Не поспей она тогда к телефону, «лексус» попал бы в авторемонтную мастерскую — и в жизнь — какого-то другого человека.

И при обычном-то вооруженном нападении у полицейских уходит на то, чтобы разложить по полочкам все обстоятельства, немалое время. Если же нападению подвергается их коллега, время это растягивается очень сильно. После того как Моуэри увезли в больницу, Фрэнку пришлось рассказать о том, что он видел, шесть раз — и трем разным копам. Его и Нору отвезли в полицейский участок, чтобы записать их показания на пленку. Когда с этим было покончено, солнце уже успело зайти, а время в тихом городке близилось к девяти вечера. Один из полицейских отвез их к мастерской. Пакеты с продуктами так и стояли у двери.

Нора, увидев их, сказала:

— Если бы я не пообещала подвезти вас, меня бы не было здесь, когда появился этот мерзавец.

— Простите.

Она покачала головой:

— Да, но, если бы не мое обещание, вы бы здесь тоже не оказались. А в этом случае…

С минуту оба молчали.

— Вам ведь еще нужно, чтобы кто-то вас подвез, верно? Это самое малое, чем я могу вас отблагодарить, — сказала Нора.

Они прошли на парковку, уселись в маленький пикап «шевроле», украшенный надписью «Стаффорд. Ремонт и обслуживание». Фрэнк открыл джип и начал переносить свой багаж в кузов пикапа. Нора молча помогала ему. Когда с этим было покончено, Фрэнк уселся на пассажирское сиденье, Нора за руль, и они покатили на север, к Уиллоу.

— Фрэнк Темпл Третий, — произнесла Нора, когда машина выехала из городка. — Имя, которое вы назвали копам. Звучит затейливо.

Он отвернулся к окну:

— В общем-то, нет.

— Если у вас родится сын, вы назовете его Фрэнк Темпл Четвертый?

— Ни в коем случае.

Он сожалел о том, что Нора услышала это имя. Как и всегда, Фрэнк, произнося его, внутренне сжался, следя за выражением лица полицейского. Что же, на этот раз на нем никакого узнавания не обозначилось.

— Вы ведь сюда один приехали? — спросила Нора.

— Ага.

— Откуда?

— Да, собственно, отовсюду. Если говорить о самом начале, из Чикаго. Я много разъезжаю.

— Но в здешних краях вы уже бывали.

— Вы говорите так, точно уверены в этом.

Нора прибавила скорость, машина уже шла по автостраде.

— Вы сказали «Уиллоу». Не «водохранилище Уиллоу». Те, кто приезжает сюда впервые, так не говорят. Однако я что-то не заметила среди ваших вещей никаких принадлежностей для рыбалки. В мае все приезжают на Уиллоу, чтобы ловить рыбу.

— Может, и я половлю. В коттедже есть все, что требуется.

— Да? У вас там собственный домик? Как мило.

— Это домик отца.

— Он присоединится к вам? Очередная встреча отца и сына?

— Он умер, — сказал Фрэнк.

— Мне очень жаль, — поморщилась Нора.

— Это делает вас одной из очень немногих, — отозвался Фрэнк. А затем, чтобы заполнить неловкую паузу, спросил: — Что будете делать с машиной?

— С «лексусом»? Ремонтировать его я не собираюсь. И как только его хозяин свяжется со мной, я свяжусь с полицией.

— Полицейские наверняка прогнали через компьютер серийный номер машины, ее номерной знак, да? Они не сказали вам, кто ее владелец?

— Если они что-то и выяснили, мне об этом не доложили.

— Его дружки знали, что машина стоит в вашей мастерской, но не знали, ни где он, ни какое имя использует. Почему?

Фрэнк думал о радиомаячке, а он — в сочетании с людьми, которые вооружены «глоками» и нападают на женщин, — ничего приятного не сулил.

— Я знаю только одно: мне хочется, чтобы этот чертов «лексус» поскорее покинул мою мастерскую.

— А копы не думают его забрать?

— Думают, но сначала мне придется собрать его. Невозможно же буксировать машину, состоящую из десятка отдельных частей. Утром позвоню Джерри, попрошу его прийти в мастерскую и вернуть на «лексус» все, что с него снято.

— Где вы живете? — спросил Фрэнк, чтобы сменить тему разговора.

