− Не понимаю, зачем вам эти хлопоты, − сказала Дочь Теней. − Вам никто за это не заплатит.

На этот раз улыбка озарила все лицо Лун Чау.

− Зачем? Потому что я могу.

Они передали тело магистратскому трибуналу, где из-за сокращения персонала клерки так торопились, что Дочь Теней и Лун Чау дали лишь беглые показания и пообещали оставаться на связи, что было очевидной неправдой. Всё это − к раздражению Дочери Теней − опять доказывало правоту Лун Чау. Она не проявляла самодовольства по этому поводу. К счастью, иначе она опять бы из раздражающей стала невыносимой.

Вернувшись в свой маленький офис, Дочь Теней обнаружила, что Лун Чау уже заплатила за смесь. Она не ожидала, что клиентка будет окажется такой быстрой, но не собиралась жаловаться. Дочь Теней положила деньги на свой счёт, чтобы потом заплатить за квартиру, и, после недолгого размышления, открыла Бао доступ к просмотру транзакции. Денег недостаточно, чтобы покрыть арендную плату, но сумма довольно приличная: это убедит Бао и Западный Павильон Ли в том, что бизнес Дочери Теней приносит хорошую прибыль.

Затем она засела за исследования. Не трупа или его истории − без сомнения, этим занимается Лун Чау. Дочь Теней почти не сомневалась, что её клиентка вернётся, и она не знала, как ей поступить в таком случае.

Одно она знала точно. Она не хочет быть уязвимой. Если Лун Чау без труда роется в её прошлом, то она сама может порыться в прошлом Лун Чау.

Оказалось, что это гораздо труднее.

У неё было стильное имя, это уж точно, вот только, похоже, оно мелькало только в трактатах на абсолютно непонятные темы: от развития синяков в вакууме до воздействия определенных веществ на творческие способности. Поиск по лицу Лун Чау среди многих часов видеозаписей со станций не выдал ничего необычного, за исключением того, что она вполне ожидаемо не принимала активного участия в общественной жизни и не посещала ни поэтические клубы, ни чайные дома. Её квартира находилась на той же орбитальной станции, что и у Дочери Теней, но была не так хорошо расположена, с заторможенной сетью. Её боты принадлежали к старому поколению: медленные и требующие много внимания при управлении.

Её прошлое оказалось сплошным белым пятном. Лун Чау появилась шесть лет назад. вскоре после восстания. А до этого − никаких сведений. Её произношение и манеры держаться были как у учёной − причём не просто учёной. а привыкшей повелевать. Очень похоже? Пропавший отпрыск семьи Внутренних станций, играющая в нищенку, в то время как её по-прежнему поддерживают семейные деньги.

Все запросы не давали результата. Горстка мятежных детей с Внутренних станций существовала, но все они были гораздо моложе Лун Чау. Младший отпрыск с пронумерованной планеты, близкой к центру Империи? Она для такого недостаточно высокомерна.

Частный детектив.

Она копнула бы глубже, невзирая на то, что можно было потратить время с большей пользой. Привлечь новых клиентов, а не бессмысленно зацикливаться на одной. Единственная обязательная встреча назначена через несколько дней: ужин с двумя родственниками, Деу и Ан Гян − дальними потомками мамы, которые всегда рассказывали уморительные истории про свою службу в министерствах Пояса Рассыпанных Жемчужин. Но тут вмешались Капли-Камень-Точат.

В своём тесном кругу разумные корабли считали Капли-Камень-Точат живой легендой. Одни из старейших кораблей в Поясе Рассыпанных Жемчужин, помнящие времена, когда Империя насчитывала так мало планет, что их не надо было нумеровать и классифицировать. Они точно знали, чего хотят, и не позволяли чинить себе препятствия.

− Сколько можно сидеть сиднем в офисе? − сказали Капли-Камень-Точат. − Идем попьем чайку.

Дочь Теней напустила на себя бравый, но мрачный вид.

− Меня на самом деле здесь нет. Я в космосе.

− Там лишь несущественная часть тебя, а большая часть вычислительной мощности находится на орбитальной станции.

