Разозлившись на собственные ноги, я опять побежал. На выходе из перелеска, возле насыпи у западного шоссе, меня пронзила такая боль под солнечным сплетением, что я согнул­ся чуть ли не впополам, и, кто знает, мог бы и упасть, если бы не ухватился за молодую березку.

Воздух теперь входил в меня и выходил с хриплым свис­том, как в старом велосипедном насосе. Он был морозным, этот воздух, но почему-то только на выдохе чувствовалось, как он холоден. На вдохе он казался мне обжигающе горячим.

Я кое-как выпрямился, поглядел на звезды. Сколько же я пробежал? Когда мы с Лохмачом ходили гулять на замерзшую реку, к самому Коржееву, то путь в один конец занимал у нас около часа. А я еще поле одолел, и этот лесочек ... в обычном темпе ушло бы, наверное, часа два. Мне же казалось, что я пробежал все расстояние за секунду. Неудивительно, что мне стало плохо ...

С высокой ветки старой березы, росшей метрах в трех от той, на которую я опирался, на меня посыпались крупные пу­шистые хлопья снега. Я вздрогнул и поглядел вверх. С ветки смотрели жуткие, странные глаза невиданного зверя. Лишь секундой позже я сообразил, что это сквозь ветки горят две звезды, а их зеленоватый оттенок - дальний отсвет в небе. По­ том оттенок стал красноватым, и я догадался, что на развязке шоссе переключается невидимый мне светофор.

Мне было здесь не по себе. На какой-то миг создалось полное ощущение, что две звезды светят не с прозрачного высокого неба, а из глубоких глазниц примостившегося на березке и почти слившегося с тенями существа, и что это вовсе не звезды, а хищные глаза. Да еще Ковача я потерял из виду. Я поглядел на глубокие вмятины его следов. Они рас­ полагались цепочкой, на абсолютно равном расстоянии одна от другой. Мне подумалось, если приложить линейку, все расстояния между следами окажутся одинаковыми до миллиметра. Есть такое выражение - «как заведенный». Теперь я намного лучше понимал, что оно означает. Ковач двигался именно как заведенный, на одной скорости, не снижая ее и не прибавляя, не зная усталости. Следы говорили об этом предельно ясно.

Чуть подальше, впереди, цепочка следов поднималась на шоссе.

На что он рассчитывал? На то, что, срезав довольно большой угол, успеет перехватить джип, которому еще надо попет­лять по городским улицам, прежде чем выскочить на трассу? И откуда он знал, что джип направится именно на эту трассу?

И вправду ли я видел черного ворона, который подсказал Ковачу направление?

Мне вспомнился черный ворон, появившийся в день моего рождения. Увидев его, дядя Коля Мезецкий тогда почему-то спешно повернул назад, на комбинат, бросив нас.

Есть ли тут какая-то связь?

Боль немного улеглась, и я двинулся дальше. Бежать я уже не мог, еле шел. Мне хотелось выбраться из-под темных дере­вьев на oткpытoe шоссе. Если потеряю следы Ковача, подумал я, буду голосовать на дороге. Какая-нибудь машина, идущая по направлению к городу, меня подвезет. А в городе я сделаю то, что надо было сделать с самого начала: обращусь в милицию.

Я подошел к крутому склону. Надо мной в свете луны и звезд блестел край стального рельса - страховочного перильца для автомобилей. Он сверкал как длинное и очень узкое лезвие, а стойки, держащие его, казались черными-пречерными.

Вмятины, оставленные Ковачем на склоне, мне очень приго­дились: снег там был отшлифован ветром и потому очень скользкий, подниматься по такому снегу - все равно что забираться на ледяную горку. Следы Ковача служили мне ступеньками. Правда, от одной ступеньки до другой мне приходилось очень и очень тянуться: расстояние между ними было около метра.

Я проделал с половину пути, когда через страховочные перила перевалилась темная масса - как мешок с картошкой - и, покатившись вниз, сшибла меня и увлекла за собой. Я заорал от ужаса, масса тоже заорала ... Это была Машка!

- Машка! - Я схватил ее за руки. - Ты?

Она перестала вопить. Какое-то время - мне показалось, очень долго, хотя и нескольких секунд, возможно, не прошло ­ она глядела на меня совершенно ошалело, будто не узнавая.

- Петька ... - пробормотала она наконец. - Он велел мне прыгать ...

- Ковач?

- Да.

- А сам он где?

- Он велел мне бежать подальше. Сказал, чтобы я ни о чем не беспокоилась, но при этом на шоссе не показывалась .. Кажется, они хотят его убить ...

- Те, кто тебя похитил?

- Да ... Их главный... Он крикнул, чтобы они в него не стреляли ... Никаких огнестрельных ранений, все должно вы­ глядеть несчастным случаем ...

- Погоди, - сказал я. - Сиди тут.

- Постой, ты куда? ..

Но я уже опять карабкался наверх. Добравшись до рельса, я ухватился за него, подтянулся, выглянул на шоссе ... и заорал от ужаса.

По шоссе ровным шагом шел Ковач, а на него несся могучий джип машкиных похитителей - тот самый «форд эксплоер».

Джип был метрах в двадцати, когда Ковач остановился и повернулся к нему лицом. Я замер. У джипа включились слепящие фары дальнего света, и в этом свете, бьющем по глазам, огромный силуэт Ковача будто растаял и превратился в черную ниточку. Я зажмурился, разжал руки и покатился вниз. Но прежде чем шоссе исчезло из моих глаз, я успел заметить - или мне почудилось ? - как джип наехал на эту черную нитку, и его будто рассекло ножом - он начал разваливаться на две половинки ...

Машка сразу в меня вцепилась:

- Что там?

- Кажется ... - я спохватился, что говорю с закрытыми глазами, и осторожно их открыл. - Кажется, они его задавили ...

Ко мне вернулись силы, и я вскочил на ноги.

- Пошли назад! По следам, по которым я пришел! Они сей­час начнут тебя искать, нам надо уйти подальше и добраться до людей ...

Внезапно на шоссе грохнул взрыв и вверх взметнулся вы­сокий столб пламени.

Мы оцепенели.

- Они ... они раз бились, да? - едва слышно проговорила Машка.

- Кажется, да, - ответил я. - Пошли отсюда.

- А Ковач?

Я немного замялся.

- Он либо жив, либо нет. В любом случае нам здесь делать нечего. Не надо, чтобы милиция задержала нас как свидетелей катастрофы.

Машка поглядела на шоссе, над которым тускнели последние отсветы пламени догорающего джипа, и отвернулась:

- Пошли.

Мы побрели назад, через перелесок.

- Что с тобой было? - спросил я. - Как Ковач тебя нашел?

- Я не знаю, - ответила она. - Меня запихнули в машину и сразу бросили на пол. Я не видела, куда мы едем, и меня никто не видел. По-моему, мы долго кружили по городу: они проверяли, нет ли за нами погони. Но в конце концов, мы выехали на окружную дорогу. По рекламе, мелькнувшей при повороте, я поняла, что мы сворачиваем на западное шоссе. И тогда начались странности ...

- Какие?

- Машина резко затормозила, а те трое, что меня похитили, заорали от испуга. Они смотрели вперед, уже не обращая на меня внимание, и я решилась немного приподняться. При­ сев на полу, я увидела в просвет между спинками передних сидений, что на лобовом стекле распластался огромный черный ворон, закрыв обзор водителю ... А тот весь белый был. Другой выхватил пистолет. Тогда третий, раскосый такой, толкнул его под руку и гаркнул: «Ты что, спятил, из-за ка­кой-то птицы машину калечить?» Водитель скинул скорость. Ворон, словно нехотя, отлип от лобового стекла и резко взлетел вверх. Водитель опять прибавил скорости - и сразу же притормозил, увидев, что ворон опять пикирует на лобовое стекло. «Да что ему надо? - возмутился тот, который хотел стрелять. - Откуда он взялся, этот псих?» «Псих, он псих и есть, - сказал раскосый. - Сейчас в лепешку разобьется при столкновении! Не сбрасывай скорость, а наоборот, прибавь!» Водитель и прибавил. Ворон ударился в стекло с таким глу­хим стуком, что меня жуть взяла.

Машка прижала руки к груди, вспоминая произошедшее.

- Только он не расшибся и не размазался по стеклу, этот ворон, он был жив и глаза у него были разумнее некуда! В общем, водителю все равно пришлось затормозить. «Опоздаем», - сказал он. «Опоздаем - подождут», - ответил раско­сый, который запретил стрелять. Похоже, он у них главный. Джип остановился, раскосый открыл дверцу и вылез. Он хотел схватить ворона, но тот опять взлетел. Тогда раскосый вернулся в машину, и джип опять поехал, но не быстро: во­рон хоть больше на стекло и не кидался, но все время кружил рядом и как будто примеривался, чтобы кинуться. Мы про­ ехали эстакаду, потом эту насыпь, и впереди, на небольшой стоянке, показалась другая машина. Она мигнула фарами, и наш джип мигнул в ответ. Ворон в этот момент как будто исчез. Мы остановились недалеко от той машины, раскосый схватил меня и выволок наружу. «Выходим, - сказал, - пере­садка». И только мы выбрались из джипа, появился Ковач. Он вырвал меня у похитителей, толкнул и крикнул: «Беги! Прыгай через рельс!» Я побежала. А когда оглянулась, увидела, что Ковач взял джип за передок, приподнял и развернул на шоссе так, чтобы он и второй машине перегородил дорогу, и сам не мог быстро развернуться и погнаться за мной. Потом Ковач тоже побежал, а из той, другой машины закричали: «Да мочите вы его, дураки! Только не стреляйте, не стреляйте! .. » Я прыгнула через рельс и скатилась прямо на тебя. А ты что видел?