У меня не было ни фотографий, ни любовных писем.

Всего несколько сообщений в телефоне и крупица воспоминаний.

Они не имели никакой финансовой ценности, но в одно мгновение они стали самым ценным, что было в моей жизни.

Проронив последний слёзы и одурманив себя тонким ароматом кожи и дерева, сохранившимся на простынях, я отправилась в душ. Стоя под струями горячей воды, я ощущала себя предательницей. Будто я предавала память о Джетро, смывая прошлое и следуя в будущее без него.

Я думала, что я уже выплакала все слёзы, но стоя под водопадом воды я разразилась новыми рыданиями, позволяя слезам струиться вниз.

Я убью их.

И я буду танцевать на их могилах, сделав это.

Рассвет превратился в утро, час шёл за часом, уводя меня все дальше от воспоминаний Джетро.

Я хотела уйти отсюда. Мое тело было слабым, нуждалось в топливе, подражая моему израненному пустому сердцу. Но дверная ручка отказалась вращаться.

Они заперли меня внутри.

Могу ли я сломать это? Уничтожьте это? Но почему я должна тратить свою ярость на невинную дверь, когда мне хочется излить свою ярость на Ката и Дэниэля.

Я решила заняться единственным, что могло доставить мне удовольствие. Я села на кушетку и схватила свой мобильный телефон холодными пальцами, прося о чуде.

Напиши мне, Джетро.

Докажите, что это большая ошибка.

Снова и снова я повторяла свою молитву, но телефон упрямо молчал. Он оставался пустым и бесчувственным, батарея медленно разряжалась. Я устала бороться и была истощена до предела.

Я могла бы позвать на помощь. Я могла бы позвонить начальнику полиции, который забрал меня после второго долга. Но они стерли всю информацию обо мне после того, как я дала интервью Vanity Fair. Они бы не поверили ни одному моему слову, тем более что большинство из них были куплены Катом.

Плюс, я не могу оставить Вона. Я не могла рисковать, давая им способ причинить мне боль через брата.

Предаваясь прошлому, вместо того, чтобы зацикливаться на безнадёжном будущем, я открывала каждый отправленный им текст, вновь переживая эмоции и сексуальное волнение от запретных шепотов.

Kайт007: Я и моя рука скучали по тебе.

Это опьяняющее чувство, пока я не знала, что это был он.

Kайт007: Если бы я сказал, что хочу одну ночь откровений, никакого обмана, никакой чепухи, что бы ты сказала?

Первая трещина в его прохладной внешности, показывающая, насколько глубоко он был замкнут.

Кайт007: Я чувствую то же, что и ты. Будь то поцелуй, пощёчина или смертельный удар. Хотел бы хотел избежать этого, но ты моя. Ты моя погибель.

Первый вкус правды, когда он намекнул мне о своей болезни.

Кайт007: Не броди в темноте одна, маленькая Уивер. Вокруг бродят монстры, и ваше время официально истекло.

Последняя темнота внутри него, которая полностью исчезла в ту ночь, когда он раскрылся передо мной.

Все это.

Каждое письмо и запятая все еще были осязаемы, но их автор исчез. Я бы отдала все, чтобы он появился снова, волшебным образом повернул вспять трагедию и вернулся ко мне.

Джетро…

Сгорбившись над телефоном, я снова отпустила его.

Рыдания, вздымающиеся ребра и умирающая душа, кричащая, что ничто не будет прежним.

Он мертв.

Он…

мертв.

В обед появился Флоу.

Мой единственный посетитель, и я не знала, был ли он другом или врагом.

Я уставилась в пространство, представляя ужасные способы покончить с этим.

Я не могла больше плакать.

Я больше не могла читать тексты Кайта.

Все, что я могла сделать, это существовать в комнате, где запахи любви смешивались с запахами войны, всё глубже погружаясь в ненависть.

Флоу не говорил, только доставил обед из салата и вяленой ветчины. Посмотрев грустными глазами, он удалился из моей комнаты и запер дверь.

Прошел час, прежде чем я нашла в себе силы, чтобы вырваться из своего состояния. Я пребывала в блаженстве от того, что мне не нужно было заботиться о предметах первой необходимости. Я не хотела есть.

Я вздрогнула, но мне не было холодно.

Мой живот заурчал, но я не испытывала голода.

Мое сердце продолжало биться, но я больше не ощущала себя живой.

Я не была человеком. Я был убийцей в ожидании первой крови.

Кровь.

Мысль о том, пролить горячую, липкую кровь красный цвета у Ката и Дэниэля, придала мне сил. Обхватив лезвие своего кинжала, я ползла по ковру и сунула еду в рот.

Ешь.

Будь сильной.

Убей.

Я не ощущала вкуса блюда, которое ела. Я не испытывала удовольствия от еды, это был лишь способ насытить своё тело энергией, чтобы быть готовым к войне.

Минута за минутой мой гнев усиливался. Хоук были неприкасаемы достаточно долго. Они верили, никто в этом мире не мог скинуть их с пьедестала.

Они ошибались.

Их правление закончилось. Настало время для нового правителя. Того, на чьей стороне была справедливость, а не долги. Того, кто отомстит за тех, кого потерял.

Они недооценили меня.

И они умрут из-за этого.

Сумерки тихо прокрались в комнату.

Темнота высосала весь свет. Её мрачные пальцы незаметно подбирались от окна к моей кровати, будто напоминая мне, что моя жизнь могла закончиться вчера.

