Ужасную картину дополняют и брошенные при рождении младенцы. Имена Stercorosus, Stercorius (буквально — «найденные в куче дерьма») как раз и давались таким детям, подобранным, а затем проданным на невольничьем рынке. Мертвых гладиаторов относили на свалку, раскинувшуюся на одном из островов Тибра. Бросали там и несчастных рабов, иногда еще живых, но старых или немощных. Хотя все это звучит ужасно, но такие примеры есть и в наши дни где-нибудь в Каире или Бомбее. В третьем тысячелетии от рождества Христова!

Город страдал от засилья бродячих животных. Брошенные собаки, сбившись в стаи, терроризировали население. Иногда можно было застать их за поеданием человеческих трупов, брошенных неимущими жителями прямо на улицах. Светоний рассказывает, как император Веспасиан однажды пришел в ужас, обнаружив, что его собака припрятала под его обеденным столом изглоданную человеческую руку. Очевидно, пес побывал на каком-то страшном пиршестве своих сородичей. У поэта Марциала есть строки о том, как умирающий в нищете римлянин, лежа в городской пыли, пытается из последних сил отогнать от себя свору голодных собак и кружащихся над ним воронов.

Но давайте капнем ложку меда в бочку дегтя. И древние греки, и древние римляне все-таки не сидели сложа руки и понимали, что многие проблемы можно решить, правильно планируя и совершенствуя. Грек по имени Иподамус первым придумал «квадратную» планировку городов. Пример — Помпеи. Изначально этот заштатный городок строился абы как, без всякого плана, но затем появились просторные, геометрически выверенные жилые районы. Со временем улучшения произошли во всех сферах, начиная от водосточных труб и порядка на улицах, кончая совершенным (по тем временам) вооружением легионеров и устройством военных городков.

Мы тоже понимаем всю важность планирования. Угонов автомобилей и преступлений в сфере обращения кредитных карточек стало меньше наполовину в результате усиления мер безопасности, например усовершенствования пин-кодов. Светлые, просторные, напичканные видеокамерами вестибюли станций метро стали безопаснее — не то что старые, узкие, грязные платформы первых линий подземки. Некоторые решения античных дизайнеров служат примером до сих пор. Так, современные стадионы точь-в-точь повторяют конструкцию древнеримских арен даже в мелочах. Служба безопасности на стадионах странным образом экипирована, как древние легионеры. Пограничная стена в Израиле копирует стену Адриана, служившую защитой от проникновения преступников.

Зададимся философским вопросом: для чего нужен был древний Рим? Как он функционировал? Что искали, на что надеялись миллион его жителей, волею судьбы оказавшись на маленьком пятачке земли в условиях, которые сейчас мы назвали бы адскими? Ответ банален. Причина разрастания древнего Рима та же, что и для любого другого мегаполиса, в том числе и современного — там, где власть, там концентрация могущества, богатства и возможностей. Богатство рождает спрос на рабочую силу, а спрос притягивает людей из провинции. Возьмем Лондон. Этот город как будто всегда только этим и занимался: чеки, банкноты, акции... И поныне это крупнейший экономический центр Соединенного королевства: 335 тыс. работающих в лондонском Сити производят 8,8% от всего британского ВВП. Ежедневный оборот британских трейдеров на Форексе составляет 1 трлн. 100 млрд. американских долларов (32% от всего мирового оборота). Сити ворочает 40% мировой биржевой торговли и 70% евробондов.

Лондон был всегда и политическим центром. Именно здесь находятся королевский двор, парламент, верховный суд, центральный банк, министерство иностранных дел, а самое главное — основные средства массовой информации. Все это -локомотивы британской экономики; и как следствие, здесь в основном, происходит самовоспроизводство той особой прослойки общества, которая называется «элита», а попросту «богачи». Ноэлита — это верхушка общественного айсберга. Сердцевина же — класс зажиточных людей, так называемый «средний класс». У этого слоя свои запросы, не такие «элитные», как у сверхбогачей, но также очень значительные. Эти запросы обеспечиваются людьми, находящимися на более низких ступенях общественной лестницы. Но и у этих людей есть свои нужды и запросы.

