Это имя поразило слух Ростислава. Сколько раз оно произносилось в доме Полининых. Отец Ростислава часто вспоминал, говоря о годах своей учебы, директора Московской Консерватории, великолепного пианиста и дирижера Василия Ильича Сафонова, который вырастил таких блестящих музыкантов, как великий А.Н. Скрябин, как композитор и органист Александр Федорович Гедике, как сестры Гнесины, основатели знаменитого музучилища их имени в Москве, как создателя своей пианистической школы, любимца Л.Н. Толстого Александра Борисовича Гольденвейзера.

Отец Полинина боготворил В.И. Сафонова. Когда он поступал в Московскую консерваторию и блестяще сдал приемные экзамены, у него не нашлось ста рублей, которые нужно было внести за первое полугодие. Эти 100 рублей внес за него директор консерватории Сафонов, а во втором полугодии выделил будущему выдающемуся виолончелисту и дирижеру именную стипендию. Сафонов был не только замечательным музыкантом, но и блестящим администратором. Именно он добился выделения денег на строительство знаменитого Большого зала московской консерватории с его блестящей акустикой и великолепным органом, купленным благодаря пожертвованиям г-жи фон Мек, бывшей всю жизнь покровительницей и меценатом гениального Петра Ильича Чайковского.

Рассказ И. Эренбурга поразил его компаньона в ресторане на Маршалковской не только непривычным образом белогвардейского адмирала. Пора было привыкать к «двойному портрету». Он его поразил противоречивостью и неадекватностью этих портретов. Для большевиков Колчак был палач и предатель. Хотя он никого не посылал на плаху и не предавал, он просто выполнял свой долг и присягу, которую приносил, начиная военную карьеру. Для белогвардейцев он оставался благородным человеком и патриотом, блестящим офицером и интеллектуалом. И те и другие судили Колчака сугубо со своих позиций, и в истории оставался или мог остаться односторонний образ, как это было долгое время с Петром I, Белинским, Чернышевским, Лениным и многими другими историческими личностями. А рядом с ними существовали близкие им люди, а рядом с Колчаком находилась дочь Сафонова, Анна Васильевна Темирева, которая всем пожертвовала, оставаясь до конца жизни верной своей любви…

Любовь женщины? Нет более чистого и святого чувства, чем истинная любовь женщины. Она сопровождает человека всю жизнь, начиная с материнских ласк через полное самозабвение в круговерти страсти по пути к неизбежному финалу, который иногда называют кодой жизни. Она может кое-кому и не достаться, в силу возникающих препятствий или будничной дисгармонии. Такой любви недостойны мужчины, если они не покорены ее силой и стараются найти в ней иррациональное. Но даже кратковременное соприкосновение с истинной любовью женщины оставляет неизгладимый след в душе и в сердце. Да будут святы ее носительницы!

