А потом, после беременности, и это сошло на нет.

   "Ты знаешь, дети, семья... Как-то не хочется. Не до того".

   Она бросила работу в филармонии.

   Ивик вспомнилась Юлия. Та еще полнее Даны. Замотана борьбой за существование. Одинока. Еле движется. Но ведь пишет, черт возьми, ведь пишет! Ивик тоже могла бы бросить, давно уже. И была бы, наверное, даже счастлива. И Дане, вероятно, хорошо. Ивик думала о том своем счастливом времени, когда Миари была совсем маленькая, когда родились близнецы. В ее жизни никогда не было времени лучше. Она никогда не чувствовала себя так спокойно, так наполненно. Вокруг было столько любви... Маленькие детки, Марк. И тогда она перестала писать.

   Может, кому-то тяжело с маленькими детьми, дома, в одиночестве - а Ивик только это и нужно. Только тогда она и была счастлива. Но если бы предложили вернуться - а возможность такая ведь есть - ни за что. Да, тело хочет этого. Чтобы никакого напряжения, чтобы комфорт - физический и душевный. И вкусная еда, сколько душе хочется... Ивик так испугалась вдруг, что вскочила из-за стола. Не съела ли она уже слишком много?

   Засмеялась, осознавая свою глупость. Но и правда - что сидеть-то? Ивик осмотрелась.

   Здесь все, как в детстве. Дом двухэтажный, благоустроенный, не тот барак, в каком она когда-то жила. Но такой же длинный, с подъездами и лавочками, и рядом - просторный двор. Сарайчики, качели, белье на веревках. Пронзительно-синее небо. Гвалт ребятишек. Дворовый пес лакает воду из лужи - недавно прошел дождь. Светло и щемяще. Почти до слез. Это ведь и есть Родина. И люди эти - неуловимо похожие, родные, все до одного, какими бы они ни были. Ивик заметила Ашен и пошла было к ней, но приостановилась - Ашен была не одна.

   Подруга уже заметила ее и махала рукой. Ивик двинулась дальше. Что ж, в самом деле, не уединяться же они сюда пришли.

   Ашен тоже изменилась. Видела ее Ивик всего с полгода назад - будто другой человек. Помолодела, выглядит как девочка сразу после квенсена. Серые глаза сияют. Ивик залюбовалась - ну что за красавица! Жених, на голову выше Ашен, обнимал девушку за плечи. Как его зовут-то? Тай, Тайкин - а дальше как? Ивик не помнила. Знала только, что он офицер третьего отдела шематы Тримы, боевого отдела. Зеннор, как и сама Ашен. Огромный, широкоплечий. Вместе они выглядели чудесно. Ивик вдруг вспомнилась старушка в Питере: "Прямо светитесь оба! Дай Бог вам любви и согласия!" Она смутилась.

   Протянула руку жениху Ашен.

  -- Ивенна.

  -- Тайкин, - представился он, - Ашен о тебе много говорила.

   Он смущенно скосил глаза на невесту.

  -- Ну о тебе Ашен тоже много говорила, - засмеялась Ивик, - в последнее время невозможно общаться стало... все время "А Тай сказал", "а мы с Таем"...

   Ашен улыбнулась. Зеннор крепче прижал ее к себе левой рукой. Ивик почувствовала, как внутри что-то расплывается и тает от счастья. Ашен. Сколько лет она жила, словно замкнувшись, словно в броне... Ивик вспомнила, как Дэйм привез весть о гибели Рейна, жениха Ашен, которого она вот так же сильно любила. Ей тогда было пятнадцать лет. И как она закричала. Ивик перепугалась тогда, она даже не думала, что такая реакция может быть - словно от сильной боли... так ведь это и есть невыносимая боль. Как она обняла Ашен, успокаивая, и тело под ее руками ритмично, страшно дергалось, будто в судороге... И как Ашен тогда изменилась. Как будто не жила с детства в атмосфере, где смерть в общем не была чем-то особенным. Как будто не понимала, что это может случиться в любой момент. Не могла поверить, смириться... А потом не могла полюбить никого - а ведь Ашен красивая, ее многие любили.

   Боялась боли? Но вот в конце концов что-то случилось же. И опять она так же сияет. И любит. И счастлива. Ивик вдруг содрогнулась от жуткого предчувствия.

