– Фу, какая мерзость. Я, конечно, слышала, что бывают извращенцы, но о такое даже представить себе не могла. Неужели действительно встречаются такие типы? Бр-р-р, гадость какая.

Я боялся, что в редакции студенческой газеты возникнут какие-нибудь проблемы, Мухтар и Саид ведь ошивались в Магишештадте уже почти полтора месяца и потому запросто могли заворожить ещё кого-то, но всё обошлось. Мы передали туда двенадцать снимков и все они были напечатаны без каких-либо купюр и затенений. Аршинный заголовок гласил: – "Извращенец стал студентом нашей славной Вышки, но не продержался в её стенах долго! Его же собственная макака порвала ублюдку задницу! Пусть это послужит уроком другим извращенцам!" Ну, а в Дамаске тем временем специальные службы наводнили огромное поместье самого богатого купца города и деловито описывали его имущество, чтобы по большей частью расплатиться со всеми теми людьми, которые пострадали от его чёрной ворожбы. Уже утром по городу пронеслась весть о том, что купец Омар сожительствовал со своим любимым жеребцом и тот однажды на глазах конюха, заночевавшего в конюшне и заснявшего всё своим магическим оком, так вдул своему всаднику, что у того кровища хлынула горлом и он издох в жутких корчах. Его любимый сынок, оказывается, тоже был подвержен содомскому греху, но сдох ещё более мучительным и страшным образом.

Слухи были немедленно подтверждены снимками как сделанными на конюшне не совсем ещё протрезвевшим конюхом, так и теми, которые тайком сделал какой-то студиозус, большой любитель подглядывать за соседями через замочную скважину, чтобы выведать, кто же они такие на самом деле. Ну, и самое главное заключалось в том, что оба биохимических реактора поступили королевским магам Великой Пруссии для их полного и всестороннего изучения, как и инъектор в виде мартышки, а на самом деле ещё одного слуги Аладдина. К нашему всеобщему облегчению с Симоной ничего не произошло такого, что заставило бы нас трястись от страха за её судьбу. Уже тем же вечером Лиззи ей подробно рассказала ей обо всём, в том числе даже о том, что Николенька был готов запечатлеть её взглядом своих васильковых глаз и больше не расставаться ней никогда. Вот последнее можно было бы и не говорить. Симона всплакнула немножко, но быстро успокоилась и первым делом почему-то расцеловала Тишку, а не меня. Эх, женщины, не умеете вы ценить мужчин. Ну, и ладно, не очень-то и хотелось. Значит не судьба.

После этого нам пришлось пережить два очень неприятных часа, поскольку в нашу беседку пожаловал Цыплак собственной персоной и мы такого от него наслушались, что даже наши собственные астральные физиономии сделались густо красного цвета. Единственный, кому он вынес благодарность за проявленную сообразительность при спасении жизни боевого товарища, был Тихон. Цыплак даже представил его к правительственной награде, потом длинно и виртуозно выматерился в последний раз и удалился. Колдун хренов. Можно подумать, что мы без его накачки и дальше оставались бы беспечными идиотами. Хотя с другой стороны, если бы он не наезжал на мои личные качества, как командира группы, то я бы с ним согласился. Правда, после него мне уже было как-то не с руки делать вздрючку личному составу команды Синяя Птица и я лишь с горечью сказал:

– Цыплёнок прав, ребята, мы все жутко опростоволосились.

Глава 3

Бунт против узурпатора

Прошло почти два месяца. Наступило пятнадцатое августа, Близилось первое сентября, а вместе с этим самый шумный и пышный праздник, который отмечался в Вышке – День Первокурсника, отмечаемый тридцать первого августа, а вслед за ним Гросселибешнахт – Великая Ночь Любви. Её ждали даже наши подруги, ведь по традиции, которой было почти четыреста лет, именно в эту весёлую, хмельную и разгульную ночь студентки-первокурсницы стремились лишиться девственности с уже понравившимися им парнями или просто случайными знакомыми. Даже наши подруги и те отделывались от своих любовников одними только поцелуями в ожидании волшебной, чудесной и полной счастливых встреч Гросселибешнахт. После этой ночи, как правило, никто не предъявлял никому никаких претензий и ребёнок, зачатый в эту ночь и рождённый в стенах академии, автоматически становился её почётным студентом и затем заканчивал Вышку и, как правило, оставался в ней навсегда. Тем не менее далеко не всё проходило так гладко, как все думали.

Честно говоря, мы столкнулись с этой проблемой ещё до начала занятий и даже первого дня, открывающего очередной учебный год в Высшей академии магии. Ну, а сам этот день начался с того, что все студенты собрались на огромном стадионе вместе с профессорами и ректор академии, Верховный магистр и Великий герцог Вернер фон-Кёнигсмаллер поздравил всех с началом учебного года и пожелал успехов в изучении классической римской магии, колдовства и волшебства. После этого студенты старших курсов устроили первокурсникам шикарный праздник с парадом-алле. Перед нами прошли все факультеты и их отделения. Нам было показано множество чудес и действительно высших магических достижений, после чего начались всевозможные состязания в различных видах магического спорта. Чего стоили одни только кольцевые гонки на коврах-самолётах на выбивание, не говоря уже о скачках на боевых римских колесницах и прочие состязания. Студенты жили не одними только занятиями.

На следующий день, ровно в девять утра я прискакал вместе с Тишкой к зданию факультета Теории классической римской магии. Мы были записаны вдесятером в первую группу, но поскольку все имели свободный график посещения, то все девять первых групп в этот день собрались не в полном составе. Так в той, к которой присоединились сразу после того, как сдали лошадей конюхам, в этот день вместо тридцати человек насчитывалось всего двадцать два, а завтра и вовсе на занятия придёт только двадцать один человек. Мы вошли в аудиторию и сразу же стали знакомиться друг с другом. И тридцати человек в нашей группе было семнадцать девушек и я уже знал, что далеко не все они смогут получить хотя бы звание бакалавра, если некоторые негласные, тщательно скрываемые порядки останутся в Вышке неизменными. Впрочем, вру, все эти милейшие умненькие девушке, младше двадцати одного года среди них не было никого, но и самой старшей не исполнилось ещё двадцати двух, но наотрез отказавшиеся выйти замуж в своих родных городах, станут, как минимум, бакалаврами теоретической магии. Теперь станут.

Увы, но Вышка была втихую повязана тайной организацией старшекурсников, называющейся Орденом великих магов Бордовой Звезды. Как это они ещё не объявили себя чёрными магами, ума не приложу? Такова была тайная подоплёка системы студенческого самоуправления Вышки. В общем все студенты, изучающие магию, люди в большинстве своём очень не глупые, да, к тому же ещё и смелые и отважные, трусы в маги и колдуны не идут, добровольно надели на свою шею чуть ли не рабское ярмо. Правда, ярмо это имело весьма яркую и привлекательную форму, да, к тому же ещё и древнюю традицию. Из ста пятидесяти рыцарей Генриха, в жарких странах осталось восемьдесят семь, а остальные шестьдесят три, став за годы войны и путешествия мудрыми магами, решили основать в помощь своему другу-королю Высшую академию магии. Они-то и завели в ней самоуправление, профессорское и студенческое и если профессура держала себя в жестких рамках и придерживалась военной дисциплины, чего не требовала от студиозусов, ведь все они были совершеннолетними людьми, так как им исполнился двадцать один год, то они гуляли на всю катушку, как последний раз в жизни, и всячески выказывали свою независимость и нигилизм по отношению ко всему, что находилось за пределами Магишештадта.

Не знаю когда это началось, но уже лет пятьдесят, как минимум, студенческое самоуправление превратилось в самую настоящую тиранию и власть в нём узурпировала кучка негодяев, выдающих себя за ангелов во плоти. Самое смешное заключалось в том, что они даже толком ничем не управляли и никак не помогали студентам, хотя и имели для этого множество офисов и всю прочую инфраструктуру студенческого самоуправления. Студентов каждого факультета возглавлял его президент факультета со своим президиумом, а студентов всей Вышки – президент академии, но это была чисто номинальная должность и он ничего не решал. Всеми делами в Вышке заправлял Первый президент, то есть президент факультета, идущего в списке первым – факультета ТКРМ или попросту Такрамки – Малкольм Дуглас. Выглядел этот тип весьма импозантно, выше меня ростом, стройный и гибкий русоволосый красавчик с античным профилем и голубыми глазами, весельчак и душка, в общем рубаха-парень, который учился в академии уже восемнадцать лет, только в этом году перешел на пятый курс и потому надеялся сосать кровь из студентов ещё, как минимум, три года.