Тут Потанин вспомнил Оксану… Это было знойным летом в Анапе, где Ростислав отдыхал с родителями после окончания IX класса. Ему было уже 17 лет, у него был некоторый опыт прошлогоднего лета, когда он познакомился с Галей Саватеевой и та научила его «по взрослому» целоваться. На этот раз встреча произошла не на пляже, а на танцевальной площадке анапского парка на высоком берегу. Он заметил красивую темноволосую девушку с большими ласковыми глазами. Ее обхаживал уже совсем взрослый молодой человек, который старался ангажировать незнакомку на весь вечер. В перерыве, который устроил оркестр, ухажер отошел к своей компании покурить и поболтать и на первый танец немного опоздал. Этого было достаточно Ростиславу, чтобы перехватить прелестное существо, привлекавшее его внимание. Они оказались удачными партнерами и кружились в звуках вальсов, танго и фокстротов. Это не понравилось первому партнеру по танцам, и он, отозвав на минуту Ростислава к обрывистому берегу на краю парка, обещал сбросить его вниз, если тот не оставит незнакомку в покое. Раздумывая о возможностях загреметь по камням обрыва, Полинин-юноша возвращался к танцплощадке, около которой его ожидала новая подруга. Когда она услыхала об угрозах, то попросив Ростислава подождать, направилась к его сопернику и что-то решительно сказала. Остаток вечера они провели вместе. Грозный молодой человек куда-то исчез, и около 22 часов ночи, проводив очаровавшую его незнакомку, которая звалась Оксаной, Ростислав, погруженный в сладостные раздумья, подходил к месту своей летней обители. Возле дома стоял еще более грозный, чем соперник на танцах, его собственный отец. Впервые этот рафинированный интеллигент в гневе поднял руку на сына с обескураживающим вопросом: «Ты уже познал женщину?» «О чем ты, отец?» – удивленно спросил Ростислав. «О том, что уже полночь, а я не могу лечь спать!» – вскричал родитель. «Но ведь мне уже 17 лет…» – пробормотал напуганный сын. «Тем более ты должен понимать наше волнение!» Впрочем, далее все пошло под сурдинку появившейся матери. Она прижала к себе сына, приговаривая: «Слава богу, ты жив и прости отца за его несдержанность». Разговор, начавшийся в повышенной тональности, закончился компромиссом. Ростислав выторговал себе право встречаться с Оксаной до 11 часов вечера, а через несколько дней мать, которая всегда понимала сына лучше, чем отец, тоже любовалась его избранницей. Оставшиеся две недели отдыха Ростислав проводил с Оксаной. Она оказалась на редкость ласковой девушкой и разделяла внезапно вспыхнувшие у юноши чувства. Гуляя по высокому берегу, они строили планы, как через год окончат школу, Ростислав поедет учиться на летчика, а Оксана будет ждать. А пока они обменивались карточками, записывали адреса и давали слово регулярно писать друг другу. В день отъезда из Анапы, в порту проводить Ростислава собрались новые друзья и, конечно, Оксана. В зале ожидания стояло древнее пианино, которое оседлал один из юношей, и под модные тогда «буржуазные» танго и фокстроты молодежь веселилась почти до третьего гудка парохода. Наконец, все ушли, кроме Оксаны. У Ростислава надрывалось сердце от обуревавших его чувств. Он обнимал, целовал Оксану и говорил, говорил ей ласковые слова, которые хаотично теснились в его голове. Наконец, он оторвался от подружки и бросился к родителям, стоящим у причала. К пароходу отходила последняя шлюпка. Анапа становилась воспоминанием. Оксана, стоящая на берегу, медленно поглощалась далью, а в груди Ростислава рождались рыдания, которым он дал выход только в каюте, прижавшись к своей все понимавшей матери.

Вплоть до зимних каникул они аккуратно переписывались, строили планы, мечтали о новых встречах. Но в зимние каникулы, в Бакурьянах, судьба столкнула Ростислава с девушкой, которая постепенно стала оттеснять Оксану с авансцены. А увиделись они с Оксаной через пару лет, в прифронтовой полосе, недалеко от грузинского города Миха Цхакая.

Шел 1942 год. Полк штурмовой авиации, в котором служил Полинин, только что завершил перелет с места формирования, и его эскадрилья готовилась к финишному броску в Геленджик. Наступал вечер, когда на улице, по которой шел Ростислав, появилась грузовая машина доверху набитая домашними вещами. На самом верху восседала девушка с удивительно знакомым лицом – это была Оксана. Энергия, которая когда- то объединяла их, не погасла, их взгляды встретились, и они сразу потянулись друг к другу, но машина продолжала путь, а Ростислав услышал название гостиницы, где должны были разместить эвакуированных из Анапы жителей. Через час они были вместе и, прижавшись друг к другу, ходили по улицам незнакомого городка до полуночи. Из рассказа Оксаны он узнал, что она с матерью оказалась в ловушке: немец форсировал Керченский пролив и приближался к Анапе в то время, когда на севере фашисты после взятия Ростова-на-Дону выходили на просторы Северного Кавказа. Единственная возможность уйти из-под гитлеровцев была эвакуация с воинской частью, военврач которой уже давно добивался руки Оксаны. Так бывшая любовь Ростислава оказалась замужем и попала на землю древней Колхиды. Замужество Оксаны не помешало ее излияниям в любви, хотя Ростислав и понимал, что эта встреча завершает их роман.