– Тогда пусть убирает в доме, – продолжала упрямиться Эрисса.

– Ещё одно слово, девочка, и убирать в доме будешь ты, – с угрозой произнесла Шака. – Лишь моё доброе к тебе отношение не позволяет устроить тебе хорошую порку… Госпожа Лоис заметила, что я слишком тебя разбаловала, и прислала эту плеть именно для тебя… И я могу таки пустить её в ход!

Эрисса замолчала, но обиженно отвернулась.

– Альса, ступай к Эриссе. Отныне эта негодница будет твоей подругой… И я не потерплю никаких ссор, – с угрозой добавила она.

Повернувшись к мужчинам, Шака заметила мрачный взгляд, которым окинул Эриссу брат Альсы. Лиот, наоборот, смотрел на неё с восхищением.

Когда пришли управляющий Арнувир и смотритель рабов, Шака спросила, есть ли свободные рабочие места для двух здоровых сильных рабов.

– На полях или лесозаготовках всегда нужны рабочие руки, – ответил управляющий.

– А в замке?

Управляющий задумался, перебирая вакансии.

– Вчера один из кухонных рабов обварился кипятком, – подсказал сенешаль.

– Это временная работа.

– Для начала подойдёт, – согласилась Шака. – Что ещё?

– Одного заготовщика дров придавило деревом. Боюсь, он надолго вышел из строя, – вновь вмешался сенешаль.

– Почему не доложили мне? – рассердилась девушка.

– Это произошло сегодня утром.

– Тогда вот этого, – Шака ткнула плёткой в Лиота, – отправьте на кухню, а этого силача на заготовку дров.

Управляющий достал восковую дощечку и заостренную палочку и нацарапал что-то на память.

– Но сначала накормите их, оденьте и пусть отдохнут до завтра, они только прибыли. А эта девушка будет моей личной рабыней.

Управляющий сделал ещё одну пометку, а сенешаль подал знак рабам, чтобы они следовали за ним. У выхода Альса подобрала сброшенное покрывало и вновь закуталась. Шака заметила, как сильная рука брата бережно обхватила девушку за талию, помогая сойти по ступенькам. А Лиот, выходя, оглянулся и бросил на Эриссу восхищённый взгляд, но та, расстроенная ссорой с госпожой, даже не заметила этого.

Когда они остались одни, Шака подозвала Эриссу и, обняв за плечи, поцеловала в щёку.

– Не обижайся, маленькая… Что на тебя нашло? Чем тебе не понравилась эта девушка?

– Она слишком красива!

– Да и ты не дурнушка.

– Она похожа на вас… Я боюсь, что вы вскоре забудете свою маленькую Эри и полюбите новую рабыню!

– Не говори глупостей. Ты всегда будешь мне дорога… если не будешь мне перечить. И что бы ты ни говорила, как бы тебе это ни не нравилось, Альса будет прислуживать мне. Теперь у тебя появится больше свободного времени, разве это плохо?

Эрисса молча обхватила госпожу за ноги и положила голову ей на колени.

– Даже если вы меня разлюбите, госпожа, не продавайте! Отошлите на кухню, или убирать в доме, или на огороды, но не продавайте другому хозяину! Умоляю, госпожа!

– Ладно, девочка моя, успокойся… Я не продам тебя никому. Когда я тебя разлюблю, то отпущу на волю. Согласна?

– О, госпожа! – Эрисса подняла милое личико, блестевшее от слёз, вытекавших из прекрасных печальных глаз. – Это правда? Вы так и поступите?

– Клянусь Небесами! – торжественно провозгласила Шака.

Торжества по поводу празднования двадцатилетия, которое в Альтамане считалось совершеннолетием гражданина, Шака проводила в Шаммонде. Она пригласила немногочисленных знакомых, родственников и родителей Марида, хотя и не считала их родственниками, так как у них с бывшим супругом не было детей. Но она этим поступком выказывала им уважение, как бывшая невестка. Те с радостью приняли приглашение, даже не подозревая, что «любезная невестка» убийца их сына.

Торжества были пышными, пир богатый, убранство замка поражало великолепием, как и полагается зажиточной кастлере и дочери знаменитых родителей.

