Впрочем, какие пацаны? В Дейтросе 18-19 лет -- взрослый человек, никому даже в голову не придет назвать его ребенком.

   - Тилл прав, я считаю, - говорил Виорт, - надо что-то делать. Они же понимают, что у нас не падает СЭП, а должен падать.

   - Все просто, - сказал Кельм, - вам надо уходить из интерната. Постепенно демонстрировать падение результатов.

   - А как их демонстрировать-то? - спросил Энди, младший из всех и на вид еще моложе своих 17 лет, веснушчатый пацан, - типа, работать вполсилы? Создавать какие-нибудь слабые маки, не выкладываться?

   - Да, конечно, - кивнул Кельм, - вы сами разберетесь, не дураки же.

   - Предположим, мы разберемся, - заговорил Луарвег своим глубоким баритоном. Он выражался очень невнятно, к тому же постоянно запинался и повторял слова. Низкий мужской голос противоречил мальчишеской неуверенности в себе, - разберемся... будем делать вид, что не умеем... не умеем маки делать. Делать. Но ведь психи нас на тестах опре... определят!

   - Вот именно, - подхватил Энди, который напряженно прислушивался, как и все, чтобы разобрать речь Луара, - они будут определять СЭП, а он высокий.

   - Тесты можно подделать. Я объясню, как, - ответил Кельм, - в них нет ничего магического. Мы с вами пройдемся по тестам, и я объясню каждый момент. Но вот еще что важно: Энди я попросил бы пока остаться в интернате и ничего не делать. Надо подобрать еще хотя бы одного для связи, из основной группы. Если вы уйдете...

   - Ладно, я останусь, конечно! - согласился Энди.

   - А что нам делать после интерната? - вдруг спросил Виорт, - в Холидув, ты говорил?

   - Не обязательно, - Кельм поднял свой бокал и отхлебнул крэйса, - я думаю, вам стоит закончить классическую школу и выбрать какую-то выгодную профессию. Ваше творчество не стоит слишком афишировать. Можно, конечно, и в Холидув, или в игровую индустрию, - он кивнул Луарвегу, который писал весьма талантливые сценарии компьютерных игр, - только там быстро психологи поймут, какой у вас СЭП, и вы окажетесь опять в лиаре. Ребята, поймите, вы -- опасны. Вы умеете делать оружие, так, как здесь никто не умеет. Почти как гэйны. Каждый из вас уже мог бы в одиночку противостоять гэйну, даже обученному. По крайней мере, гэйну вашего возраста или младше. Поймите, каждый из вас -- атомная бомба, стратегическое оружие. Вам не позволят жить просто так, если вы не будете этого скрывать.

   - Я хочу быть программистом... мистом... вообще, - сказал Луар. Ребята заспорили, куда лучше идти учиться и кем работать. Кельм с интересом наблюдал за ними. Плечи его покойно тонули в мягком кресле, в руке -- высокий бокал. На несколько метров вокруг никого не было, Кельм контролировал окружение, да и проверил столик сканером, видеокамер вокруг тоже не видно, слежки нет.

   Дети, думал он, сущие дети. Слишком сильный риск. Командование два года назад разрешило ему это предприятие. Сочли важным. Настолько важным, что можно даже поставить под угрозу разведывательную деятельность Кельма. Но если из-за этого все провалится -- он себе не простит.

   А провалиться может. Первая серьезная обработка в атрайде... Только не попадайте в атрайд, всегда говорил им. Только не туда. Если жить спокойно, социализированно, демонстрировать лояльность, к тому же небедному человеку, а все они после интерната не будут бедными -- атрайда легко избежать. Если не избегут -- имя Кельма у них там, скорее всего, вытянут.

   Его беспокоил Луарвег. Все подростки "Контингента А" немного не в себе по здешним меркам. Но Луар, длинный и нескладный, с птичьим носом-клювом, тощий, длиннорукий, был уже где-то на грани психической болезни. Он писал романы, повести, но особенно любил -- сценарии компьютерных игр. В детстве все время состоял на учете в детском атрайде, у него развилась почти болезненная зависимость и неспособность сопротивляться психологам. За талант его взяли в лиар -- это неизбежно для такого подростка в Дарайе. Но слишком уж он не от мира сего...

   Энди, Ви... сущие дети. Хрустят орешками, спорят. Уже перешли на какой-то сериал и рассуждают о его героях. Господи, как можно им доверять... Это же дети, пацаны. Школьники. Им еще учиться по два-три года.

