Я угрожающе засопел. Мэндор как будто впервые меня заметил.

— А, ставь сюда, ставь сюда, Мерлин! — Возле моего левого локтя возник поднос черного дерева. — Пока дама не пришла, проверим вино, — добавил он и плеснул в два кубка рубиновой жидкости.

Мы пригубили. Вино оказалось чудесным. Много лучше, чем у Бейли.

— Очень даже! — восхитился я.

Мэндор обошел стол, выглянул в окно. Я последовал за ним. Где-то в этих горах скрывается в своей пещере Дэйв.

— Мне почти стыдно вот так отдыхать, — сказал я. — Дел выше головы…

— Может быть, их даже больше, чем ты подозреваешь, — заметил Мэндор. — Считай, что не бездельничаешь, а изыскиваешь наиболее короткий путь. Вдруг да узнаешь что-нибудь у нашей дамы.

— Тоже верно. Интересно только — что.

Мэндор повертел кубок в руке, отпил маленький глоток, пожал плечами:

— Она многое знает. Может, сболтнет что-нибудь ненароком, а может, растает от внимания и захочет расщедриться. Смотри сам, как оно обернется.

Я отхлебнул вина. Могу повредничать и сказать, что у меня заныли кости от дурного предчувствия, но на самом деле это поле Логруса сообщало о появлении в соседней комнате Джасры. Я не стал говорить Мэндору, уверенный, что и он чувствует. Просто повернулся к дверям. Он последовал моему примеру.

Джасра была в длинном белом платье, спущенном с одного (левого) плеча и заколотом на другом бриллиантовою булавкой, в бриллиантовой же прямо-таки инфракрасной тиаре на блестящих волосах. Она улыбалась и распространяла благоухание. Я непроизвольно подтянулся и взглянул на ногти — чистые ли.

Мэндор, как всегда, поклонился учтивее моего. Я почувствовал, что обязан сказать комплимент.

— Ты выглядишь вполне… элегантно, — сообщил я и для вящего впечатления закатил глаза.

— Не часто случается обедать с двумя принцами, — промолвила Джасра.

— Я — герцог Западных болот, а никак не принц, — поправил я.

— Я о доме Савалла, — отвечала она.

— Ты изрядно подготовилась, — отметил Мэндор.

— Не люблю ошибаться в протоколе.

— По эту сторону я редко пользуюсь титулами Хаоса, — объяснил я.

— А жаль, — промолвила Джасра. — По мне, в этом есть своя… элегантность. Ты ведь примерно тринадцатый в череде престолонаследников?

Я рассмеялся:

— Боюсь, даже назвав такую огромную цифру, ты хватила через край.

— Нет, Мерль, Джасра почти права, — сказал Мэндор. — С точностью до двух-трех человек.

— Да что ты? — удивился я. — Когда я в последний раз интересовался…

— Значит, это было давно. Недавно многих не стало.

— Правда?

— За Хаос, — сказала Джасра, подымая кубок, — да волнуется он вечно!

— За Хаос! — подхватил Мэндор, поднимая свой.

— За Хаос! — отозвался я. Мы сдвинули кубки, выпили.

Меня обдало волной заманчивых ароматов. Я обернулся и увидел, что стол уставлен кушаньями. Джасра обернулась вместе со мной. Мэндор шагнул вперед. По мановению его руки кресла отодвинулись, пропуская нас к столу.

— Прошу садиться и позвольте подать первую перемену. Мы сели и не пожалели об этом. Несколько минут молчание нарушали лишь восхищенные замечания в адрес супа. Мне не хотелось первым начинать словесный поединок, и, похоже, мои сотрапезники испытывали сходное чувство.

Наконец Джасра прочистила горло. Я поднял глаза и с удивлением заметил, что она нервничает.

— Ну, как дела в Хаосе?

— В данное время — хаотично, — отвечал Мэндор. — Кроме шуток. — Он задумался на мгновение, потом добавил со вздохом: — Политика.

Джасра медленно кивнула, словно решая, спросить ли его о подробностях, которые он явно не рвется разглашать, потом передумала и повернулась ко мне:

— К сожалению, в Амбере мой кругозор был достаточно ограничен, однако с твоих слов я заключила, что и там дела обстоят довольно хаотично.

