Глава третья

Клео

Остальное время в Токио пролетело незаметно. Данте больше не руководил Клео так, как раньше, потому что у него не было времени следить за каждым её движением. Она хорошо выполняла свою работу и не давала повода для жалоб.

Но по ночам они были заняты. Они не говорили об этом, не давали название тому, что происходит между ними, но каждую ночь проводили вместе, занимаясь умопомрачительным сексом, а когда всё заканчивалось, Клео уходила к себе и Данте никогда не просил её остаться. Если Клео когда-нибудь и сомневалась в характере их «отношений», то его безразличие и отстранённость днём, когда он был сосредоточен на работе, определённо проясняли ситуацию. Данте никогда, ни словом, ни делом, не допускал, чтобы их отношения выходили за рамки рабочих. И всё же у него всегда был для неё пончик в шоколадной глазури в любом конференц зале, куда бы они не пошли, и он всегда следил, чтобы её тарелка была полна во время обеда, и чтобы меню было нормальным для неё. Когда по вечерам они возвращались в отель, Дайсуке выбирал разные маршруты, чтобы Клео могла посмотреть город, и это, как она подозревала, сделал Данте. Всё это было так мило, что Клео не знала, как реагировать.

В последний день командировки проблемы, заставившие их приехать в Токио, были решены и все находились в приподнятом настроении. Меньше чем через месяц начнётся строительство нового отеля.

— Сегодня вечером у нас будет энкай, чтобы отпраздновать это замечательное событие. Это официальное мероприятие в Японии. Там будет много речей, но после мы будем наслаждаться напитками и пойдем на афтерпати, — радостно заявила мисс Инокава. Её красивые глаза скользнули по Данте в явном приглашении, и Клео сделала вид, что не заметила улыбку, которой он одарил женщину в ответ.

Конечно, Клео не ревновала. Данте Дамасо ничего не значил для неё. Просто случайная интрижка.

— Я могу остаться в отеле и никуда не ездить, — предложила она тем же вечером, когда пришло время идти на вечеринку.

«В конце концов, - великодушно думала Клео, - Данте может чувствовать себя немного неловко, флиртуя с мисс Инокава, пока я болтаюсь поблизости».

— Ты поедешь. Ты прочитала достаточно книг по этикету, чтобы знать — это плохие манеры, — отрезал он. Большую часть дня он был в плохом настроении, несмотря на то, что его отель получил одобрение на строительство.

Клео вздохнула и в последний раз посмотрела на себя в зеркало. На ней был ещё один скучный вариант юбки, жакета и блузки. Она ненавидела свой рабочий гардероб, он был не в её вкусе. Ей больше нравились рваные джинсы с футболкой или длинные богемные платья, чем эти ужасные костюмы, в которых она чувствовала себя связанным голубем. Клео не знала, кем была, когда носила эту одежду.

Поскольку энкай был связан с работой, все будут одеты в деловые костюмы. Данте выглядел как обычно щеголевато в тёмно-синем костюме-тройке в тонкую полоску от Десмонда Мерриона, белой рубашке, красном галстуке и туфлях от Танино Крисси Лилиан, которые, как Клео знала из счетов своего босса, до смешного дороги. Данте выглядел великолепно и пахнул изумительно. Клео же чувствовала себя старушкой в серой юбке-карандаше, блейзере в тон и розовой хлопчатобумажной блузке. И чёрные туфли, которые она носила, тоже были совершенно отвратительными.

«Фу!»

— Пошли. — Данте повёл её из номера в лифт, и Клео попыталась вызвать хоть какой-то энтузиазм по поводу этого события. По крайней мере, она сможет увидеть хоть что-то, кроме скучного конференц-зала в мрачном здании.

— Надеюсь, еда будет хорошая, — сказала она в лифте.

Данте стоял рядом, достаточно близко, чтобы она чувствовала тепло его тела, не касаясь его. Он сцепил руки перед собой и широко расставил ноги. Он выглядел как солдат, готовый к битве.

— Хм, — хмыкнул он.

Клео подняла бровь.

«Значит всё так и будет? Ну и отлично!»

Она не сказала ни слова, пока они не сели в машину.

Дайсуке с энтузиазмом поприветствовал их, будто они не расстались всего пару часов назад. Клео тепло ему улыбнулась, и они продолжили увлекательный разговор о японской поп-культуре. Дайсуке был интересным и забавным, и вскоре Клео уже смеялась над его анекдотами.

— Моя девушка любит парикуру (прим. – моментальное фото, которое можно разрисовать и распечатать в форме наклеек). У неё сотни крошечных фотографий вместе с друзьями, — сказал Дайсуке, рассказывая Клео о «печатном клубе» — во многих торговых центрах стояли фотобудки, делавшие маленькие фотографии, которые можно отфотошопить прежде чем распечатать.

— У тебя есть такие фотографии, Дай? — с любопытством спросила Клео.

— Я делаю парикуру только с мой девушкой Мики, — объяснил он, опустил солнцезащитный козырёк и нашёл фотографии, спрятанные за зеркалом. Он передал их ей, и Клео в восторге рассматривала разноцветные, яркие маленькие фотографии Дайсуке и милой девушки.

