— Эй, мы тут! — весело поприветствовали Стасию, Миру и Онреру. Их уже ждали.

У красивого высеченного из камня фонтана сидели девушки. Знаете, глядя на них можно было сказать: "Такие девушки, как звёзды…".

Онрера взял в руки гитару. Да. Здесь тоже был такой инструмент. Правда эта гитара была намного меньше той, что играла на родине у Миры и Милы. Он провёл рукой по струнам и инструмент ожил. Все без исключения девушки любили слушать пение гитары. Онрера обвёл взглядом слушательниц…

Арима сидела по-царски: высоко подняв голову, но улыбалась. Хрупкая, стройная, гибкая, как лань, с цветом волос спелой пшеницы. Она по праву занимала титул принцессы и красавицы.

Мила — улыбчивая, необычайно весёлая, как весенний ручеёк. Удивительные волосы мягко спадали на плечи. Быстрая и меткая. Её огромные зелёные глаза давно уже пленили души жильцов замка. Воины шёпотом дали ей прозвище Дева. В красоте они ни в чём не уступала принцессе.

Стасия. Рыжая, как лисёнок. С зелёными глазами, как изумруд. Вот её по праву можно было называть веселушкой. Эта девушка умела поднять настроение, была очень мила и приветлива. Онрера знал, что ей нравится Рамюэль, но только потому, что нечаянно услышал обрывок разговора с Мирой, иначе он ни за что бы не догадался. Стасия умела держать язык за зубами.

И она… Словно снежная королева. Хрупкая, но сильная. С Асиларом необычайно нежная, с ним чрезвычайно резкая. Её огромные сине-серые глаза поглотили его душу уже давно, как два бездонных колодца, и не хотели возвращать. Он помнил её слова: "Лёд не умеет любить…". И он запел… для неё…

Ах, что мне делать? Я так люблю тебя!

Все радости в тебе, и все печали…

Ведь это я из-за тебя не сплю,

Смеюсь, пою и думаю ночами.

Слова любви…

Ведь это я тебе ищу слова,

Себя в бесплодных поисках измучив,

Но погоди, ведь окажусь я прав.

Я отыщу их — лучшие из лучших.

Слова любви…

Как может их не быть?

Наперекор всем песням перепетых…

Не верю я, чтоб так любить тебя…

Не можешь не понять ты это!

Слова любви…

Мира вспыхнула. "Зачем?! Для чего?!". Вопреки всему!!! Она любила гитару и песни, ей нравились слова о любви, ей нравилось общаться с этим молодым человеком, которому она спасла жизнь. Но так?!.. Зачем? Только не это! Да, она с ним общалась, шутила, просиживала вечера, но по-дружески!!! Не так! Так она не хотела!

Девчонки весело перемигивались между собой, строя уморительные физиономии. Внезапно Онреру позвали.

"Слава Богу!", — с облегчением подумала Мира. Второй такой песни ей не вынести. Она не умела любить…

— Похоже, девочки, мы здесь были лишними… — проворковала Стасия, намекая на Миру. Та перекривила лицо.

— Можно подумать…

— Ну, зачем ты так с ним? Он тебя любит, — с улыбкой спросила Арима. Мира промолчала.

— Слушай, ну и везёт же тебе! С одной стороны Асилар, с другой Онрера. А она ещё носом крутит! — развела руками Стасия. Мира снова промолчала.

— Кстати, как там принц? — опять вмешалась Арима. Мире совсем не нравилось, когда начинали выворачивать наружу её чувства и копаться в них, словно в нижнем белье.

— А это ты можешь узнать у него, — сквозь зубы и улыбку, больше напоминающую сейчас оскал, выдавила она из себя.

— Ой, девочки, хотела бы я, чтобы Рамю обратил на меня внимание, — вздохнула Стасия.

— Мне бы тоже этого очень хотелось. Но ты же видишь, что он просто слепой, — снова улыбнулась Арима.

"Ого! А здесь пахнет чем-то двуличным!", — про себя подумала Мира. У неё было внутреннее чувство. Ей было достаточно поговорить с человеком на разные темы, чтобы понять, каким идеалам он следует, и какими целями живёт. А эти самые слова Арима говорила Мире, когда та сказала, что у неё очень симпатичный и толковый брат. И мнение о принцессе стало немногим ниже. Мира не любила лжецов и двуличных людей…

**************************

Год выдался тяжёлым… Такие периоды у Неогеи уже были: эпидемии, засуха, неурожай, монстры… Но никогда всего сразу. По городу шёл Мор… Странная болезнь просто пожирала изнутри. Никто ничего не мог сделать. Доки разводили руками. Маги качали головами, травники мрачнели… Никто не знал причин, никто не мог помочь.