   Вдруг словно током дернуло -- свежая рана, воспоминание: заклеенное лицо, темные, мутные от боли и усталости глаза. "Уйди, гнида". Тот ведь еще моложе. Может, такой, как Энди. Странно, почему-то совсем не возникло мысли "мальчишка, ребенок".

   Какой ребенок? Гэйн, боец, взрослый человек. И Кельму тогда, в первый раз, было восемнадцать. Представить, например, Ви на его месте тогда... или Луара. Непредставимо, невозможно. Они не хуже, но ведь их же никогда не учили в квенсене, они же выросли здесь...

   - Ладно, - сказал Кельм, - давайте обсудим, как вести себя во время тестов.

   - Этого не было, - Кельм провел пальцами по твердому плоскому животу Ивик, по еще свежему безобразному шраму, - это новое. И это -- он погладил плечо

   - Да. И вот здесь, - она показала на бедре, - это я тебе рассказывала. Это от взрыва. Одиннадцать осколков.

   Он прижал ее к себе и стал целовать.

   - Ничего, - прошептала она будто виновато, - это потом будет не очень заметно... просто свежее.

   - Неважно, - сказал он.

   Ивик приподнялась на локте. Завела руку за его спину, нащупала шрам на пояснице.

   - У тебя тоже есть новые... вот здесь. И здесь.

   - Было больше, но уже зажило. Это когда брали в плен.

   Ивик вздрогнула.

   - Вангалы, они же не могут иначе, - объяснил Кельм.

   - Я понимаю.

   Кельм откинулся назад, на подушки.

   - На самом деле, если вдуматься, фантастика -- вот уже пять лет ни разу никто в меня не стрелял. Ни разу не били. Даже в Медиане не отбивался. Так не бывает.

   - Зато уж если провал, достанется сразу за все эти годы, - сказала Ивик.

   - Это да.

   - Я тебя так люблю.

   Он плотнее прижал ее к себе. Двигаться не хотелось. Хотелось просто лежать вот так, рядом. А почему бы и нет? - подумал он. Можно отвезти Ивик с утра на работу, вот и все.

   - Останься у меня сегодня, - попросил он, - я тебя отвезу на работу.

   Она засмеялась.

   - Есть остаться у вас, стаффин.

   - Солнышко мое, - пробормотал он. Повернул голову, вдохнул запах ее волос.

   Его и сейчас не оставляла мысль о новом жучке. Не следовало сегодня с ребятами встречаться... Но с ними тоже надо решать, и тоже в целях безопасности. Что же это значит -- почему вдруг слежка?

   - Кельм, - спросила озабоченно Ивик, - так что с пленным-то теперь?

   - А-а. Ну я передал свой план. Но план сырой, конечно, надо дорабатывать. Я торопился. Лучше подать такой, чем совсем никакого. В общих чертах все нетрудно: его надо только забрать ко мне в лиар, а там он может умереть -- якобы, или бежать. Так же Гелан спас меня в свое время. Но беда в том, что это опять же ставит под угрозу мою работу, а в нее много вложено. Это место тоже нельзя терять. А такие ситуации у нас уже были.

   - Тебе уже удавалось кого-то спасти?

   Кельм некоторое время молчал, потом сказал негромко и будто через силу.

   - Нет. Они, как правило, не разрешают. Это слишком... я ведь не для того здесь. Но бывают случаи. Полтора года назад была женщина. Мне удалось ее вытащить. Но на втором этапе, уже когда она была здесь, возникли подозрения, под меня начали копать. А Ренис снова забрали в атрайд, и там она то ли покончила с собой, то ли умерла... может, от болевого шока, - выговорил он сквозь зубы, - короче, знаешь, как это бывает. Потом был еще один гэйн, но мне не дали разрешения... из-за этой истории. Через три месяца его признали безнадежным, видно взялись слишком резво и быстро довели до необратимых изменений тела и психики. Потом скормили гнускам.

   - О Господи, - вздрогнула Ивик.

   - Потом был Холен, о нем ты знаешь. Потом еще двое, один из них согласился на сотрудничество, но его увезли в другой лиар, не к нам. И женщина, она довольно быстро умерла. И до того, еще до Ренис... словом, все время так. На самом деле почти никогда не спасают.. Прежде чем Гелан меня вытащил, я там тоже провел 5 месяцев... уже был никакой. Все типично. Я теперь очень хорошо понимаю Гелана, - с горечью высказал он.