Я кивнул:

— Хорошо, что Далт отступился. Если ты об этом. Но то была не настоящая угроза, просто лишняя головная боль. Кстати о Далте…

— Давай не будем, — с обворожительной улыбкой перебила меня Джасра. — Я, собственно, хотела поговорить о другом.

Я тоже улыбнулся:

— Совсем забыл. Ты его не жалуешь.

— Дело не в том, — промолвила она. — Далт был по-своему полезен. Просто это… — Она вздохнула. — …политика.

Мэндор рассмеялся, мы вслед за ним. Жаль, я не догадался сказать это про Амбер. Теперь поздно.

— Я не так давно приобрел картину, — начал я. — Художницы Полли Джексон. Нарисован красный пятьдесят седьмой «шевроле». Мне страшно нравится. Сейчас картина в Сан-Франциско. Ринальдо тоже одобрил.

Джасра кивнула. Она смотрела в окно.

— Вы оба вечно ходите по галереям. Да, он и меня таскал. Верю, что у него хороший вкус Дарования нет, а вкус есть.

— Что значит «нет дарования»?

— У него твердая рука, но картины ему не удаются.

Я затронул тему живописи с вполне определенной целью, однако разговор внезапно свернул в другое русло. Впрочем, новая сторона, открывшаяся мне в Люке, так меня заворожила, что я все-таки спросил:

— Картины? Я не знал, что он пишет.

— Он пытался, и не раз, но картин никому не показывает — они недостаточно хороши.

— Тогда откуда ты знаешь?

— Я время от времени проверяю его комнату.

— В его отсутствие?

— Разумеется. Право матери.

Я поежился — вспомнилась горящая женщина в Кроличьей норе. Но мне не хотелось говорить о своих чувствах и уводить разговор с начатой темы. Я решил вернуться к своей первоначальной цели.

— Не в этой ли связи он познакомился с Виктором Мелманом?

Джасра некоторое время изучала меня, сощурив глаза, потом кивнула и доела суп.

— Да, — сказала она, откладывая ложку. — Люк какое-то время брал у Виктора уроки живописи. Ему понравились картины, он разыскал автора. Может быть, что-нибудь купил. Не знаю. В какой-то момент он упомянул свои опыты, Виктор выразил желание посмотреть. Похвалил Ринальдо, предложил научить его нескольким полезным приемам.

Она подняла кубок, понюхала вино. Взглянула на горы. Я собрался было задать наводящий вопрос, когда она засмеялась. Я ждал.

— Настоящий стервец, — произнесла Джасра, отсмеявшись. — Но даровитый. Этого у него не отнимешь.

— О чем ты? — спросил я.

— Спустя какое-то время он заговорил о развитии личной мощи, со всеми этими многозначительными умолчаниями, которые так любят недоучки. Внушал Ринальдо, что он оккультист, и не из последних. Потом намекнул, что готов поделиться своими знаниями со стоящим человеком.

Она снова засмеялась. Я и сам хохотнул, представив, как этот дрессированный тюлень подъезжает со своим детским лепетом к настоящему мастеру.

— Разумеется, он просто почуял, что у Ринальдо водятся деньги, — продолжала она, — а Виктор по обыкновению был на мели. Ринальдо, впрочем, не проявил интереса, а вскоре после этого перестал брать у Виктора уроки — сообразив, что больше ничему не научится. Однако, когда впоследствии он рассказал мне, я поняла: вот человек, из которого выйдет отличное орудие. Он пойдет на все, лишь бы почувствовать настоящую власть.

Я кивнул:

— Тогда-то вы с Ринальдо и начали являться Виктору? По очереди пудрить ему мозги и учить его кое-каким подлинным штучкам?

— В целом так, — отвечала она. — Хотя обучение я в основном взяла на себя. Ринальдо постоянно готовился к экзаменам, ему было некогда. Он ведь учился лучше тебя, верно?

— Он всегда получал высокие оценки, — согласился я. — Когда ты говоришь, что решила натренировать Мелмана и превратить в орудие, мне поневоле думается о причине: ты готовила его убить меня, и убить красочно.

Она улыбнулась:

— Да, хотя, впрочем, не совсем так, как ты думаешь. Он знал про тебя и готовился принять участие в твоем заклании. Однако та попытка, когда ты его убил, целиком на его совести. Я его предупреждала — никакой самодеятельности. Так что поделом ему. Виктор жаждал получить всю власть, которую, он полагал, можно в итоге обрести, и не желал ею делиться. Я же сказала — стервец.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: