С другой стороны было второе чувство. Чувство собственной беспомощности, чувство одиночества и страха. Мира устала быть сильной. Она устала быть одна. Такое редко, но случалось. Асилар просто попал в нужную струю. Его жесты, поцелуи и объятия обжигали и растапливали лёд. Лёд, к которому Мира так давно привыкла…

— Я люблю тебя… — прошептали его губы.

"Я не верю тебе… Я не умею любить…", — Мира посмотрела в глаза Асилару. Он тонул в её взгляде. Красивее этих глаз для него в мире не существовало. Она была такой хрупкой, нежной, беспомощной, как снежинка. И в тоже время сильной, серьёзной, смелой, как огонь. Асилар привлёк девушку к себе и ещё раз поцеловал. Он не собирался её так быстро отпускать…

*************************************

Дин был весёлым парнем невысокого роста и щупловатого телосложения. Его дом находился далеко отсюда. В городе под названием Пропонтида. Название интересное, а город так себе. Средних размеров, с приоколичными сёлами и небольшой лужей-гаванью. Дин не был простым парнем. Он жил во дворце, являясь лучшим другом местного барона. Барона звали Маран. Это был широкий во всех отношениях парень. Широкая натура вполне соответствовала его душе. На этом Дин и Маран и сошлись. Оба весёлые и безмятежные, но вполне серьёзные, когда того требуют обстоятельства, они стали друзьями и часто проводили время вместе.

Надо сказать, что веселиться сейчас поводов было мало. В городе творилось нечто очень необычное. Урожай оказался очень бедным, люди стали болеть, злоба с каждым днём захватывала их, закрывая тем самым глаза на чужие страдания. Дин, как натура чрезмерно тонкая и впечатлительная, решился рассказать об этом другу. Маран отшутился. Так как он был человеком прямолинейным, и даже в чём-то его позиция сводилась к термину "всё равно", то он просто предложил другу обмозговать это за бутылочкой вина. Надо сразу сказать, что это заканчивалось всегда одинаково — полным отрубом и головной болью с утра. Так было и на этот раз…

Утром Дина растолкал Маран.

— Кабан, просыпайся!.. Эй, хватит дрыхнуть! Подъём!!! — Дин сонно открыл глаза и тут же проснулся. Его друг был мало того, что уже одет, так ещё и чисто выбрит! Надо признать, что на нём не было видно никаких следов вчерашнего время провождения.

— Что случилось? — пробормотал Дин.

— Что значит: "Что случилось"? Ты чего мне вчера весь вечер распинался?!

— Я? Ну, так это…

— Того! — перебил его друг. — Хватит дрыхнуть! Папка с тобой поговорить хочет.

— Какой? — не понял спросонья друг.

— Твой! У тебя две минуты. Ты знаешь, что папа не любит ждать.

Дин сонно кивнул головой, но начал подниматься. Маран поставил его в невыносимо жёсткие рамки (две минуты!), нужно было придерживаться регламента…

Через четверть часа Дин, наконец, спустился в обеденный зал. За длинным, слегка грубоватым столом сидел Маран. Он начал завтрак без товарища. Дин не очень расстроился, а просто присоединился к нему. На столе был жареный баранчик, овощи, сыр, вино и любимые пирожки барона.

— Папка, ты зачем меня разбудил в такую рань? Что сам поесть не мог?

— Слышь ты, сынок, ты жуй, не разговаривай. Что с тобой на голодный желудок беседовать?

Дин кивнул головой и принялся за трапезу с удвоенной силой. "Папкой" барон называл себя. Впрочем, ему необычайно шёл этот образ. Причём термин "папка" вовсе не означал отцовство. Нет, это скорее был босс, шеф и просто весельчак. А Дин был по совместительству помощник, доверенное лицо, советник, посол и друг барона.

— Ну что, поел? — увидев согласный кивок друга, Маран продолжил. — Это хорошо, потому что, возможно, в ближайшее время больше не придётся.

— В смысле? — не уловил мысли Дин. Кусок баранины у него остановился посреди горла и упрямо не хотел продвигаться дальше. На глаза навернулись слёзы, Дин закашлялся.

— Чё, испугался? — шарахнул того Маран по спине. — Шутка! Не боись!

— Ну и шуточки у тебя! — откашлявшись, прохрипел Дин. — Да ещё и с утра…

— Ну, не совсем шутка, — враз посерьёзнел Маран. Дин понял: дело пахнет жареным.