— Рядом с Минокуа. Не так уж и далеко от вас.

— И всегда жили в этих местах?

— Нет. Я здесь всего около года.

Это признание позволяло задать ей вопросы самые разные, однако Фрэнк от них воздержался. Помолчав немного, Нора задала вопрос сама:

— Так когда вы были здесь в последний раз?

— Семь лет назад.

— А почему думаете, что ваш коттедж все еще цел?

— За ним присматривает один из местных, Эзра Баллард.

— Ну, человека надежнее Эзры не найти на всем свете.

— Вы его знаете?

— Его здесь все знают. Он — штучное изделие. Да еще и лучший в этих краях проводник, так мне говорили.

Фрэнк кивнул, но ничего не сказал. Охотник, не имеющий себе равных, — такова была репутация Эзры.

Они уже ехали по дороге, ведущей к плотине. Как только машина миновала охотничий домик «Уиллоуз-Энд», Фрэнк попросил Нору свернуть направо, на гравийную дорогу. Доехав до тройной развилки, они взяли налево и очень скоро оказались перед коттеджем.

— Дом, милый дом? — спросила Нора.

— Да. Это он.

Фрэнк открыл дверцу машины, вышел под прохладный ветерок, показавшийся ему поцелуем. Над озером висел окруженный звездами месяц, и все здесь казалось Фрэнку древним, нетронутым людьми.

— Красота, — негромко произнесла Нора, и Фрэнк только тогда обнаружил, что она стоит рядом с ним.

— Да, место хорошее.

Он вернулся к пикапу, Нора за ним. Она взяла из кузова сумку и понесла ее к коттеджу.

— Поставьте у двери. Спасибо вам.

— Я помогу занести все в дом. Мне не сложно.

— Нет. Спасибо, но нет. Поставьте у двери — и все.

Она, слегка откинув голову назад, постояла немного с сумкой в руке, озадаченная. Затем приподняла брови и уронила сумку на землю у двери. Фрэнк злился на себя за грубость, однако ему очень хотелось, чтобы Нора уехала, и поделать с этим он ничего не мог. Он не хотел, чтобы хоть кто-то был рядом, когда он впервые за семь лет войдет в этот дом.

Фрэнк вытащил из кузова две сумки сразу.

— Вы и вправду очень мне помогли. Большое спасибо.

— Да ладно, пустяки.

Несколько секунд они простояли в неловком молчании, глядя в темноте друг другу в глаза. Потом Нора повернулась к пикапу.

— Я позвоню вам, дам знать, когда примерно будет готова ваша машина.

— Спасибо. И если от полиции поступят какие-то новости, позвоните тоже, ладно?

— Конечно.

Она уселась в пикап, включила двигатель, а Фрэнк, опустив руку в карман, сжал в ладони старые, хорошо знакомые ему ключи.

Грейди жил теперь один, в квартирке почти таких же размеров, как кухня того домины, в котором он жил с Эдриен. Квартира еще ощущалась им как нечто новое, на дом ничуть не похожее, хотя с тех пор, как он переехал сюда, прошло уже девять лет. Девять лет.

Оглядываясь назад, Грейди понимал, что молодому Фрэнку Темплу хотелось развязаться с опасным наследием, оставить окровавленный герб своего рода в прошлом. Однако Грейди ему в этом не помог. То, что он проделал тогда с семнадцатилетним Фрэнком Темплом III, было его величайшим профессиональным позором. Никто, за исключением агента Джима Сола, работавшего теперь в Майами, не знал, как он воспользовался юношей.

Дело отца Фрэнка вызвало огромный интерес — ничто так не привлекает внимание публики, как федеральный агент, ставший наемным убийцей, — и, когда вокруг него поднялся шум, пресса очень полюбила и Бюро, и Грейди. Правда, она не знала, что отец Фрэнка покончил счеты с жизнью как раз тогда, когда он мог дать информацию, которая позволила бы взять Мануэля Декастера, одну из самых страшных фигур в мире организованной преступности Флориды. Фрэнк Темпл II покончил с собой — а заодно и с делом, над которым работали Грейди и Сол.

Так что, когда эта история попала в газеты, дело уже развалилось, и у Грейди с Джимом Солом остался только Фрэнк Темпл III. Имелись серьезные основания предполагать, что юноша ездил с отцом в Майами и нанес визит Девину Маттесону.