– Дело не в страхе… Я сама захотела стать его супругой, – спокойно ответила девушка.

– Почему? Неужели, он тебе нравится?

– Нисколько, – Шака бросила на супруга насмешливый взгляд. – Просто я захотела стать госпожой.

Несколько мгновений Элиан молча смотрел на дочь, а затем, неожиданно для всех, весело захохотал.

– Понимаю, – отсмеявшись, мягко произнёс. – Что ж… Желаю удачи. Ступай, мы обговорим с твоим супругом размер приданого и условия свадебных торжеств. Тебе это будет не интересно, – Элиан встал и впервые в жизни нежно обнял дочь и прижал к широкой груди, в которой гулко билось его жестокое сердце. – Мы ещё увидимся, – шепнул.

Шака вышла, но ушла недалеко. Спрятавшись за дверью, начала подслушивать.

Сначала мужчины поговорили о проведении свадебных торжеств, и здесь не возникло разногласий. Потом перешли к щекотливому вопросу о приданом.

– На что вы рассчитывали, женившись на Шаке? – прямо спросил Элиан.

– Земли вашего поместья граничат с моими, их разделяет только река… Если бы мы объединили наши поместья, оно стало бы самым крупным в Альтамане.

Элиан мрачно усмехнулся.

– Это поместье принадлежит моему сыну Кайлу.

– Но Шака ведь тоже ваша дочь. К тому же старшая.

– Шака – дочь наложницы. И хотя я признал своё отцовство, но до сих пор не уверен в этом, ведь услугами её матери пользовались все гости и второй супруг моей жены. Вы ведь знаете нашу семью?

– Но госпожа Лоис называет её своей дочерью… – растеряно пробормотал Марид.

– Вас неправильно информировали. Госпожа Лоис назвала её приёмной дочерью, но официального удочерения не было. Поэтому Шака считается бастардой. Но я люблю её, и готов дать любое разумное приданое. Десять тысяч золотых стабов вас устроит?

Это было очень даже приличное приданое для любой девушки, но Марид рассчитывал на большее. Он был так подавлен жестокой правдой, открывшейся ему, что лишь молча кивнул.

– Ну вот и договорились… зятёк. Не хмурься. Прежде чем… проявлять свою любовь в такой необычный способ, нужно было прийти и поговорить со мной, – Элиан встал. – Деньги получишь через месяц после свадебных торжеств. Вдруг к тому времени твоя горячая любовь пройдёт и ты захочешь свободы… – не удержался от колкости. – Хотя сомневаюсь, что Шака так просто тебя отпустит… Кстати, тебе говорили, что она достойная ученица Лоис Ландийской? Так что будь с ней повежливей… сынок.

Шака не видела, какое лицо было у супруга, могла только догадываться, ведь, как она уже поняла, Марид почти ничего о ней не знал.

Свадебные торжества были пышными, присутствовали многие знатные люди из Альтамана, соседи и, конечно, Лоис Ландийская и Элиан Марлозский с домочадцами. Наряд невесты поражал роскошью, украшения великолепием. Жених тоже выглядел впечатляюще, хотя выражение лица у него было нерадостное. Ещё больше огорчился он, когда Шака решительно выставила его из брачной комнаты.

– Но ведь вы обещали, что после свадебных торжеств… – начал было он, но девушка язвительно прервала:

– Сначала растопите моё сердце своей любовью, а потом ложитесь в мою постель, – и захлопнула дверь перед носом супруга.

Целый месяц Марид ходил по замку, бросая на супругу злобные взгляды. Даже самый последний раб в поместье знал, что госпожа не пускает господина в спальню, и почти в открытую насмехались над ним. Но как только он получил приданое Шаки, поведение его резко изменилось. Он стал дерзким и задиристым.

Как-то поздним вечером, когда Шака уже засыпала в своей одинокой постели, её пробудил осторожный стук. Нехотя выбравшись из-под тёплого уютного одеяла, девушка приблизилась к двери и тихо спросила:

– Кто там?

– Виолент, госпожа, – раздался такой же тихий ответ.

За этот месяц между Шакой и офицером охраны установились особенные отношения. Они вели себя, словно два заговорщика, обмениваясь при встречах дружескими взглядами или несколькими многозначительными словами. Они старались не афишировать своих добрых отношений, чтобы не дать повода Мариду заподозрить их в измене. Поэтому девушку удивил столь поздний и опасный визит друга, но она решительно открыла дверь, и Айюр тенью скользнул внутрь.