— Что-то случилось?

— И да, и нет, — уклончиво ответил друг. Сейчас он сам на себя не походил. — Вчера прискакал гончий (так называли пересыльных новостей) с острова Мхад. Говорит, с юга надвигается неизвестное, но бесчисленное войско.

— Чего? Откуда ему взяться?! Это точно?

— Да! — неожиданно рявкнул друг. Дин округлил глаза. Видать дело труба, если друг так нервничает.

— И… Будем собирать ответку?

— Это само собой, но нам просто необходимо отослать весть принцу, — Дин скептически посмотрел на друга. Все в округе знали об излюбленном нейтралитете и спокойствие принца. — НАДО! — не крикнул, а продолжал настаивать друг.

— Ну?

— Чего нукаешь? Поедешь сообщать!

— А почему гончего не пошлёшь?

— Потому. Собирайся, я распорядился. Тебе денег собрали и еды. Через два часа в путь. Всё. Остальное позже. Свидимся.

Маран собрался и вышел. Своими действиями он дал понять другу, что дела обстоят слишком серьёзно, чтобы мешкать и слишком опасно, чтобы этим пренебрегать. Дин был обескуражен. Маран решил отослать его! Значит, дела обстоят накалённо.

Через час Дин был собран. На нём была дорожная кожаная куртка, плотные холщовые штаны из добротного льна. Пояс перетягивал ремень, переплетённый полотнами кожи и ткани. На голове не было шляпы, на ногах сапог. Дин был в удобных ботинках: мягких и прочных одновременно. Через плечо была перекинута сумка. Ещё раз оглядев себя, Дин решительно направился во двор.

У ворот стоял Маран. В его руках была уздечка. Дин округлил глаза.

— Ты же не думаешь, что я поеду на нём?!!

— Не думаю, поедешь.

— Ни… за… что… Если хочешь, чтобы я не доехал, мог бы придумать что-то поинтереснее.

— Не выделывайся, залезай!

— Я, что похож на полоумного?!

— Ты похож на того, кому я сейчас уши надеру! У нас мало времени, — с этими словами Маран подтолкнул Дина к коню.

Рыжий, немного лопоухий конь в яблоки лениво водил ушами, пока друзья пререкались. С виду он казался абсолютно тихим и даже немного задумчивым, однако это было слишком обманчивое впечатление.

Рынак был единственным в конюшне конём из рода Ардыреев. Это были рыжие бестии. Скакали они подобно ветру, отлично плавали и были необычайно неутомимы, кроме того, очень умны, но также и очень высокомерны и горды. Если им не нравился человек, они делали всё, чтобы он не доехал до нужной цели, абсолютно не слушались, причиняли массу неудобств. Дин откровенно побаивался Рынака. Тот не признавал никого.

— Давай, поторапливайся! — подтолкнул Дина друг. — Я договорился.

Дин совершенно оторопело посмотрел на Марана. Договориться с конём?! Да ещё из рода Ардыреев?!! Немыслимо! Сколько же это надо было выпить?.. Нет! Сколько нужно было налить коню, чтобы он понял?!!

— Прощай, Маран. Ты был хорошим другом. Не поминай лихом!.. Рынак, спокойно, я ни на что не претендую, — бормотал Дин, залезая на животное.

— Давай, давай! Всё. Одна нога здесь. Другая там! Всё, Рынак, трогай! — легонько шлёпнул коня Маран. Рынак от такой наглости встал на дыбы, а затем стремительно понёс седока.

— Мааааарааан… — удивлённо разнесло эхо крик Дина.

Маран насуплено посмотрел вслед другу. Плохо дело. Хоть бы он не задерживался…

**********************************

— Мира… — услышала девушка и обернулась на знакомый голос.

— Привет, — улыбнулась она в ответ. Её приветствовали Онрера и Стасия.

— Мы идём в сад, не хочешь с нами?

— Отчего же, хочу. Только за Милкой сбегаю, и присоединюсь.

— А она нас уже там ждёт.

— Интересненько. А, что это у вас там намечается?

— Онрера обещал нам спеть и сыграть.

— О, так ты и это умеешь? Нет тебе цены в базарный день! — Онрера улыбнулся комплименту Миры. Больше всего на свете он хотел, чтобы эта девушка была с ним. От одной её улыбки у него кружилась голова. Он не мог ни есть, ни спать. Она не давала ему покоя даже во сне, но не обращала на него никакого внимания. Более того, избегала встреч и разговоров.