Она повернулась к Данте, чтобы показать снимки, но он смотрел в окно. Он явно игнорировал их, и, стиснув челюсти, смотрел на проносящийся мимо пейзаж. Улыбка Клео слегка потухла, она уставилась в его затылок, задаваясь вопросом, что с ним происходит.

Она вернула фотографии обратно Дайсуке.

— Они милые. Хотелось бы, чтобы у меня было время сделать такие же. — Она услышала тоскливую нотку в своём голосе и приказала себе прекратить это. Она здесь для работы, а не для отдыха. — Мики очень красивая, Дай. Как давно вы встречаетесь?

— Два года. — Он гордо улыбнулся. — Она учится на преподавателя.

— Замечательно. Что она будет преподавать?

На мгновение Дайсуке растерялся, обдумывая её вопрос.

— Э… она будет… учителем рисования? — Он выглядел неуверенным. — Она будет учить искусству японской письменности.

— О? — Клео не знала, что он имеет в виду, но не хотела его смущать.

— Каждый взмах должен быть правильным. Это как искусство. И это очень трудно. — Дайсуке оглянулся вокруг, прежде чем указать ей на непонятный знак, написанный жирным шрифтом на японском. — Как это!

— Ты имеешь в виду рукопись?

— Боже, — вдруг сказал Данте себе под нос, — он имеет в виду японскую каллиграфию.

— Оу, — выдохнула Клео, чувствуя себя идиоткой, потому что не поняла сразу.

— Вы знаете? — нетерпеливо спросил Дайсуке и Клео кивнула.

— Да, я читала об этом. Я должна была понять, когда ты сказал про художественное письмо, — сказала она извиняющимся тоном.

— Всё в порядке. Мой английский не так хорошо, — ответил он с неуверенной улыбкой.

У Клео отвисла челюсть, ведь это было неправдой.

— У тебя отличный английский, Дайсуке, — твёрдо ответила она, и он махнул рукой перед лицом.

— Нет, нет, очень плохой.

— Но… это совсем неплохо.

— Спасибо. Спасибо, — резко сказал он, и Клео моргнула.

«Что?»

Весь разговор оставил у неё чувство смущения и волнения. Она надеялась, что не оскорбила Дайсуке тем, что он плохо знает английский.

— Оставь это, Найт, — пробормотал Данте, очевидно, он все же прислушивался к их разговору.

— Но…

— Японцы все скромные. Просто оставь это.

Она кивнула, хотя это шло вразрез всем её инстинктам, и просто подчинилась тому, что прозвучало скорее как приказ.

Клео сменила тему разговора, спросив о новом Токё Сукай Цури (прим. дословно Токийское небесное дерево — телевизионная башня в районе Сумида). Очевидно, Дайсуке очень гордился и увлекался этим предметом. Когда пять минут спустя они добрались до места назначения, Клео уже знала высоту здания, сколько времени ушло на его строительство, сколько людей там трудилось и как народ со всей Японии приезжает сюда, чтобы посетить самую высокую башню в мире — предмет гордости для большинства японцев.

Клео всё ещё думала о том, что она с удовольствием посетила бы обзорные площадки Токё Сукай Цури, когда мисс Инокава встретила их у входа в ресторан и ввела внутрь. Вечеринка проходила в традиционной японской комнате. На полу лежали соломенные циновки, под названием татами, а двери и панели были из рисовой бумаги, или сёдзи. Декор был минималистичным, с очень длинным и низким столом в центре комнаты и плоскими подушками, известными как забутон, на полу возле каждого места. Привычных столов здесь просто не было.

Клео сразу же испугалась – она не знала, чего от нее ждут, и не желала обидеть присутствующих своим невежеством.

— Найт-сан, пожалуйста. — Мисс Инокава указала на место ближе к концу длинного стола, прежде чем она подтолкнула Данте на почётное место, в самом центре стола. Она поклонилась, оставила его там одного и присоединилась к Клео.

В комнату вошли другие люди в тёмных костюмах, и мисс Инокава жестом пригласила Клео сесть рядом. Задаваясь вопросом, есть ли какой-нибудь изящный способ сидеть на полу в обтягивающей юбке, Клео неуклюже опустилась на задницу, скрестив ноги в бок.

— Найт-сан. — Мисс Инокава наклонилась, чтобы прошептать. — Поскольку это формальная вечеринка, мы будем сидеть в сейзе.

— Что?

— Вот так. — Мисс Инокава изящно опустилась рядом, встала на колени, сложив ноги и села задницей на них.

Клео поморщилась - ни за что на свете она не сможет так сесть.

— И как долго мы должны сидеть вот так?

— Женщины обычно сидят так весь праздник.

— Серьёзно? А мужчины?

— Они тоже сидят в сейзе, но потом, вероятно, скрестят ноги.

— Я не смогу так сидеть, — зашептала Клео.

Мисс Инокава нахмурила прекрасную бровь, и изобразила беспомощный взгляд. Данте, который наблюдал за всем со своего места, поднялся на ноги и подошёл к их месту.

— Какие-то проблемы? — спросил он, и мисс Инокава изящно поклонилась, затем покачала головой.

— Нет, никаких проблем, Дамасо-сан.

Удивлённая тем, что другая женщина не сдала её, Клео бросила на неё шокированный взгляд, прежде чем подняла глаза на Данте.

— Я не могу так сидеть. — Она указала на то место, где сидела мисс Инокава как идеальное воплощение скромности и красоты.