиотека памяти работала прекрасно, и всё в ней было доступно Валентаю - всё, кроме самого главного. Что общего между ними - двумя Избранными?

Догадка так и просилась в рассудок, но всякий раз ускользала, стоило только сосредоточиться на ней. Что-то не пускало Уилла, как он ни пытался обратиться к Силе - она не давала ответа.

"Может быть, я не хочу знать ответ? Может быть, он настолько ужасен, что мой рассудок предпочитает избегать этой правды? Тогда понятно, почему Сила не повинуется мне - она чувствует, что я не готов принять такую правду".