- Это может быть. К хойта ее всегда тянуло.

   - Я думала, ее тянуло только к Аллину. Ведь он был ее другом.

   - Да, но видимо, она общалась и с другими. Переписывалась. Не знаю подробностей, конечно. Но ведь на нее кто-то написал, понимаешь? А кто?

   - Кто-нибудь из шематы Тримы. А что именно написали, не знаешь?

   - Да фигню какую-нибудь. Мало ли, что можно написать, чтобы завалить человека.

   - Мне кажется, это связано с фантомами, - вступил Вейн, - я знаю, что ей многое высказывали по поводу ее фантомов.

   - Не понимаю, - пожала плечами Дана, - фантомы приняты? Приняты. Не она же их принимала, комиссия. Значит, признаны идеологически верными.

   - Комиссия состоит из гэйнов. И хойта, которые работают на Триме. Другим хойта это могло не понравиться.

   - Это же не повод для ареста! - возмутилась Ивик. Дана коротко взглянула на нее. Ивик отвела взгляд. Не повод... не повод, но может быть -- причина. Все, что угодно может стать поводом. Так вот у нас в Дейтросе все устроено... Вот так мы живем, вот такая у нас жизнь. Ивик почему-то - не к месту - вспомнила Хайна. Да, бывают ситуации и похуже. Эльгеро вон спокоен, как слон. Гэйны относятся ко всем этим вещам -- арест, приговор, лагерь -- намного проще, чем другие. Да, нестерпимо обидно и больно попасть в тюрьму или даже быть расстрелянным без всякой вины. Или за небольшую вину. Это бывает редко. Если честно, Ивик вообще с Версом чуть ли не впервые столкнулась -- если не считать того случая в школе. Но вероятность такая есть.

   Но ведь для гэйна постоянно существуют куда худшие вероятности. Гэйны на самом деле не испытывают особого страха перед Версом.

   Все остальные, наверное, боятся гораздо больше.

   Свидание с Кейтой разрешили уже на следующий день. Но только Эльгеро, и только потому, что он надавил на какие-то там рычаги. Эльгеро вернулся, пришел к Дане, по-прежнему спокойный и деловой.

   - Все нормально, - сказал он, - я думаю, ничего страшного не будет. Просто проверка.

   - Как она там? - спросила Ивик. Эльгеро пожал плечами.

   - Выглядит нормально, держится бодро. Настроение, конечно, не лучшее. Да, ее арестовали по доносу. Она мне сказала. Это связано с какими-то ее частными высказываниями, и с содержанием фантомов. Особенно того, старого фантома - "Восхождение", - он взглянул на Ивик. Та опустила голову.

   Идея фантома принадлежала ей, Ивик. Но у нее идею не приняли, а реализовала ее как раз Кейта. Но что в нем могло быть неправильного?

   - Она чрезмерно доверяла этим монахам, - пояснил Эльгеро, - она вообще очень доверчивая и открытая душа. А уж монахи... ей кажется, если человек рядом со святыней, то он и сам отчасти святой. С некоторыми из них у нее были конфликты, но все равно. В последнее время она уже отошла от общения с ними, но видимо, что-то сохранялось. Я не совсем в курсе.

   Он помолчал. Потом сказал твердо.

   - Я абсолютно уверен, что Кейта никогда, ни при каких обстоятельствах не могла совершить предательства. И все ее фантомы согласованы и приняты, и в них абсолютно нет ничего, противоречащего христианской вере. Если она будет осуждена -- это омерзительные происки каких-то сволочей. И если они этого добьются... если Кейту посадят... Я сам, лично, этих сволочей найду, я все выясню, и этого им так не оставлю.

   Вечером Вейн ушел ночевать к отцу. Ивик с Даной сидели на маленькой кухне блока, пили чай с вареньем, которого Дана в этом году наварила целый погреб. И с прошлого года еще банки стояли. Теперь разговаривали о том, о сем. Ивик знала, что Дана недолюбливает Кейту, наверное, классические отношения невестки и свекрови... И в глубине души Дана не так уж переживает из-за Кейтиной судьбы. Но разумеется, вслух говорить об этом было нельзя.

