- Я постараюсь, сэр.

      - Хорошо, свободен.

      Мелирленс успокоился, только когда спустился на свой этаж.

      Делать доклады комиссару Корсену - это все равно, что сдавать экзамены каждый день, - думал Мелирленс, - как же счастливы эти студенты, которые задают экзамены только раз в году... ли два раза... или все же один....

      - Мел, а откуда у Розетт такая умная книжка? - поинтересовался Еле, не успел Мелирленс зайти в свой кабинет.

      - Умная? - не понял Мелирленс.

      - Ну да. - Еле сидел на подоконнике, нависая над Розетт. - Я конечно все понимаю, но тебе не кажется, что философский трактат Экра-Лабана-Зул-Ура, это немного слишком?

      - Эякрала как? Я в ваших халифатских именах совсем не разбираюсь и вообще, откуда я знаю? Эту книжку она взяла из дома, я и не смотрел, что именно.

      - Ладно, это еще можно простить, но почему ты ее не кормил?

      - Откуда ты... она что...

      - Она ничего не говорила, почему-то она защищает такого зловредно преступника как ты. Но на прямой вопрос, когда она ела в последний раз, она ответила, что вчера вечером. Тебе не кажется, что ты должен сознавать вину?

      - Уже сознаю. Так что ты предлагаешь сходить куда-нибудь поесть?

      - Да, именно это я и предлагаю, и учти, платишь ты.

      - Я-я? С какой это стати?!

      - Во-первых, ты виновен в страшных преступлениях, а одного раскаянья мало, а во-вторых, ты капитан, а я просто рядовой, только что принятый на службу как полноценный милицейский, а не на испытательной срок.

      - Ладно, пошли, троглодит.

      Они отправились в ближайший трактир, "Разбитое корыто". "Корыто" никогда не претендовало на то, чтобы войти в список самых лучших едален Лендала, однако в список десятки худших тоже не входило. К тому же из-за того, что оно располагалось напротив Милицейского управления и милицейские составляли чуть ли не половину его посетителей, там было спокойно, несмотря на то, что "Корыто" находилось в самом сердце Керлендерского района, самого бандитского района Лендала. В общем, это было подходящее место для того, чтобы два милиционера поели и обсудили свои дела, но никак не место для маленькой девочки, пусть даже и под крылом вышеупомянутых двух милиционеров. Мелирленс занял столик у дальнего окна, которой всегда занимал, если он был пуст. В некоторых заведениях принято оставлять какой-нибудь определенный столик, приглянувшийся какой-нибудь важной персоне, исключительно для этой самой персоны, и Корыто наверное так бы и поступало, если бы Мелирленс был важной персоной. Но он ей не являлся, так что приходилось довольствоваться тем, что есть.

      Почти сразу же благо народу в трактире почти не было, к ним подошла юная официантка, лет шестнадцати, сунула им два заляпанных жиром и крошками меню и, не дожидаясь пока они с ним ознакомятся, поинтересовалась, что они будут есть.

      - Пожалуй, - начал Еле, - пять, нет шесть пончиков, два ребрышка барномамонта, двойную порцию картошки с грибной подливкой и ваш замечательный соус, ну тот, который самый дорогой.

      - Ты что смерти моей хочешь? - взмолился Мелирленс, ты переоцениваешь зарплату капитана.

      - Но ведь мы пошли просто в "Корыто", я же не поволок тебя в какой-нибудь ресторан на улице Элинаса, - успокоил его Еле, - все не так плохо, как могло бы быть.

      - А вам что? - спросила официантка у Мелирленса, который уже был готов достойно ответить Еле.

      - Мне просто кофе.

      - Подождите несколько ми...

      - Постойте, - остановил, уже приготовившеюся уйти официантку, Еле, - Мелирленс, а как же наша девочка, мы ведь пошли сюда по сути ради нее. Конечно, я тоже не ел, но мог бы и потерпеть...

      - Вот и потерпи, выпей просто кофе или чаю, а все остальное в обед съешь на свои...

      - То, что я мог бы потерпеть, не значит, что я не хочу есть. И дело не в этом. Мы пришли ради того, чтобы Розетт что-нибудь поела, разве нет?

