Патрисия сама удивлялась, почему она этого не сделала. Надо было проверить, действительно ли дверь заперта. Но сейчас это не имело никакого значения.

За устрицами последовали великолепные омары с овощами и хрустящими булочками. Десертом служили консервированные вишни со взбитыми сливками. Когда очередь дошла до кофе, чувство умиротворения переполнило Пат.

Очевидно, удовлетворение было написано на ее лице, потому что жених смотрел на нее, самодовольно улыбаясь.

— Романтическая обстановка и прекрасная еда — чудесные лекарства.

Пат, раздраженная своим благостным оцепенением, в то время когда ей следовало подумать, как ускользнуть из этого заточения, резко бросила:

— Они вряд ли могут вылечить отсутствие уважения или доверия.

Взгляд его темных глаз был полон укора.

— Мне кажется, сегодня я предупредителен во всех отношениях.

— Я не это имела в виду, — возразила Пат, густо покраснев от намека. — Речь о том, как ты заманил меня сюда, а потом не позволил уйти. Ты не ошибался: будь у меня хоть малейшая возможность, я бы сбежала.

Ответом ей послужила не покидающая его усмешка.

— Обманщица. Ты могла бы уйти в любой момент. Я даже пообещал не заниматься с тобой любовью, пока ты сама об этом не попросишь. Вряд ли можно назвать это принуждением.

Зная, что он прав, Пат еще сильнее осуждала себя.

— Все равно, не по-джентльменски воспользоваться своей большой опытностью, — она особо выделила последнее слово, — чтобы так мною манипулировать.

Брови маэстро поползли вверх в такой гримасе, словно он взял самую высокую ноту.

— Мне показалось, что ты была вполне готова к подобным экспромтам.

— Они мне были ненавистны каждую минуту.

— Правда?

Прежде чем она успела понять, что происходит, Рон обошел столик и взял невесту на руки, легко подняв со стула. Салфетка Пат скользнула на пол, и, только ухватив полотенце, в которое она была закутана, ей удалось удержать его на себе.

— Что ты делаешь?

— Еще немного манипуляций, — улыбнулся жених, — поскольку это — лучший способ договориться с тобой.

Напрасно она била его по плечам и брыкалась, с таким же успехом этого можно было и не делать.

— С тобой нельзя по-хорошему, — бросила она ему, стараясь не обращать внимания на то, как предательски дрожало от возбуждения ее тело. Не хочет она снова заниматься с ним любовью. Разве пять прошедших лет не отучили ее от него?

Кажется, нет! В потаенной глубине души она пыталась представить, как когда-то он с любовью и нежностью прикасался к ней. От этого на глаза навернулись слезы.

Пальцы Рона гладили ее влажную щеку.

— Дорогая, ты плачешь?

— Я хочу, чтобы ты отпустил меня, — с трудом выдавила она из себя.

Когда они оказались в спальне, Рон выполнил ее просьбу, опустив… на измятые простыни кровати, одного вида которых было достаточно, чтобы усилить смятение невесты.

— С радостью подчиняюсь твоей просьбе, — сказал он. — Могу я еще что-нибудь для тебя сделать?

Да, да, люби меня, умолял ее внутренний голос. Посмотри на меня так же, как когда-то, с нежностью и теплотой. Открыв глаза, Пат с изумлением обнаружила, что он именно так и смотрит на нее.

Всему виной ее воображение, попыталась она уговорить себя. Как и раньше, скоро эта нежность исчезнет в холодном свете дня. Но все равно как соблазнительно верить, что подобное действительно происходит. Словно во сне, она обвила руками его шею и привлекла к себе.

Вот так и должно быть, думала она, чувствуя сильные мужские руки. На мгновение у нее затеплилась надежда, что, наконец отдаст ему всю свою любовь.

Казалось, Рон почувствовал происшедшую в ней перемену, и Пат удивилась, когда он позволил ее ногам соскользнуть на пол, хотя его ладонь осталась на ее животе.

— Что такое? — испуганно спросила она: все ее сомнения вернулись вновь.

— Кажется, постель — это единственное место, которое нас действительно соединяет, — сказал Рон и стал делать круговые движения рукой, от которых у нее все задрожало внутри, а спина непроизвольно выгнулась.