Лоис прибыла в обществе обоих супругов. В Альтамане уже давно привыкли к столь странному союзу любимицы лендлорда. В свои сорок с небольшим лет Лоис выглядела прекрасно, и на вид ей можно было дать не больше тридцати, несмотря на наличие двоих почти взрослых сыновей, шедших рядом с матерью.

Шака давно не видела братьев, но они мало изменились за прошедшее время. Данс остался всё таким же наглым и самоуверенным, любителем женщин и приключений, а Кайл мрачным и молчаливым. Данс тут же начал волочиться за Эриссой и Альсой, которые, красиво наряженные и украшенные, везде следовали за госпожой. Он даже уговаривал сестру уступить ему на ночь одну, а то сразу и двух красоток, за что обещал подарить своего лучшего раба.

– Оставь своих рабов при себе, – сердито ответила Шака, – эти девушки не для любовных утех!

– Уверена? – сверкнул глазами Данс. – Спорим, что я соблазню их за полчаса.

– Ты просто хвастаешься, – презрительно ответила Шака.

Глаза Данса загорелись, как у гиззарда во время весеннего гона.

– Эти девушки девственницы?

– Да, – с гордостью ответила Шака.

– На что спорим, что до завтра одна из них лишиться своей целостности?

– А что поставишь?

– У меня с собой десять золотых стабов.

– Хорошо, я ставлю столько же.

– Только с условием, что ты не будешь препятствовать мне.

– Они будут в полном твоём распоряжении, но с условием, что ты не принудишь их силой и не применишь свою власть господина. Впрочем, я воспитывала их так, что они могут дать отпор любому наглецу, а всю ответственность за их действия я беру на себя.

Заключив пари с братом, Шака не сомневалась, что не проиграет. В Эриссе она была уверена, как в самой себе. Альса ещё в первый день службы получила соответствующие наставления, к тому же знала, что госпожа не одобряет связи с мужчинами. Ревниво отвоёвывая у Эриссы место рядом с госпожой, она старалась превзойти подругу-соперницу во всём, и вряд ли поддастся на уговоры соблазнителя, зная, что из-за этого мгновенно лишится благосклонности хозяйки.

Торжества шли своим чередом, и после обильного пира, на котором провозгласили многочисленные тосты в честь именинницы, вручили подарки те, кто не сделал этого раньше, все переместились в сад, где, на свежем воздухе, нанятые актёры и акробаты развлекали гостей песнями, плясками и разными трюками.

Когда зрелище подходило к концу, Лоис поинтересовалась:

– Как ты распорядилась нашими подарками? Что-то я не вижу больше никого, кроме девушки. Где два красавчика, подаренные мной и Ольдом? Я помню, что один из них искусный музыкант и танцор, почему ты не показала его гостям?

Шака слегка смутилась.

– У меня заболели два раба и я послала их на замену…

– Куда?

– Одного на кухню, другого на заготовку дров.

Лоис рассердилась.

– Мы заплатили за них пятьдесят золотых стабов не для того, чтобы они таскали помои и валили деревья! Если у тебя не хватает рабов, могла бы попросить у нас, мы уступили бы тебе несколько по дешёвке. Своим поступком ты выказала нам неуважение. Мы же не запрягаем подаренных тобой скакунов в угольные повозки! Даже если мы не ездим на них, всё равно содержим в чистой тёплой конюшне, сытно кормим, холим и лелеем, так как это породистые благородные животные, а не тягловые лошади. Рабы, подаренные тебе, относятся к той же категории. Их специально растили, обучали и воспитывали не для того, чтобы они занимались грязной работой!

– Простите, госпожа Лоис, – пристыжено пробормотала девушка, – я сейчас же исправлю свою ошибку!

Даже став самостоятельной и независимой кастлерой, владычицей людских душ и хозяйкой собственного дома, Шака до сих пор тушевалась перед бывшей наставницей и воспитательницей. Умела Лоис внушать окружающим уважение и страх. Вызвала сенешаля, Шака спросила:

– Как наши новые рабы? Здоровы?

– Да, вполне.

– Они хорошо работали?

– Старались.

– Где они сейчас?

– Где и положено.

– Немедленно забери их с работы, вымой, одень во всё лучшее и приведи сюда! Как можно быстрей!