      - Да... ладно. Розетт, ты что-нибудь хочешь?

      - Мне все равно, - спокойно ответила Розетт.

      - Ну тогда... во имя всех богов... У вас есть что-нибудь подходящее для детей?

      - Ой, ну я даже не знаю, - задумалась официантка, - может сливок для кофе и... Ну, дети ведь едят то же, что и все остальные... Понимаете, я - единственный ребенок в семье, так что я не уверена. Наверное, можно сделать пюре, сейчас людей немного, а это не так уж и долго. Есть молоко и булочки с вареньем.

      - Отлично, так и сделайте, - с облегчением произнес Мелирленс, который, хотя и не был единственным ребенком, весьма смутно представлял, что едят эти существа, которыми, насколько он слышал, все когда-то были. По смутным слухам, доходившим до него, они питаются свежими мозгами приматов, в число которых входят и люди, хотя он и не был в этом уверен. Но похоже, они способны довольствоваться и обычной человеческой едой, хотя может они только притворяются, что едят?

      - Так, о чем мы говорили? - спросил Мелирленс у Еле, когда официантка ушла с их заказом.

      - Ты как раз собирался рассказать мне, зачем ты взял Розетт. Я конечно все понимаю, она очаровательный ребенок и все такое, но, ты только не обижайся, ты не похож на человека, который может взять ни с того ни с сего чужого ребенка из-за того, что он милый.

      - Я бы обиделся, если бы ты сказал, что я именно такой человек, а заодно и уволил бы, как неспособного к работе милиционера. Но знаешь, я правда не знаю. Просто моя... Во имя всех богов! Не знаю что, но что-то подсказало мне, что нужно сделать именно так. По правде говоря, мне это тоже не слишком нравится, не сама Розетт, а то, что я не знаю, почему я решил сделать то, что сделал. Не люблю не понимать причин происшествий и уж тем более, не приемлю непонимания причин собственных поступков.

      - Да уж, обалдеть как понятно ты все объяснил. А как вообще продвигаются дела с твоим первым делом?

      - Ничего не изменилось с тех пор, как ты меня последний раз об этом спрашивал, вроде бы это было позавчера.

      - То есть никак.

      - Да, все мертво. Все, что я могу, так это ездить от одного-о... - Мелирленс опять прервался на протяжный зевок, - одного места убийства к другому и констатировать, относится оно к моему делу или нет. Вот и все.

      - Да, печально...

      Еле хотел еще что-то сказать, но тут принесли их заказ и над столом воцарилась жующее молчание. Точнее громко жевал только Еле. Мелирленс спокойно пил свой кофе, а что касается Розетт, так она ела, но более тем воздержано и спокойно, чего нельзя сказать о Еле. Можно было подумать, что он только что с необитаемого острова, состоящего из голых камней посреди океана кислоты, в котором не может выжить ничто живое. Наконец, разделавшись со всем до последней кроши и воздержавшись от просьбы о добавке только благодаря чувству самосохранения, Еле вдруг вспомнил, что ему надо работать и не дав Мелирленсу и слова сказать, почти бегом покинул трактир. Таким образом у Мелирленса не оставалось иного выбора, кроме как расплатиться за всех, с чем он, впрочем, уже смирился. После этой немудреной процедуры он подумал, что ему тоже нужно отправиться в свой кабинет, мало ли что, вдруг еще кого-нибудь убьют или он в конце концов сможет выспаться. Розетт же вообще не проявляла никакой активности, что, как казалось Мелирленсу, было ненормально.

      В своем кабинете Мелирленс все-таки исполнил то, что хотел: поспал где-то часов шесть прямо на своем месте. По какому-то счастливому стечению обстоятельств все в мире забыли о его существовании. Нельзя сказать, что он преднамеренно пренебрег своими обязанностями. Он уселся писать отчет по ночному происшествию, а усталость на пару с дремотой тихо подкрались к нему, и когда он отвлекся, набросились на него, скрутив по ногам и рукам, не оставляя ни единого шанса на спасение.