-- Я просто не думаю об этом, - угрюмо ответил Сакас, - а почему, по-твоему? Они же это объясняют так, что мы прокляты Богом.

  -- Я в Бога не верю. Всегда есть рациональное объяснение. И оно, Руд, здесь не такое уж сложное. Способность к творчеству -- аномалия, оно иррационально. Мы уничтожаем все аномалии, потому что они привносят дискомфорт и мешают жить. Мы в буквально смысле уничтожаем всех сколько-нибудь аномальных людей, детей, мы делаем их нормальными в нашем понимании, или отправляем в Колыбель. Не насильно, но ты же понимаешь, что такое наша свобода выбора... Ты знаешь, что примерно половина детей, которых в Дейтросе отбирают в квенсены -- на грани физической или психической инвалидности? Одаренность и аномальное развитие часто сцеплены. Это можно видеть и на наших подростках, работающих в Лиарах -- часть из них диагностированные аутисты, но и почти все страдают какими-нибудь отклонениями, все с детства наблюдаются у психиатров. И ты знаешь, что с ними происходит после потери СЭП. Кстати, стремление к переустройству общества, к справедливости, к гуманизму в отношении всех, а не избранных -- это такая же аномалия, это иррационально, носители этого -- люди, готовые разрушить собственную жизнь во имя идеалов. И это мы тоже уничтожаем или вводим в очень узкие рамки. Религиозные стремления и идеалы -- туда же. Мы стали рациональными до оскомины. Наше общество логично и совершенно до предела. Оно потеряло способность меняться.

  -- Гм, а гипотеза интересная, - Сакас затушил свой окурок, бросил в замусоренную уже пепельницу, - проведем биологическую аналогию, с наследственностью и изменчивостью. Мутации -- неустойчивы, чаще всего летальны, их носители больны или погибают. Мутации могут показаться злом, но среди миллиона мутаций может найтись одна полезная, и она даст возможность виду развиваться дальше. И возможно, обеспечит выживание. Если взять социальную эволюцию, то здесь мутанты -- это перечисленные тобой люди с аномальной психикой; и на тысячу случаев шизофрении, биполярных расстройств, аутического спектра и пограничных состояний -- может встретиться один гений... или даже просто талант. И нередко он тоже будет страдать каким-либо пограничным состоянием или даже заболеванием. И этот гений создаст картину, построит замок, напишет великий роман, в конце концов, замутит какое-нибудь восстание. Или скажем, теорию переустройства общества, которая вдруг заработает. Да, что-то в этом есть, Ларс... - он неожиданно улыбнулся.

  -- Именно. Я всегда подозревал, что творчество социальное -- и творчество художественное не так уж отличаются. Все революции сопровождаются выделением мощной творческой энергии масс... с точки зрения нормального обывателя -- это не более, чем ужас и кровопролитие. Но все, в ком есть хоть искра этой необычности, иррациональности -- во время революций и больших перемен обычно бывают счастливы. Мы обезопасили наше общество, потому что гасим необычность уже в зародыше. Мы застыли. Твоя биологическая аналогия верна -- наше общество стало невероятно консервативным, у нас все кончилось, мы больше не способны мутировать.

   Ученые посмотрели друг другу в глаза. Киба вдруг ощутил, что он счастлив. На короткий миг -- но он был счастлив. Он впервые высказал то, что мучило его последние месяцы. Он высказал -- и его поняли.

   Сакас потряс пепельницей, аккуратно высыпал серый порошок в мусорную корзину под ногами.

  -- В общем, теория у тебя достаточно безумная, чтобы быть интересной. Кстати, интересно, как сюда подверстать творчество научное... И насколько научная гениальность -- не талант, не простая одаренность, а именно гениальность, способность открывать совершенно новые горизонты, мыслить по-иному -- связана со всем этим. Кстати, последний гений, прогремевший на весь мир, родился еще до Готана... Я имею в виду Тори. Мы до сих пор всего лишь работаем в его русле. И это физики. О нас же, биологах, биофизиках, вообще трудно что-либо сказать, мы ведь просто экспериментируем, какие у нас новые горизонты... Даже вот наш излучатель -- вроде бы революция, но на самом деле гениальности для его изобретения не нужно, нужны знания смежных специальностей и техническая смекалка.