— Мне показалось, что тебя мало волнует, связывает ли нас настоящее чувство, — выдавила она из себя.

Рон посмотрел на нее понимающим взглядом.

— Меня это волнует значительно больше, чем ты думаешь. Видишь ли, я не верю, что ты ненавидишь меня так сильно, как стараешься в этом убедить. Несомненно, я напоминаю тебе о твоих переживаниях, которые ты бы с радостью забыла, но это вряд ли делает меня чудовищем.

Пат заставила себя собраться с мыслями.

— Итак, мы вновь вернулись к моей вине.

— Это твои слова, не мои.

Она в отчаянии прижала руки к груди.

— Но ты же так думаешь.

— А разве это удивительно, если ты предпочла сбежать в Париж, вместо того, чтобы объясниться со мной?

Ты мог бы последовать за мной, с болью подумала Пат. Она оставила достаточно следов, по которым ее можно было найти, но он не стал этого делать. Значит, его разочарование было так велико, что между ними все кончилось навсегда.

— Дай мне уйти, — взмолилась девушка. Вероятно, она сошла с ума, если позволила ему заняться с ней любовью. Неважно, насколько совместимы они физически, рано или поздно ее фатальная ошибка омрачит счастье их семейной жизни, даже если она и удастся вначале. Жизненный опыт родителей ясно доказывал, что это неизбежно.

— Ты хочешь уйти сейчас или утром? — вкрадчиво осведомился Рон.

Ее охватила нерешительность. Стоит только попросить, и будет свободна. Почему же она этого не делает? Не уверена, что ей это нужно? Сегодня он помог возродить чудесные воспоминания, и так хочется, чтобы они еще долго-долго не затухали. Что в этом плохого?

— Утром, пожалуйста, — прошептала Пат, удивляясь своей решимости.

Жених вытянулся рядом с ней.

— Вот видишь, здесь нам удается общаться лучше, чем где-либо еще.

— Это ничего не меняет… — только и успела произнести невеста, а Рон уже покрывал поцелуями ее глаза, губы, груди… Она чувствовала, как внутри медленно разгорается огонь, угрожая спалить полностью.

Вдруг, к огромному огорчению Пат, он накрыл их обоих покрывалом и перевернулся на бок. Его рука осталась лежать на ее груди.

Мужчина собрался спать. Ей следовало бы испытывать облегчение, она же, наоборот, была разочарована. Почему он поступил так именно сейчас, когда добился ее добровольного согласия?

…Откуда-то из темноты перед капотом машины появилась решетка радиатора громадного грузовика. Парализующий ужас охватил девушку, когда, отклонившись в сторону, эта махина пронеслась в угрожающей близости.

Послышался резкий визг тормозов собственной машины, швыряемой из стороны в сторону, подобно пробке в океанских волнах. Ремень безопасности больно врезался в грудь. Кирпичная стена возникла перед ней. Послышался душераздирающий скрежет металла. Весь мир перевернулся.

— Нет!

Пат проснулась от собственного сдавленного стона, который был эхом продолжавшего звучать в ее памяти страшного крика. Девушка в изумлении огляделась вокруг. Где она?

И тут же вспомнила — провела ночь в квартире, предназначенной для гостей коммерческой компании Рассела. Место рядом с ней было пусто, но на подушке осталась вмятина. Покраснев от стыда, невеста вспомнила, что ночью они несколько раз занимались любовью.

Услышав в соседней комнате голос Рона, говорившего по телефону, Пат обрадовалась, что он не видит ее испуганных и устыженных глаз. Слава Богу, обсуждает какие-то проблемы своего бизнеса.

Вытирая влажное от пота лицо, Пат продолжала дрожать, вспоминая кошмарный сон. Она вновь легла и накрылась мягким меховым покрывалом, но тепло не спешило согреть тело. Почему именно сейчас ей приснилась авария?

Виной тому — кинолента, заключила она, и сердце сжалось от боли, стоило лишь представить выражение лица Рона во время просмотра.

Неудивительно, что он был недоволен ее поступком в прошлом. Хорошо хоть сегодня ночью она не разочаровала его. Представив, насколько это удалось, Пат от смущения захотелось залезть с головой под покрывало.