– Что случилось? – тревожно спросила девушка, понимая, что без веской причины Виолент ни за что бы не потревожил её в столь поздний час.

– Вам грозит опасность, госпожа, – прошептал офицер.

– Какая?

– Господин решил избавиться от вас… Вы ему уже не нужны.

– Каким способом?

– Завтра он предложит вам съездить к родным, но на дороге в Альтаман вас будет ждать засада из нескольких преданных ему людей… Всё будет выглядеть, как разбойное нападение…

– Откуда ты знаешь такие подробности? Уж не тебе ли Марид поручил эту неблагодарную миссию?

– Вы всегда поражали меня своим умом и проницательностью, госпожа… Я не могу так поступить с вами… Хотя я и служу дель Шаммонду, но вы тоже моя госпожа, и я терпеть не могу предательства.

– Спасибо, Айюр… Я не забуду эту услугу.

Виолент склонился и поцеловал обнажившееся плечо девушки. Затем тихонько приоткрыл дверь, осторожно выглянул и выскользнул наружу. Шака заперла за ним засов и вернулась в постель. Но ей уже было не до сна. Некоторое время она усилено размышляла над возникшей проблемой. Затем встала, зажгла свечу и сняла с шеи золотой ключик от шкатулки с ядами, которую подарил ей на шестнадцатилетие отец, и которую она перевезла со своими вещами из дома в первую очередь. Отомкнув заветную шкатулку, склонилась над её содержимым. Долго перебирала пузырьки и коробочки, подержала в руках длинную тонкую иглу, но затем положила её обратно. Нет, ей нужно, чтобы смерть Марида была быстрой и естественной. Он не должен увидеть рассвета. Ещё немного поколебавшись, она выбрала квадратный пузырёк из коричневого стекла, закрытый сургучной пробкой. Отбив сургуч, ослабила деревянную пробку и поставила пузырёк на стол. Затем вернулась в постель и начала терпеливо ждать.

Лоис, в своей инстинктивной женской мудрости, дала плоду Элиана и варварки-наложницы верное имя. «Змея». Да, Шака в самом деле обладала некоторыми змеиными качествами: холодной расчётливостью, безграничным терпением, быстрой реакцией. Вот и сейчас, хладнокровно подготовившись к убийству, она спокойно и неподвижно лежала в постели, не терзаясь ни угрызениями совести, ни сожалениями, ни раскаянием. Она ждала часа «мёртвой собаки», когда все в замке погрузятся в крепкий сон, и даже часовые задремлют на своих постах.

Минуты текли медленно, как воды Скаарра. Час за часом канули в вечность. В замке воцарилась могильная тишина, лишь из недалёкого леса доносились мелодичные вскрики полуночника.

Наконец, Шака встала. Набросив на плечи тёмный плащ, взяла заветный пузырёк и, босиком, прошлёпала к двери. Приоткрыв её и прислушавшись, тенью скользнула из комнаты.

Двигаясь, словно привидение, осторожно ступая босыми ногами по холодным каменным плитам пола, Шака пробралась на половину супруга. Марид никогда не запирал дверь спальни, так как утром приходил лакей и будил любившего поспать хозяина.

Девушка несколько мгновений постояла под дверью, чутко прислушиваясь к малейшему шороху, доносившемуся изнутри, но услышала только прерывистый храп Марида. Приоткрыв створку, проскользнула в помещение и приблизилась к широкой кровати. Полог был поднят, так как ночь стояла тёплая. Склонившись над спящим, заметила, в глубине, очертание ещё одной фигуры. Присмотревшись, узнала одну из наложниц. Девушка спала, скрутившись калачиком и положив голову на откинутую руку мужчины. Шака усмехнулась. Ну что ж, это даже лучше, что он не один. Так его смерть будет выглядеть более естественной.

Словно для того, чтобы облегчить задачу Шаки, Марид шевельнулся и откинулся на спину. Сквозь приоткрытые губы вырывалось тяжёлое дыхание. Накануне он прилично выпил, так как в спальне стоял неприятный кислый запах перегара. Шака выдернула из бутылочки пробку, наклонила горлышко над лицом спящего и пролила несколько капель прямо в приоткрытые губы. Марид зачмокал во сне, словно ребёнок, но тут же вновь захрапел. Шака выпрямилась, заткнула драгоценный пузырёк, и, не оглядываясь, пошла прочь. Она своё дело сделала. Теперь осталось только ждать, когда яд проделает остальную работу.