— Ты хотел покончить с распрей, — продолжала она, — а я — вернуть себе Страж. Я по-прежнему не питаю добрых чувств к Амберу, но готова признать, что мы квиты.

— За мной не заржавеет, — отвечал я. — И есть человек, который небезразличен нам обоим.

Джасра с минуту глядела на меня сузившимися глазами, потом улыбнулась:

— Насчет Люка не тревожься.

— Я не могу не тревожиться. Этот мерзавец Далт… Она по-прежнему улыбалась.

— Тебе известно больше моего? — спросил я.

— И намного.

— Может, расскажешь?

— Знание продается и покупается, — заметила она. Земля под ногами легонько задрожала, огненный столп всколыхнулся.

— Я предлагаю помочь твоему сыну, а ты предлагаешь продать мне сведения, как к этому подступиться? — полюбопытствовал я.

Джасра рассмеялась.

— Если б я считала, что Ринальдо нуждается в помощи, — сказала она, — то была бы сейчас рядом с ним. Видимо, чтоб ненавидеть меня, тебе надо верить, будто я лишена даже и материнских чувств.

— Эй, мы, кажется, условились, что мы квиты!

— Что не мешает взаимной ненависти, — ответила мне Джасра.

— Послушай, может хватит? У меня нет никаких претензий, кроме того, что ты год за годом пыталась меня убить. Так случилось, что ты — мать близкого мне человека. Он в беде, я хочу ему помочь и предпочел бы с тобой не ссориться.

Пламя упало футов на десять, вздрогнуло, упало еще. Мэндор кашлянул.

— У меня есть отличные поваренные заклинания, — сказал он, — на случай если кто-то проголодался от недавних трудов.

Джасра улыбнулась почти кокетливо и, могу поклясться, стрельнула в Мэндора глазами. Разумеется, такая копна белокурых волос впечатляет, но я бы не назвал его красавцем. Никогда не понимал, что женщины находят в Мэндоре. Даже проверял его на предмет соответствующих чар… Ничего не обнаружил. Видимо, тут какое-то особое колдовство.

— Замечательная мысль, — сказала Джасра. — Если возьмешь остальное на себя, я позабочусь об интерьере.

Мэндор поклонился; пламя опало совсем и ушло в землю. Джасра крикнула Незримому Стражу Шару, чтоб так и оставалось, и повела нас к лестнице вниз.

— Подземный ход, — пояснила она, — в более цивилизованные края.

— Мне подумалось, — заметил я, — что все, кого мы здесь встретим, верны Джулии.

Джасра рассмеялась:

— Как были верны мне, а до того — Шару. Они — честные служаки и привязаны к месту. Им платят, чтоб они защищали победителей, а не мстили за побежденных. После обеда я официально вступлю во владение, и мне будут служить верой и правдой до прихода следующего узурпатора. Осторожней на третьей ступеньке. Камень шатается.

Она повела нас дальше, в туннель. По моим прикидкам, мы двигались на северо-запад — в направлении цитадели, которую я обследовал прошлый раз. Тогда-то я и спас Джасру от Маски-Джулии и перенес в Амбер, где ей какое-то время пришлось служить вешалкой во дворце.

В туннеле стояла кромешная тьма, но Джасра наколдовала светящуюся точку, и та ярким блуждающим огоньком поплыла перед нами в сыроватый мрак. Пахло затхлостью, по стенам висела паутина. Пол был земляной, только посередине туннеля лежали отдельные каменные плиты, по ним мы и ступали. Там и сям попадались лужи стоячей грязной воды. В воздухе и по земле шныряли темные зверьки.

Я-то в огне не нуждался. Мои спутники, наверное, тоже. Знак Логруса излучал рассеянный серебристый свет, так что я чудесным образом видел в темноте, а заодно мог вовремя распознать колдовскую ловушку. Кстати, и Джасре особенно доверять не приходилось. Колдовским зрением я видел такой Знак и перед Мэндором, который, насколько мне известно, тоже не страдает легковерием. Что-то туманно напоминающее Огненный Путь висело перед Джасрой, замыкая круг настороженности. А впереди порхал огонек.

Мы обошли составленные друг на друга бочки и оказались во вместительном винном погребе. Через шесть шагов Мэндор остановился и бережно взял с левой полки пыльную бутыль. Провел краем плаща по наклейке.

— Ух ты! — воскликнул он.

— Что такое? — осведомилась Джасра.