К удивлению Дочери Теней, Капли-Камень-Точат взяли её не в чайный дом, а в собственную квартиру: буйство цвета и шкафы с изящным фарфором. Они коллекционировали редкие экземпляры. Некоторые чаши были точными копиями тех, которыми когда-то пользовались на церемониях при Императорском дворе, их изготовили в тех же мастерских. Шкафы чередовались с космическими голограммами: оверлей, который Капли-Камень-Точат приготовили для других разумных кораблей, хотя Дочь Теней подозревала, что все видео и картины с глубокими пространствами удалены. Ей было неловко от того, что Капли-Камень-Точат сочли нужным о ней позаботиться, но у неё сжималось сердце от одной мысли о глубоких пространствах.

Над низким столиком висели изображения различных блюд − от свинины в карамели до супа-лапши и зеленого чая цвета медной патины. Всё это было ненастоящим, да и не предназначалось для еды. Но пища навевала воспоминания − о праздничных застольях, местах и людях, воспоминания, накопленные и отобранные за века жизни.

Дочь Теней поковыряла свинину в карамели. На миг она снова стала ребенком, который наблюдает за фейерверком на орбитальной станции и засыпает на материнских коленях. Воспоминание прошло, она опять взрослая, и её родители-люди давно обратились в прах.

− Ты наводила справки, − сказали Капли-Камень-Точат.

− Что в этом плохого?

Недолгое молчание, затем:

− Ты сердишься.

− Нет.

− Не будь неразумной, дитя. − В голосе Капель-Камень-Точат звучала насмешка. − Она кого угодно разозлит.

− Лун Чау? Вы её знаете?

− Я нет. Знают несколько разумных кораблей помоложе. Никто из них не занимается твоим... э... Родом занятий.

Они не одобряли Дочь Теней, хотя, конечно, никогда не выражали это столькими словами: они считали, что разумные корабли должны служить Империи и не искать выгоды.

Как будто приготовление смесей для людей приносит большую выгоду.

Стараясь держать чувства в узде, Дочь Теней призадумалась.

− А другие корабли...

− Да?

− Они знают кто она такая?

Капли-Камень-Точат сместились ближе. Маленький, идеальной формы аватар висел над столом − чёткие, плавные очертания корпуса, какие делали в Империи столетия назад.

− Их направило к ней агентство. У неё сейчас приличная репутация.

− Но ничего о жизни...

− До восстания? Ну да. Зачем тебе знать? Наверняка ты закончила дела с ней.

− Мы... мы нашли тело, − сказала Дочь Теней. − Женщины, которая умерла в глубоких пространствах.

− И ты прониклась сочувствием. Это можно понять.

− А она нет.

Поняв, что сказала, Дочь Теней в ужасе замолчала. Потому что это была неправда. Да, Лун Чау не проявляла никаких эмоций. Но она ни разу не назвала тело «оно», всегда «она». И, конечно, она могла думать о гибели женщины как об абстрактной проблеме, которую нужно решить, и тем не менее старалась разобраться. И − перед тем как выпотрошить прошлое Дочери Теней, она пыталась, хоть и неуклюже, проявить внимание, убедиться, что Дочь Теней хорошо себя чувствует в глубоких пространствах.

− Я не знаю, что о ней думать.

− Она тебя очаровала?

Дочь Теней хотела сказать нет, но это была бы ложь. Лун Чау − как сверхновая звезда, ярко пылающая, завораживающая своей безжалостностью и грозящая проглотить тебя без остатка.

Капли-Камень-Точат были очень тихи и внимательны. Их боты сидели на фарфоровых чашах в витрине, направив все датчики на Дочь Теней. Капли-Камень-Точат собирались устроить выволочку в таких выражениях, которые доводили до слёз другие корабли. Но когда они заговорили, их голос был задумчивым.

− Она в Поясе не чужая. В общении с другими кораблями она всегда проявляла удивительную осведомленность, зная об их семьях и обычаях то, о чём большинство чужаков не имеют понятия.

− Она быстро учится, − заметила Дочь Теней.

− Не так уж быстро. Не приписывай ей магических способностей. − Помолчав, они добавили: − Засыпанный-Песком-Гранат считает, что − и мы склоняемся к согласию − что она слишком много знает о судах.