   Черт бы побрал эту интуицию... Она посмотрела в лицо Тайкина. Хорошее такое лицо, открытое, с блестящими темными глазами. Ничего не будет, сказала себе Ивик. Он будет жить. Они поженятся. У них родятся дети. Ашен отдохнет немного, узнает счастье материнства. Муж будет часто ее навещать. Они доживут до старости - Эльгеро с Кейтой ведь дожили, это бывает. Они оба сделают карьеру, а высшие офицеры меньше рискуют непосредственно жизнью...

  -- Свадьба у нас будет осенью, - сказала Ашен, - мы тебя уже приглашаем. Договорись там с начальством!

  -- Так это надо дату конкретную знать.

  -- А ты заранее намеки делай, что осенью нужен будет отпуск. У меня уже платье в проекте! Знаешь, какое? - Ашен высвободилась и начала показывать на себе, - вот тут все будет драпироваться, драпироваться, а вот тут выпуск... Заказывать буду на Триме!

  -- Все отпадут, наверное.

  -- Вот-вот, если ты это не увидишь - много потеряешь!

   Тайкин снова обнял Ашен.

  -- Ты куда все время убегаешь? Дай хоть подержаться за тебя немного, - он наклонился и поцеловал Ашен в висок.

  -- Ты маньяк, - сказала Ашен, взглянув на него влюбленно, - ты знаешь, Ивик, чем он занимается? Он художник, как и я, но гораздо, гораздо круче! Но больше он увлекается киносъемкой!

  -- Я и оператором был, - сказал Тайкин, - может, видела нашу работу "Сияние моря"?

  -- Ой, конечно! - воскликнула Ивик, - и это ты там снимал?

  -- Ну не я один... но был в операторской группе. Сейчас, конечно, с Тримой уже плохо получается. Делаю авторские работы.

  -- И ты знаешь, что он делает? Он постоянно меня снимает на свою камеру. Если это попадет в руки дарайцев - шендак конспирации! Он про меня уже полнометражный фильм отснял, ужас какой-то! И он хочет процесс шитья платья тоже снимать на камеру. И вообще, говорит, будет летопись семейной жизни...

  -- Кстати, Ивик, тебя тоже надо снять... лучшая подруга Ашен, а я до сих пор тебя не запечатлел... - Тайкин завозился, снимая с ремня небольшую, но профессиональную камеру - она была у него подвешена рядом со шлингом.

  -- Ох уж, меня-то не надо!

  -- Да ну вас, девчонки, - сказал Тай, - представьте, как потом интересно будет детям показывать. У нас ведь все записи есть. Даже в тот день, когда мы познакомились. Моя группа вела прикрытие... правда, там записи некачественные, мы их просто делали по служебной необходимости. Ну-ка, встаньте рядом, - велел он, отстраняясь и нацеливая объектив. Ивик с Ашен обнялись, Ашен даже склонила голову на плечо подруге. Но в последний момент Ивик, не удержавшись показала в камеру язык.

  -- И семейство твое тоже бы надо... - Тай огляделся. Ивик фыркнула.

  -- Мое семейство не соберешь теперь - кажется, ребята купаться пошли...

   Тайкин снова обхватил Ашен за плечи, наклонился к ней, то ли шептал что-то в ухо, то ли целовал. Ивик улыбнулась.

  -- Ну пойду, посмотрю, - сказала она неопределенно. Она была здесь лишней. Не могли они оторваться друг от друга. Слишком мало времени. Мало возможности побыть вместе. Как хорошо Ивик понимала их...

   И отойдя в сторону, ощутила себя бесконечно одинокой.

   И у нее все могло бы быть иначе. Могло бы... если бы.

   Никто не умер. Ничего страшного не произошло, если не считать мерзкого эпизода с Васей. У Ивик прекрасная семья - и заметим, нет ни одного родственника-гэйна, никому не угрожает даже малейшая опасность. Дети еще маленькие. Ивик, как всегда, самый счастливый человек на свете. Только почему на душе так невыразимо гнусно...

  -- Привет, Ивик!

   Ей помахал Дэйм. Он как раз положил своего младшенького на стол, где обычно старики играли в кости, и менял малышу пеленку. Ловко, умело, будто всю жизнь только этим занимался. Ивик подошла ближе. Поагукала ребенку. Маленький Шан посиял беззубой улыбкой. Ивик тоже невольно заулыбалась. Дэйм подхватил переодетого малыша на руки. Чмокнул в пухлую щечку.

  -- Как у тебя жизнь, птичка? - спросил Дэйм. Он работал в Латинской Америке и сам стал похож на латиноамериканца. Дейтрийские его черты неуловимо смахивали теперь на индейско-негритянские. Кожа потемнела, в глазах появился веселый блеск.