— Если оно не испортилось, я смогу устроить под него незабываемую трапезу.

— Вот как? Тогда лучше для верности захватить еще несколько. Они стояли тут еще до меня — возможно, даже до Шару.

— Вот, Мерлин, держи, — сказал Мэндор, вручая мне две бутылки. — И побережней.

Он внимательно обследовал полку и выбрал еще пару бутылок, которые понес сам.

— Теперь я понимаю, отчего эта крепость вечно в осаде, — заметил он Джасре. — Жалко, я не знал про погребок, а то, может, и сам решил бы попытать счастья.

Та ущипнула его за плечо.

— Есть более простые способы добиться желаемого…

— Запомним, — откликнулся Мэндор.

— Надеюсь, ты поймаешь меня на слове. Я кашлянул.

Джасра нахмурилась и отвернулась.

Мы следом за ней вошли в низкую арку и поднялись по скрипучей деревянной лестнице в просторную кладовую. За кладовой оказалась громадная, безлюдная кухня.

— Вечно слуги куда-то запропастятся в самый нужный момент, — заметила Джасра, окидывая взглядом помещение.

— Без них обойдемся, — сказал Мэндор. — Покажи мне место, где будем обедать, а я уж управлюсь.

— Отлично! — воскликнула она. — Тогда сюда.

За кухней начиналась анфилада комнат, а за ней — лестница. Мы поднялись на пролет.

— Ледники? — спросила Джасра. — Лавовые потоки? Горы? Или бурная морская пучина?

— Если речь идет о выборе антуража, — сказал Мэндор, — я бы предпочел горы.

Джасра провела нас в длинную, узкую комнату, и мы, распахнув ставни, узрели зубчатую горную гряду. Вдоль всей соседней стены тянулись полки, было холодно и немного пыльно. На полках теснились книги, письменные приборы, кристаллы, лупы, пузырьки с краской, простейшие колдовские инструменты, микроскоп, телескоп. Середину комнаты занимал стол — уложенные на козлы доски; вдоль стола размещались длинные скамьи.

— Сколько займет готовка? — спросила Джасра.

— Минуту-две.

— В таком случае я предпочла бы сперва привести себя в порядок. Может быть, и вы?

— Отличная мысль, — объявил я.

— Верно, — подтвердил Мэндор.

Она отвела нас в соседние — вероятно, гостевые — покои и оставила в компании мыла, воды и полотенец. Мы договорились встретиться в узкой комнате через полчаса.

— Думаешь, она затевает какую-нибудь пакость? — спросил я, стягивая рубаху.

— Нет, — отвечал Мэндор. — Льщу себя мыслью, что эту трапезу она упустить не захочет. Как, впрочем, и случай показаться нам во всей красе, после того как мы долго видели ее, так сказать, в довольно неприглядном виде. А возможность посплетничать, что-нибудь выведать… — Он покачал головой. — Ты прав, что не доверял ей раньше и, возможно, не будешь доверять впредь. Но за этим обедом, если я что-нибудь смыслю, можешь свободно расслабиться.

— Как скажешь, — заметил я, намыливаясь.

Мэндор криво усмехнулся, наколдовал штопор и открыл бутылки — «чтоб немного подышали», — прежде чем заняться собой. Я решил поверить, хотя Знак Логруса на всякий случай оставил — вдруг придется сражаться с демоном или отпрыгивать от падающей стены.

Демон так и не появился, стена не рухнула. Я пошел в гостиную и стал смотреть, как Мэндор преображает ее несколькими словами и движениями рук. Козлы и скамьи исчезли, их сменил круглый стол и кресла без подлокотников, расставленные так, чтобы с каждого открывался вид на горы. Джасры пока не было.

Я прихватил две бутылки, чей букет так восхитил Мэндор а. Я собирался водрузить их на стол, но тут Мэндор наколдовал вышитую скатерть с салфетками, тонкую фарфоровую посуду — казалось, ее расписал сам Миро[1], — изящные серебряные приборы. С минуту он обозревал результат, потом убрал приборы, заменил на новые, с другим рисунком. Обошел стол, придирчиво разглядывая натюрморт под разными углами и мурлыча себе под нос. Я шагнул было поставить бутылки, но в этот миг посреди стола возникли плавающие в хрустальной вазе цветы. Я отступил на шаг. Появились хрустальные кубки.

вернуться

1

Миро, Хуан (1893–1983) — испанский живописец. (Здесь и далее примеч. пер.)


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: