Чувства, возникающие от одной только мысли о Брук, важнее.

Важнее, чем жгучая боль и семейный завтрак с парнями.

Сент-Мари, частная школа для девочек, представляет собой трехэтажное каменное здание прямо напротив огромного парка Восточного Франклина с высокими деревьями, деревянными скамейками, цветами и причудливым прудом для уток.

Школа действительно старая, с высокими окнами и ступенями, которые ведут к вычурному входу с резной табличкой, на которой говорится, что школа была основана в 1903 году.

Два фиолетовых баннера свисают с крыши по обе стороны от входа. На них изображены хоккейные клюшки и говорится, что ученицы Сент-Мари выиграли чемпионат штата по хоккею в этом году. Я думал, что в хоккей играют на льду, но, видимо, богатые избалованные девушки играют в него на траве.

Я медленно обхожу школу, двигаясь в тени деревьев, и направляюсь к парковке. На забитой машинами стоянке я нахожу вишнево-красный «Линкольн-Навигатор». Цвет машины явно изготовлен на заказ за приличную сумму денег.

Осталось только дождаться ее. Сегодня занятия до трех, но у Брук есть длинный перерыв в середине дня по понедельникам, средам и пятницам, поэтому иногда она уезжает пообедать. Если на улице хорошая погода, то Брук берет навынос еду из ресторана «Панера» и отправляется в парк. Но сегодня ветрено, и, похоже, собирается дождь.

Я потягиваю кофе и жду, пытаясь игнорировать вспышки боли в разных частях тела. Губа еще больше раздулась, а синяк становится темнее с каждым разом, как я смотрюсь в зеркало.

Время тянется невыносимо медленно, и я начинаю подумывать убраться отсюда к чертям. Сегодня день рождения Брук и последнее, что ей необходимо в такой день, так это чтобы к ней заявился избитый ублюдок в моем лице.

Как только мое терпение лопает, я вижу ее. Брук выглядит как гребанная мечта, идущая по тротуару в клетчатой юбке, белой рубашке и синем пиджаке с эмблемой на нем. Ее шелковые блестящие волосы мерцают на солнце. Черт, она убивает меня одним своим видом.

Я незаметно подкрадываюсь к ее внедорожнику как раз тогда, когда она забирается на водительское место, и ловлю рукой дверь прежде, чем она успевает ее закрыть.

Изумленный взгляд Брук направлен на меня:

— Стоун?

— С днем рождения, принцесса. — Я тяну ремень безопасности и застегиваю его вокруг нее, задев ее бедро своей рукой. Теплое дыхание Брук касается моей щеки, после чего я выпрямляюсь и захлопываю дверь.

Обхожу машину и забираюсь на пассажирское сиденье, при этом вздрагивая от боли.

— Ты в порядке? — спрашивает она обеспокоенно, все еще выглядя шокированной.

— Да. — Внезапно я осознаю, что это правда. Пока она смотрит на меня этими красивыми глазами, все в порядке. Они кажутся такими нереальными. Вся она кажется нереальной.

Темный взгляд Брук падает на мои губы:

— Нет, ты не в порядке.

— Видела бы ты парней, сделавших это, — с усмешкой отвечаю я, указывая на свой синяк.

Она не выглядит так, словно ей смешно.

— Поехали, — рявкаю я.

— Я должна буду вернуться, — поспешно произносит девушка. — Меня предупредили, что если я не буду выходить на связь, родители будут звонить прямиком детективу.

Гребанный детектив Ривера.

— Просто езжай.

Дрожащими руками она выруливает на дорогу.

Я всегда думал, что рай — это место, где можно побыть одному и насладиться одиночеством и умиротворением. Такое место, где никто не сможет тронуть меня или причинить боль. Не то чтобы у меня был шанс когда-нибудь попасть туда, но все же.

Но теперь рай для меня — это поездка по шоссе в солнечный день и слабый запах цветов, исходящий от девушки.

— Тебе нужно в больницу, — говорит она севшим голосом.

Я вздыхаю, как ни странно, довольный ее беспокойством.

— Что они могут такого, чего не может ветеринар?

Она бросает на меня взгляд, отчего замечает бутылку скотча в кармане украденной куртки.

— Ты пил?

— Совсем чуть-чуть.

— Еще даже нет двенадцати. Нельзя пить, а затем садиться за руль.

— Поэтому именно ты ведешь машину, — говорю я ей, даже если дело не в этом. Просто, когда она за рулем и едет туда, куда я скажу, я словно контролирую ее. Как если бы она действительно была моя и подчинялась только мне. Обычно мужчины возят девушек на свидания, но они не имеют понятия, что теряют.

Мы можем отправиться куда угодно на свете, будь то Большой Каньон или Эйфелева башня. Да хоть на луну, лишь бы она и дальше смотрела на меня своими большими карими глазами.

Я осматриваю нежный профиль Брук. Она так крепко сжимает своими тонкими пальцами руль, что я невольно наслаждаюсь ее борьбой.

— Куда мне ехать? — спрашивает она. Вот, о чем я говорил: она под моим полным контролем, готовая исполнить любой мой приказ.

— Это не важно, сладкая. Важно то, что произойдет здесь и сейчас, — подтверждая свои слова, я кладу руку ей на бедро, игнорируя боль в ребрах.

По ее телу пробегает дрожь от моего прикосновения. Она боится меня? Скорее всего, это так.

Мы оба знаем, что я с легкостью одним движением руки мог бы убить ее, но только одному мне известно, что я никогда и ни за что на свете не сделаю этого. Причинить ей боль равносильно предательству своих братьев. Они моя семья, а она… Мне хочется не только защитить и обезопасить ее, но и всецело обладать ею.

Это что-то новенькое.

Тем временем мы направляемся к автостраде.

— Займи левую полосу, — говорю я, одновременно сжимая ее бедро.

У Брук перехватывает дыхание, но она без возражений исполняет мой приказ.

— Откуда ты узнал, что сегодня мой день рождения?

— Я знаю намного больше. Например, то, что ты получила оценку «А» [1] по химии. Хорошая работа, кстати. Также я знаю, каким шампунем ты пользуешься и что сейчас читаешь на своей электронной книге, которую оставила на прикроватном столике в спальне.

Большое спасибо Крузу за его навыки в программировании. Можно отследить всю жизнь человека только лишь по одному почтовому ящику, но у меня также есть доступ к ее покупкам в Амазоне, к профилям в социальных сетях и к базе данных школы. Всю ее жизнь можно без проблем отследить онлайн.

Брук бросает на меня шокированный взгляд:

— Откуда ты знаешь об этом?

— Неважно, но я до сих пор не знаю наиболее важных вещей. Тех, которые в твоей голове. Что ты думаешь на самом деле о школе и о чем мечтаешь больше всего на свете. Я не знаю саму тебя, Брук.

Ее губы поджимаются, словно она силой пытается скрыть эту информацию от меня.

— Я твоя заложница. Ты не должен знать все эти вещи обо мне.

От ее слов гнев закипает в моих венах:

— Заложница? Я не держу пистолет у твоего виска, дорогая.

— Но ты угрожаешь моей семьей.

Я закрываю глаза, откидывая голову назад. Как бы я хотел рассказать, что ни за что не причиню ей боль, но мне необходимо, чтобы она продолжала бояться меня. Это единственный барьер между нами. Единственное, что сохраняет ее в безопасности.

Похоже, Брук пугает сама мысль о том, что я следил за ней. А если я начну заботиться о ней? Любить ее? Что я буду делать, когда она будет испытывать ко мне лишь страх и ненависть? Хотя, кого я обманываю, так далеко дело не зайдет, я не способен полюбить другого человека.

— На перекрестке поверни налево, — негромко говорю я сквозь стиснутые зубы. Сломанные ребра беспокоят меня все больше, и я пытаюсь найти положение, в котором боль не будет такой обжигающей.

— Что тебе подарили? — спрашиваю я, желая отвлечься.

— Новый iPhone.

— И все?

Она мгновение молчит, а затем неохотно говорит:

— Еще новое платье и ожерелье. И целый день в СПА с тремя моими подругами.

Голос Брук дрожит, а тело напрягается под моими пальцами, отчего я делаю следующий вывод:

— Они тебе не понравились.

— Подарки? Нет, понравились. Я имею в виду, они красивые и такие дорогие.

— Но все это ради маскировки. — Нетрудно догадаться, что делают мистер и миссис Карсон. Шикарные вечеринки и дорогостоящие вещи, на которые они тратят огромные деньги, хотя сами по уши сидят в долгах.