   Почему хорошие люди, во всем хорошие, вроде бы, так часто друг друга не понимают, не любят? Почему между ними возникают конфликты? Ведь все мы, кажется, хотим только добра, думала Ивик. Неужели есть хоть один хойта, который не хочет добра? И однако, в результате Кейта в тюрьме, ее допрашивают, наверняка под наркотиками, ей грозит что-то страшное. Мы любим Дейтрос, мы умираем за него -- но у него есть вот такая сторона... неужели это неизбежно?

   Дана понемногу научилась хозяйствовать, отмечала Ивик. Куда лучше меня. Варенье -- пальчики оближешь. Кухня чистенькая. Вышитые занавески -- Дана увлеклась рукоделием, и занималась этим тоже талантливо.

   - А Дэйм где? - спросила Ивик. Дана досадливо дернула плечом.

   - Ну где. На Триме, ясное дело. Может быть, ему даже еще не сообщили. Какая-нибудь очередная операция.

   Она вздохнула. Ивик почувствовала угрызения совести -- за Дэйма, за саму себя, тоже забросившую семью из-за работы. Кейта говорила "где был бы Дейтрос, если бы мы и наши близкие не жертвовали собой..." Но теперь Кейта сидит в Версе.

   - Тебе хорошо, - сказала Дана, - ты за мужем всегда была как за каменной стеной.

   Кровь бросилась в лицо Ивик. Дана задела больное место.

   - Вот уж не сказала бы...

   - А что? Он же от тебя не ушел. Конечно, это плохо, что он гулял, - рассуждала Дана, - ничего хорошего. Но ведь тебя не бросил. С кем не бывает. Подумай, ты же как сыр в масле каталась. Он за тебя и хозяйство вел, и детей растил. Ты вообще не знаешь, что такое хозяйство...

   Ивик глубоко вдохнула и выдохнула. Сейчас поругаемся, подумала она отстраненно.

   Интересно, откуда взялась эта странная идея, что Марк взял на себя буквально все? Да, раньше он любил ее и старался для нее многое делать. Но... каждый раз приходя домой, она делала большую уборку. Делала, кстати, те же заготовки на зиму. Готовила, стирала, гладила. Варила Марку на несколько дней суп. Конечно, живя один, он обслуживал себя сам...

   Дети? Но до марсена Ивик растила их сама, и тогда Марк вообще практически не помогал. А потом -- детей нет целый день, целую неделю, позже -- вообще они появлялись только на каникулы. В чем же заключалось "воспитание" Марка? В том, что он проводил с ними чуть-чуть больше времени, чем Ивик? Она бы, конечно, предпочла иметь выходные каждую неделю, как все нормальные люди...

   Марк не был таким уж суперхозяйственным. А главное -- Ивик вовсе не чувствовала себя с ним "как за каменной стеной". Однако ж, вот взялась откуда-то такая легенда. И мама считает ее вертихвосткой, которая "не знает, такое настоящая семейная жизнь", и Дана.

   Может, потому что такие легенды вообще ходят про женщин-гэйн? Не буду об этом думать, решила Ивик. Это Дана. Сестра, родной человек. Не хватало еще с ней поругаться из-за таких пустяков.

   Дана иначе смотрит на ситуацию. У нее ведь тоже "кто-то был". Ивик давно об этом знала. Были влюбленности, отношения какие-то. Когда дети подросли -- Дана оправилась и снова изменилась. Стала красивой женщиной, похудела. Фигура -- не хрупкая, как когда-то, но женственно-изящная, черные локоны, огромные глазищи. Научилась хозяйствовать. Нашла себя в новой жизни, забыв о том, что готовилась быть гэйной. Она даже иногда играла на скрипке, особенно перед гостями.

   Такая женщина не станет ждать, пока муж-гэйн торчит на Триме неделями и месяцами.

   Дану можно понять. Не засушивать же такую красоту и такую душу. Тихо, шито-крыто, и Дэйм ни о чем не догадывается. И церковь ни о чем не знает. Ведь это же самое главное -- чтобы никто ничего не знал; а что там -- все мы грешники. Дана не может жить без любви. И у нее ведь почти совсем нет родни. Она еще более одинока в жизни, чем Ивик. Ее жалко. Все это Ивик понимала, и никогда Дану не осуждала.

   И Марка тоже можно понять. И его тоже жалко.

   Вообще пока понимаешь других -- жить легко. Как только задумываешься о себе, о том, что делают с тобой -- так сразу становится невыносимо тяжело. Может быть, в этом и суть, что никогда не надо думать о себе, только растворяться в ближних?