   Киба пожал плечами.

  -- А ты знаешь... у меня был один молоденький аспирант. Предложил очень нестандартное решение уравнения Лера. Ты не в теме, так что объяснять не буду, но в общем, я тогда совершенно с катушек слетел. Потом на этом пять диссертаций защитили, насколько я знаю, и наверное, продолжают защищать. Так вот, он и аспирантуру не закончил -- оказался в атрайде. Кажется, у него в самом деле какие-то серьезные нарушения... не шизофрения, но какая-то серьезная психопатия.

  -- Змей, но ведь это же бред какой-то! - воскликнул Сакас, - что мы с тобой несем? Получается, что все, кто способен на что-то серьезное -- психи? Больные люди?

  -- Может быть, не все, - сказал Киба, - и уж конечно, не все они буквально больны. Нет. Но некая иррациональность есть у любого из них. Пойми, Руд, ты не обижайся, но ведь целеполагание нормального, рационального человека сводится по сути к удовлетворению животных потребностей: еда, отдых, безопасность, секс, а также все это же самое для его семьи -- но и семья ведь потребность биологическая, дети -- наше продолжение. И только иррациональность обусловливает необъяснимую биологически тягу к творчеству, к идеалам, к философии, к сложным абстрактным удовольствиям. Игры разума! Все это -- не более, чем игры. Какой-нибудь суровый гэйн-убийца, дейтрийский патриот, на самом деле имеет одну лишь мотивацию -- вдоволь наиграться в Медиане, насладиться игрой. Они ведь очень часто просто играют, понимаешь? Не оружие создают, а что-нибудь совсем никому не нужное -- для себя. Играющий взрослый человек -- это аномалия. Конфликт между глубинной иррациональной мотивацией поведения -- и необходимостью существовать в рациональном и логичном по сути мире -- вызывает психические отклонения. Но в Дейтросе они допустимы, это мир, построенный на психических отклонениях и конфликтах, допускающий их, даже поощряющий... А мы запретили их. Декларируя свободу личности, мы на самом деле оставили свободу лишь, как я уже говорил, белокурому дарайцу не пожилого возраста, здоровому, образованному и трудоспособному. И что немаловажно -- полностью рационально и логично мыслящему и лишенному каких бы то ни было отклонений. Такие люди у нас, пожалуй что, счастливы... Это наше представление о счастье.

   Сакас хмыкнул.

  -- А вот то, что мы тут с тобой сейчас рассуждаем -- это рационально или... уже не очень?

  -- Наверное, уже не очень, - признал Киба, - но наше общество пока еще допускает такие разговоры. Пусть не публично. Но у нас пока еще нет всеобщей слежки...

   Он замолчал и едва сдержался, чтобы не дернуться всем телом. Его словно душем окатило холодным потом. Какой же ты все-таки идиот, Киба...

   А почему ты уверен, что здесь не стоит камера, и все разговоры не пишутся?

   Он сидел, не в состоянии вымолвить ни слова. Только заговори -- задрожит голос, выдаст твой страх, даже не страх, панический ужас.

   Причем совершенно логичный и рациональный.

   - Да уж, - сказал Сакас, - давно я так ни с кем не общался... Интересные вещи ты говоришь. И это к таким выводам тебя привела работа над СЭП?

   - Примерно, - буркнул наконец Киба, с трудом овладев собой.

   - Надо подумать над этим. Но все-таки это чистая теория. Ты преувеличиваешь, Ларс. Увлекаешься, как это тебе свойственно. Ты всегда отличался богатой фантазией. Наверняка на самом деле все куда проще.

   - Ты уж лучше не думай об этом, - Киба встал, - знаешь... думать об этом опасно. Может завести в такие дебри... А у тебя семья, ты сам сказал. Ну ладно, спасибо за беседу. Было очень любопытно.

   - Да, и о семье надо думать. Ну пойдем, я провожу тебя... Не исчезай совсем, пиши хотя бы. Звони. Я уж думал, куда ты делся...

   Болтая, Сакас проводил его к дверям, провел мимо скучающего охранника в фойе института. С каждым шагом Киба ощущал растущее облегчение. Это было иррационально -- ведь конечно же, его не могут арестовать прямо сейчас, и опасность еще впереди. Но ему просто очень хотелось побыстрее убраться отсюда.