— Почему же? — Обиженно воскликнула Дарена. — Да согласна, в нашем мире полно язычников, так же как и имеется множество различных религий, но при этом я и народ среди которого я живу, верит в единого Бога, и я не меньше вашего знаю об этом первом братоубийстве.

— Ну, тогда всё значительно проще, ты сама облегчила мне задачу. — Маргарита Петровна поднялась и снова подошла к плите. — Ответь мне только на один вопрос: разве вправе кто-либо возлагать страшный грех Каина на кого-либо из его кровных родственников: отца ли, мать ли, или рождённого после братоубийства Сифа? Думаю, если ты хорошо подумаешь, то всё поймёшь, девочка. Одним словом знаешь ты меня ни чуть не лучше, чем девчушку у меня под окном. Так что лучше иди, позови её, пока бедолажка окончательно не продрогла.

Она заканчивала их диалог, не отвлекаясь от помешивания почти готового ужина и так как по её виду было видно, что она не расположена на дальнейшую беседа, Дарене ничего не оставалось, как незаметно выскользнуть в прихожую, маленькую, но всё же по домашнему уютную, впрочем, как и всё в этой квартире. Там она надела свою куртку, обула сапоги и так же бесшумно, лишь едва скрипнула дверь, проскользнула в подъезд, а затем и непосредственно на улицу.

— Катя.

Девушка моментально обернулась, и хотя лицо её почти сразу поглотила тень, Дарена успела прочитать на нём облегчение и тут же угрызения совести, словно кошки, заскребли у неё на душе. Ещё минута и она уже была рядом, не дожидаясь дальнейшего приглашения. Дарена, одолеваемая раздвоением чувств, открыла перед ней подъездную дверь.

— Ну, давай, заходи же. — Сказала она, заметив вопросительный взгляд голубых глаз.

— А можно? — Неуверенно спросила девушка.

— А чего бы я тебя звала, если бы было нельзя?

— Понятно, — Катя сделала несколько шагов, а затем вновь остановилась подозрительно спросив. — Надеюсь, вы не каннибалы и не собираетесь разрезать меня на кусочки, зажарить и съесть?

Кошек, как и не бывало. Дарена громко хлопнула дверью. Начинается.

— Bот и отлично, не очень-то мне и хотелось тебя приглашать. До свидания. — И она быстро побежала по ступенькам, в слабой надежде, что успеет скрыться, пока та опомнится. Но не тут-то было.

— Подожди, я с тобой, но знай, я несколько лет занималась каратэ и сумею за себя постоять если что. Даже и не думайте покушаться на мою жизнь или честь.

— Господи, да кому ты нужна? — Дарена раздражённо покачала головой. — А ты не упоминай Господа в ругательствах.

— А я не ругаюсь.

— Ругаешься.

— Нет, ты считаешь, что упоминание о тебе это ругательство?

— Нет.

— Да.

— Да, ты вообще это дело любишь.

— Кто бы говорил. — Они подошли к двери, где Дарена резко остановилась. — Послушай, давай сразу договоримся, ты меня достала за день и позвать тебя сюда, была не моя идея. У нас сейчас слишком много своих проблем, чтобы разбираться ещё и с тобой, тебя пожалели, так что веди себя потише, особенно со мной. Будем придерживаться принципа, ты не трогаешь меня, я не трогаю тебя. Понятно?

— Понятно.

— Кстати, что ты вообще тут делаешь? — Дарена покосилась на неё с подозрением. — Почему ты не ушла?

— Ну, я просто… я подумала, что может быть, тебе ещё понадоблюсь, может того, кого ты ищешь, не окажется дома или… или ещё что, — она несколько виновато пожала плечами, явно не ожидая такого вопроса и исподлобья взглянув на Дарену.

— Но прошло уже больше четырёх часов. — Напомнила ученица чародея. — Неужели ты не проголодалась?

— Я ведь ела перед тем, как мы с тобой встретились. — Ответила девушка, пожав плечами.

— Но ведь это было очень давно. К тому же, чтобы ты сделала, если бы я сейчас не вышла? Так и сидела бы, умирая от голода и холода?

— Нет, пошла бы домой, — насупилась Катя, бросив на Дарену обиженный взгляд.

— Ну, слава Богу, хоть дом-то у тебя есть, — с сарказмом в голосе, всплеснула руками молодая леди Альбатрас.

— Конечно же, есть, только я туда всегда успею, поэтому никогда особо и не спешу, — неохотно пояснила девушка и с нетерпением глянула на по-прежнему закрытую дверь.

— И кто-то ещё говорил, что это я странная, — спокойно произнесла Дарена и резко распахнула дверь.

— А, вот вы где, а я-то, думаю, куда вы запропастились. — Маргарита Петровна с интересом разглядывала спутницу своей гостьи, но, почувствовав смущение девушки, и увидев, как краска медленно заливает её лицо, она перевела взгляд на Дарену. — Тебя так долго не было, что я уже было, подумала, что моё богатое воображение сыграло со мной злую шутку и ты лишь плод моего помешавшегося от горя разума. Я рада, что это не правда, и ты действительно существуешь. Ну что же, девочки, ужин готов, стол накрыт. Прошу к столу, только вначале помойте руки, не потерплю в своём доме нерях.

Женщина говорила так быстро, что Дарена не смогла вставить даже слова, пока та продолжала свой монолог, когда же та закончила, девушка тем более ничего не успела сказать, так как Маргарита Петровна уже увела послушную Катю за собой в ванную. Дарена вздернула бровь, Катя выглядела заметно присмиревшей, куда только подевались её постоянные колкости и насмешки, хотя вероятно всё ещё впереди.

Когда мать Виктории вернулась на кухню, Дарена оглянувшись и убедившись, что они всё ещё одни, быстро подошла к ней и тихо произнесла:

— Я забыла предупредить вас, что эта девушка тот ещё огрызок, и я даже подозреваю, что возможно она нечиста на руку.

— Да ладно, Дарена, обычный подросток. Я даже не понимаю, почему ты так против неё настроена. Мне просто стало жаль бедняжку, сидит на холоде и голодная, а, между прочим, она сказала, что думала, что ещё может тебе понравиться. Разве такая самоотдача не заслуживает тарелочки супа.

— Может быть, и заслуживает, — сдалась Дарена и медленно побрела в ванную, встретив по дороге и сам объект их обсуждения.

Когда все уселись за стол, Катя положила руки на столе и принялась читать молитву, после чего поцеловала своё серебряное распятие и только тут обратила внимание на удивлённые лица смотревших на нее женщин.

— Что не выгляжу набожной? — Улыбнулась девушка. — Если честно, то вы на особо верующих, тоже не тянете.

Дарена и Маргарита Петровна переглянулись, при чём у первой в глазах светился победный огонёк. Ну что я вам говорила? Катя, не обращая на них более никакого внимания, с нескрываемым рвением, принялась за еду. Ужин прошёл в полном молчании и только под конец, во время чаепития, Маргарита Петровна несмело поинтересовалась.

— А твоя мать не будет переживать, что тебя так долго нет?

— Нет. — Катя смущённо отвела взгляд и опустила голову. — Не будет.

Женщина кинула обеспокоенный взгляд сначала на одну, затем на другую. Дарена также с интересом посмотрела на девушку.

— А где ты живёшь? — Настороженно спросила Маргарита Петровна.

Катя нехотя ответила.

— О, так это же на другом конце города, туда же несколько часов добираться. И как это я сразу не спросила, теперь ты сможешь дотуда только на такси доехать. Тебе во сколько нужно быть дома? — Не унималась женщина.

— Без разницы, это не имеет значения. — Она отставила в сторону чашку и потупила взор.

— Как это не имеет? А твоя мать? У вас есть телефон? — Настаивала, ещё больше обеспокоенная Маргарита Петровна.

С каждым последующим вопросом Катя всё больше уходила в себя. Её голос становился всё тише, взгляд всё понурей, а голова всё ниже опускалась на грудь.

— Нет.

— А у соседей есть телефон? Может быть у каких-то знакомых?

— Нет. — Её едва было слышно, взгляд полностью упёрся в колени.

— Катя, но не может же такого быть, чтобы во всём вашем доме не у кого не было телефона? Ведь это же неправда, не может быть правдой. — С укоризной произнесла женщина.

Вот тут-то Катя и сорвалась. Её прямо-таки прорвало.

— Господи, да поймите же вы, наконец, я живу с матерью-алкоголичкой и её таким же бой-френдом в комнате коммунальной квартиры. И их совсем не интересует где я и что со мной. Большую часть своей жизни я провожу на улице, сплю у знакомых или в подъезде. Дома я появляюсь лишь для того, чтобы помыться и постирать одежду, да и то по возможности выбираю время, чтобы предки ушли на точку. И всё равно мне почти каждый раз приходится с боем отбиваться от ее пьяных дружков и их собутыльников. Думаете, я могу торопиться в ТАКОЕ место? Думаете, у меня есть на это желание? — Девушка громко разрыдалась, выложив всю правду своего тяжёлого положения, о которой старалась, как можно меньше рассказывать.