– Слушаюсь, – ответил несколько удивлённый сенешаль и поспешил выполнять распоряжение.

Через полчаса оба раба, с ещё влажными после купания волосами, одетые в красивые шёлковые туники и новые кожаные сандалии, стояли перед госпожой.

– Лиот, я хочу, чтобы ты выступил перед гостями. Сыграй или спой что-нибудь. И не разочаруй меня, а то снова вернёшься на кухню.

Принесли подаренный вместе с ним инструмент, и музыкант вышел в центр площадки для выступлений. Усевшись на табурет, поставил аккордо на колени и заиграл. Играл он в самом деле великолепно и знал множество мелодий. Даже Шака невольно заслушалась, хотя мало разбиралась в музыке. Аласдэра она послала прислуживать Лоис, а заодно велела присматривать за сестрой, чтобы с той ничего не случилось. За Эриссу она была совершенно спокойна – уж эту-то девушку Дансу не соблазнить никогда!

Торжества длились до глубокой ночи, после чего, еле стоящих на ногах гостей, развели по комнатам.

На следующий день, в честь праздника, объявили выходной. Рабы и прислуга наслаждались бездельем.

Когда проспавшиеся гости разъехались, в замке остались Элиан и братья. Они хотели побыть с Шакой перед долгой разлукой – примерно через декаду все трое отправлялись в экспедицию.

Когда Шака пробудилась, в изножье её кровати спала одна Альса. Эриссы не было, но девушка подумала, что та, как обычно, бродит по замку, собирая новости и сплетни. Толкнув ногой рабыню, Шака приказала подать воду для умывания. Альса тут же вскочила, подняла полог кровати и открыла окно, впуская свежий утренний воздух. И тут Шака увидела, что в спальне находится ещё один человек. Это был Аласдэр. Он спал, свернувшись, словно пёс, на коврике у двери, загораживая своим телом вход. Шака невольно засмеялась, и звук её смеха разбудил раба. Тот вздрогнул и тревожно приподнял голову, но, увидев смеющуюся, госпожу расслабился и медленно приподнялся.

– Что ты здесь делаешь? – удивилась Шака.

– Охраняю вас, – ответил раб.

– От кого? – ещё больше удивилась девушка.

– В замке много посторонних…

– Это всё мои друзья и родственники.

– Это не помешает им навредить вам, если они захотят.

– Вот глупости! – пожала плечами Шака. – Ты теперь всё время будешь сторожить у моих дверей?

– Если госпожа не пошлёт меня снова таскать дрова…

– Не пошлю… Но спать в моей спальне не обязательно. Ты можешь ночевать в бараке с остальными рабами.

– Там грязно и воняет, и по своей воле я туда ни за что не вернусь.

– Неужели тебе лучше спать у порога, как псу?

– Да, госпожа.

– Ладно, пусть будет так. Но возьми у кастеляна чистый тюфяк, покрывало и подушку и ложись по ту сторону двери. В моей спальне могут находиться только девушки.

– Слушаюсь, моя госпожа, – покорно склонил голову Аласдэр.

На лице Альсы, с тревогой слушавшей разговор, отразилось облегчение.

– Где моя вода? И где Эрисса?

Альса и Аласдэр переглянулись, и это не укрылось от внимательного взгляда госпожи.

– Она давно ушла? – обратилась к рабу.

– Я её не видел с того времени, как лёг, – ответил Аласдэр.

– Ты хочешь сказать, что Эрисса здесь не ночевала?

– Нет, госпожа, её не было… Я думал, она спит в другом месте, иначе непременно бы пошёл её искать.

– Ты знаешь, где Эрисса? – повернулась Шака к слегка побледневшей и явно нервничающей Альсе. – Отвечай! – прикрикнула она, так как девушка молчала.

– Она… она была здесь, но потом ушла…

– Не смей мне врать! – Шака подскочила и ударила рабыню по лицу. – Никогда не лги мне, слышишь, никогда! Лучше промолчи, если не хочешь говорить правду!

Альса испуганно отшатнулась и закрыла лицо руками. Она никогда ещё не видела госпожу такой сердитой, и боялась, что та сейчас пустит в ход плеть.

– Если вы позволите, я пойду и разыщу Эриссу, – подал голос Аласдэр, отвлекая внимание на себя.

– Нет! Я подожду, пока она придёт сама.

Словно откликнувшись на её слова, за дверью послышались шаги и в комнату проскользнула Эрисса. Увидев, что госпожа уже на ногах, она немного смутилась, а взглянув на перепуганную Альсу и красную от пощёчины щеку, поняла, что день начинается не совсем удачно.

– Простите, что опоздала, госпожа… Я проведывала подругу, она вчера немного приболела…

– И как здоровье подруги? – холодно спросила Шака. – Надеюсь, она жива?

– Да… Просто схватил живот…

– И для этого тебе понадобилась целая ночь? Или ты носила из-под неё горшки?! – Шака сняла со стены подаренную Лоис плеть, и направилась к рабыне. Та слегка побледнела и попятилась. В ярких синих глазах появился страх, который постепенно перерос в ужас, когда она поняла, что госпожа не шутит, а разъярена по-настоящему. Но сейчас затравленный взгляд девочки не тронул жестокое сердце госпожи. Эта девушка обманула её лучшие надежды, предала и осрамила перед выскочкой Дансом! Схватив её за волосы, она повалила рабыню на пол, заставив стать на колени, и повернула лицом к Альсе.

– Посмотри на неё, Эрисса. Твоя подруга попыталась соврать мне, защищая тебя… А ты мне врёшь, не моргнув глазом… Разве ты забыла, что я тебе когда-то говорила?!

– Простите меня, госпожа… Простите, умоляю! Я больше никогда не буду вам лгать!..

– Так где ты была?

– Я… Только не сердитесь, госпожа!..

– Говори, мерзавка! – встряхнула девушку Шака. – Ты была с господином Дансом?

– Да… – заплакала рабыня.

– Ты спала с ним?! Он использовал тебя, как уличную девку!

– Простите, госпожа!.. – лепетала рыдающая Эрисса, пытаясь поймать и поцеловать руку хозяйки.

– И какая она, мужская любовь?!! Лучше моей?! Он обнимал тебя крепче, целовал нежнее? Его тело лучше моего?! – распалилась Шака, терзаемая ревностью и обидой. Ослеплённая яростью, она забыла, что в комнате находятся ещё двое, непосвящённые в их с Эриссой отношения. Каждый свой вопрос она сопровождала ударом плети, таким сильным, что от них лопались платье и кожа рабыни, и по её телу вскоре заструились кровавые ручейки. – Мерзавка! Стерва! Грязная подстилка!

Шака стегала в исступлении, не слыша воплей и рыданий истязаемой. Внезапно чьи-то сильные руки вырвали у неё плеть и оттащили от потерявшей сознание жертвы. Она попыталась вырваться и убить посмевшего прикоснуться к ней раба, но Аласдэр лишь сильнее сжимал объятия, прижимая её руки к телу, а тело к своей широкой и твёрдой груди.

– Тихо… Тихо… Успокойтесь, госпожа, – примирительно говорил он. – Не надо так кричать, что о вас подумают слуги?..

– Отпусти, мерзавец!

– Не отпущу… Если я вас выпущу, вы убьете и её, и меня…

– Я тебя всё равно убью, мерзкая тварь!

– Согласен… Но потом. А сейчас успокойтесь.

Шака вновь рванулась, но тут внезапно открылась дверь и в спальню вошёл Элиан. Он увидел, что его дочь борется с рабом, не раздумывая, тут же бросился на негодяя и ударил его в висок. Аласдэр отлетел к стене и, распластавшись по ней, медленно сполз на пол, потеряв сознание. Элиан выхватил из ножен «айосец», чтобы прикончить наглеца, посмевшего поднять руку на госпожу. Альса испуганно завизжала, бросаясь вперёд, в тщетной попытке защитить брата, но пришедшая в себя от неожиданного вмешательства Шака успела перехватить руку отца.

– Нет, отец!

– Что, нет?! Эта тварь посмела на тебя напасть! – мрачно посмотрел на дочь Элиан. – Он изорвал твою рубашку и ранил до крови! Что этот негодяй сделала с тобой?!

Элиан вновь поднял «айосец». Шака еле успела схватить его за руку, и силой оттащила от бесчувственного раба, к груди которого припала рыдающая Альса, полными ужаса глазами следившая за развернувшейся борьбой.

– Объясни мне, что здесь происходит, – сердито произнёс Элиан, пряча нож.

– Аласдэр просто держал меня, иначе я бы до смерти забила свою рабыню.

– Она провинилась?

– Да.

– Если бы я хватал за руки Лоис каждый раз, как она наказывает рабов, меня бы уже не было в живых, – мрачно изрёк Элиан.

– Я накажу его… возможно… позже. Но сейчас думаю, что он поступил правильно. Если бы я убила Эриссу, то потом горько бы сожалела…