Самым плохим было не это… Умирали женщины и дети. Мужчины тяжело болели. Никто ничего не мог поделать. Так было предначертано…

…День и ночь будут отбиваться три светила от помощников Вазельвула: Асмодея — истребителя рода человеческого, Ваали — начальника легиона зла, Нахемы — царицы детей Тьмы и Самаэля, несущего яд всему живому. Лишь хитростью и предательством захватят они стан Светлых. Всё вокруг поглотят Три Страха…

Старцы вовсю гомонели о Пророчестве, люди помоложе озлобленно отмахивались. А Смерть забирала своё…

Медленно шла она за спинами людей. Ей было всё равно, о чём они говорят, или думают. И стоило кому-то дотронуться до человека, на котором она поставила отпечаток, его постигала та же участь. Никто не видел её лица. Она не имела облика и очертаний. Её не было нигде, и она была всюду. Порой прекраснее её ничего не существовало. Но сопровождавшие её слёзы и горечь, делали смерть подобной яду — злой, коварной и ужасно жестокой. Её никто не ждал, но она всегда приходила, чтобы стать проводником человеку в его следующем Пути…

Утро выдалось светлым. Яркое солнце играло бликами, мягкий ветерок тихо шумел листвой. Как таковой осени в этих местах не было. Просто наступила череда сбора урожая. Но жители всё больше качали головами и мрачнели. Собирать в этом году было практически нечего…

Оказалось, что странная болезнь отразилась не только на цветах. Много вырванных из земли овощей были трухлявыми, сорванные фрукты — горькими, ягоды и вовсе походили на сморчки. Земля была отравлена. Люди стали говорить о плохом знамении, о Пророчестве…

Мира сладко потянулась в кровати и открыла глаза. Выспалась она просто замечательно. Настроение тоже было отличным. Она встала и начала переодеваться. Едва успев натянуть платье, она услышала стук в дверь.

"Опа, денёк будет продуктивным…".

— Кто?

— Я, — услышала она голос Анри.

— А… заходи, не заперто.

Анри открыл двери. По-видимому, он плохо спал ночью. Глазоньки с недоверием косились друг на друга, щёки ввалились, лицо было таким, словно его всё утро равняли асфальтным катком, причём неудачно, поскольку выровняли несколько асимметрично.

— Не выспался?

— Угу, — буркнул друг.

— А я выспалась просто замечательно.

— Это хорошо, — без особой радости в голосе заметил тот. "Отсыпайся, пока можешь, скоро такой возможности может и не представиться…". — Какие у тебя на сегодня планы?

— Асилар вчера пригласил меня на конную прогулку. Хочу посмотреть на здешние места, а то почти три недели, а словно в клетке, никуда не выпускаете.

— И правильно делаем, тут не на что смотреть.

— Давай, это буду решать я. Есть тут на что смотреть, али нет… Помоги зашнуровать, — Анри туго затянул шнуровку на платье. Настроение было мрачным и подавленным.

— Нормально? — переспросил он.

— Да, спасибо. А ты заскочил по поводу?..

— Так просто…

— Так просто ничего не бывает. Что-то случилось?

— А ты сама не чувствуешь, не догадываешься? — "Опять двадцать пять! Сколько раз твердила: я теперь обычная… Не верят… И, что им скажешь?".

— Нет, представь себе, не чувствую, не ощущаю, не знаю и даже не догадываюсь. Вы со мной почти не разговариваете, пропадаете где-то. Я не телепат, на Аслана не училась!

"Ну вот, уже подпортил настроение!". Мира была раздражена. Да, она теперь была обычной, утеряла свои магические способности. Это было больно и неприятно. А кое-кто никак не мог успокоиться, постоянно напоминая ей об этом. Последнюю неделю ребят она видела мельком. Всё больше компанию ей составлял Онрера и принц Асилар. Отношения с друзьями стали натянутыми и немного отдалёнными. Мира терпела их язвительные замечания и косые взгляды. Она понимала, это всего лишь ревность. Ревность к принцу. С этим она не могла справиться. В ответ она тоже пускала колкости и демонстративно обижалась. Свои чувства обуздать не получалось. Стасия предупредила её в самом начале, а затем оставила в покое. Арима косилась и фыркала, но пришлось отстать. Ей тоже нравился принц, но он выбрал Миру, и сейчас та была счастлива.