В течение пятисот лет Рим был величайшим центром силы в античном мире. Отсюда древнеримский Сенат (весь поздний республиканский период 260-31 гг. до н.э.) и императоры до самого падения Западной Римской империи в V в. вершили судьбами народов от Британии до Междуречья, от устья Рейна до Ливии и Египта.

В результате в великой империи сложилась великолепная, многоукладная, высокоразвитая для своего времени экономика, а также общественная, военная и культурная инфраструктура. Выросла и своя элита. Возникла такая система, когда какой-нибудь глиняный горшок, произведенный в Тунисе, мог быть продан в лавке на каком-нибудь островке в Ионическом море. Если где-нибудь и были недовольны политикой Рима, это никак не отражалось на экономике. Так же и поныне — как сказал один иракский торговец: «Мы не питаем к американцам добрых чувств, но это никак не мешает коммерции».

Античная экономика, несмотря на свою относительную развитость, имела один существенный изъян: до промышленной революции было еще далеко, и основными источниками благосостояния оставались сельское хозяйство и добыча полезных ископаемых. Отметим, что последнее приобрело в наше относительно мирное время куда большее значение. Нефть и газ, бесполезные в античную эпоху, являются «кровью» современной экономики. Мало-помалу растет напряженность даже вокруг Арктики и Антарктики. Вечные льды до сих пор не особо интересовали человечество, но неожиданно там обнаружили много нефти и газа...

Особой ценностью в античную эпоху (да и поныне) считалась плодородная земля, которая была способна или не способна прокормить население Римской империи. Именно избыток сельскохозяйственной продукции (когда был хороший урожай), своеобразная прибыль, мог выступать в качестве той ценности, которую можно было обменять на другие нужные продукты и услуги. Но при чем тут Рим? Как такой урбанизированный мегаполис вписывался в общую экономическую картину?

Ответ прост: город создавал «добавочную стоимость». Другими словами, покупая «первичную материю» — сырую кожу, воск, руду, зерно, мясо и прочее, — через мириады «tabernae» (сравните: «таверна»), мелких мастерских и ремесленных лавок горожане превращали все это добро в товары, т.е. в то, что можно продать.

Древние римские эпитафии донесли до нас названия около 160 профессий и занятий, распространенных в пределах города: и сапожник, и рабочий прачечной, и повар, и прядильщик, и цирюльник, и портной, и пекарь, и металлист, и садовник, и санитар-носильщик, и ныряльщик, и банщик, и маляр, и даже клерк. Мастера и подмастерья работали с любым материалом: шерстью, кожей, металлом, глиной, соломой, маслом, вином и многим прочим. На предметы роскоши также существовал спрос, потому было и предложение: ювелирные изделия, дорогая одежда и даже парфюмерия.

Наполеон как-то язвительно назвал англичан «нацией лавочников», и мы прекрасно знаем, что «лавочники» сделали с этим выскочкой. Древний Рим также был городом лавочников. Когда военачальник Камилл с небольшим отрядом вошел в местечко Тускулум, казавшееся безмятежным, он увидел « множество лавок с широко открытыми дверями, весь товар был выставлен на обозрение. Каждый ремесленник был занят своей работой. Отовсюду доносились детские голоса, причем дети играли в обучающие игры. Полководец нашел улицы городка полными прохожих, внимательно изучавших витрины магазинов, лавок и мастерских».

Таким был и Рим — сердцевина империи — город-ремесленник. И чем богаче он становился от своих бесчисленных завоеваний, чем выше поднимался общий уровень жизни, тем более привлекательным становился он для жителей провинций, готовых попытать свое счастье в «кузнице мира».