Мне было все равно.

Солнце все ещё вставало.

Луна все еще садилась.

И моё сердце всё ещё билось.

Мои уши уловили резкий скрипучий звук поворачиваемого в замке ключа, отразившегося эхом в противоположной стороне комнаты. Я села в кровати, протирая глаза, схватив свой нож в руку.

Дверь распахнулась.

Я поднялась на колени, держа нож. После вчерашнего душа на мне были черные леггинсы и кремовый кардиган большого размера. Но независимо от того, сколько слоев одежды было на моём теле, я не могла избавиться от холода внутри меня.

В ушах всё ещё отдавался звук открываемой двери.

В моём разуме снова ожил момент, когда Кес рухнул замертво, а кровь красным пятном расплылась по его рубашке, и Джетро прыгнул, защищая свою сестру.

Сестру, которая не заслуживала спасения.

Моя челюсть сжалась.

Жасмин.

Я не знала кого ненавижу больше — её или Дэниэля. На самом деле она была хуже него. Она всегда казалась такой нежной и безучастной к безумию своей семьи, в то время как на самом деле всегда была в сговоре с Бонни.

На пороге комнаты стоял Флоу.

Он как всегда был в джинсах, черной футболке и куртке Black Diamonds. Его взгляд упал на нож в моих руках. Подняв бровь, он прошептал: — Если ты не хочешь, чтобы это конфисковали, я бы на твоём месте хорошо его спрятал.

Мои руки дрожали.

— Почему ты здесь?

В его руках не было подноса с едой. Не было и речи о том, что он пришёл, чтобы насладиться светской беседой. Повернувшись, я прищурилась.

— Почему тебя волнует, заберут ли они мой нож или нет?

Он провел рукой по волосам, открывая дверь шире.

— Вся эта ситуация нравится мне не больше, чем тебе.

Его голос звучал громко, выдавая его эмоции. Это был первый раз, когда я говорила с кем-то, находясь в своём заключении. Я забыла, каково это.

Мое сердце болело.

— Ты тоже по ним скучаешь?

Джетро…

Кес…

Единственные среди Хоуков, кто не был безумным.

Он кивнул.

— Кес был моим близким другом на протяжении многих лет. Они не были похожи с Джетро, ​​но он доказал, что он хороший парень. Почти такой же хороший, как и его брат.

Его слова причинили мне боль. Для меня Джетро был лучше всех. С другой стороны, мое сердце было предвзятым. Кестрел был искренним, заботливым другом, готовый пойти на любые жертвы ради других людей, которые не заслуживали этого.

Страница 4

Я в том числе.

Я сильнее сжала нож в руке, лелея мысль о том, чтобы пролить кровь Ката.

— Он был лучшим. Его смерть не останется безнаказанной.

Флоу подошел ближе, изумрудный ковёр поглощал шум от его ботинок.

— Такие слова могут привести к неприятностям.

Я провела большим пальцем по острому лезвию.

— Мне все равно. Все, чего я хочу, это чтобы они умерли.

Он прочистил горло: — Не могу сказать, что не понимаю и не чувствую твоей боли, но лучше перестать говорить такие вещи. — Подойдя ближе к кровати, он протянул руку. — Мне сказали, чтобы я привёл тебя.

Я резко вскинула голову.

— Что?

В прошлый раз, когда кто-то вот так приходил за мной, это была самая ужасная ночь игры в покер в моей жизни.

Я усилил хватку на рукоятке ножа.

— Я никуда не пойду с тобой.

Он нахмурился: — Не усложняй всё.

Я отодвинулась от него, медленно двигаясь к другой стороне кровати.

— Скажи мне зачем?

— Зачем?

Мое сердце билось быстрее — почти так же быстро, как когда я впервые ездила на Мот, в тот день, когда Кес взял меня с собой на прогулку. Мне следовало бы быть с ним поласковей. Добрей. Вести себя менее подозрительно.

Я оскалила зубы: — Если они хотят, чтобы я заплатила третий долг, я не пойду. Ты будешь первым, кого я убью.

Это была не пустая угроза. Я кипела от желания сделать это — чтобы доказать, что я не была слабой.

Флоу сунул руки в задние карманы своих джинс. Это делало его образ менее угрожающим.

Я не куплюсь на это.

Он был там в ту первую ночь, когда Джетро украл меня из Милана. Он был свидетелем того, что они сделали со мной в те месяцы, когда я была там.

— Мне ничего не сказали. Я полагаю, тебе нужно просто прийти и выяснить это самой.

— Скажи Кату, что он сам может прийти за мной.

Мои глаза метались по комнате. У меня было оружие: иглы, ножницы, скальпели для кружева. Если бы я могла заманить Ката в свое гнездо, я могла бы напасть на него с помощью инструментов, которыми знала как орудовать.

У него не было бы шансов.

— Слушай… — он пожал плечами. — Мне сказали не говорить тебе, но к чёрту всё. Они в библиотеке. И у них гости. Я сомневаюсь, что они сделают что-нибудь из… семейного дела… перед зрителями.

Нет, они любят сохранять все доказательства.

Их стремление сохранить историю о боли, причинённой моим предкам, приводила меня в бешенство. После того, как я расправлюсь с ними, я соберу каждое видео, каждый документ, каждую запись. Я уничтожу все улики, чтобы освободить души моих предков.

Может быть передать всё это в полицию?