- А куда ж дел?

- Отдал.

- Кому?

- Да там,- я слабо мотнул головой назад.- Попросили...

- Жалеешь? - сочувственно прищурился мой собеседник.

- Не в моём обычае,- покачал головой я.- Что сделано, то сделано, назад не воротишь.

- Предъяви-ка мошну!- приказал он.

Я достал пустой мешочек, растянул его края, демонстрируя пустоту внутри, и втот же момент почувствовал, как руки наливаются тяжестью: кошелёк превратился в большой серебряный кубок с двумя ручками по бокам, за которые я теперь и держался. А мой визави выудил откуда-то из складок своего просторного одеяния крохотную бутылочку диковинной формы и наполнил из неё огромный кубок до краёв.

- Испей! - приказал он.

Я выпил всё. Никакого вкуса у напитка не было, но ощущения, вызванные им, были непередаваемыми. Сравнить это не с чем, но для себя я определил так: словно бы огромный ковш расплавленного металла в болото вылили. Причём болотом на тот момент был я. Необычайный прилив бодрости, энергии, желания действовать!

- Кто от Души даёт, тому сторицей возвращается,- изрёк мой собеседник.

- Спасибо,- поблагодарил я.

- Уже,- ответил он.- Пусть и тебя спасёт.

- Кто ты? Как тебя зовут? - спросил я.

- Не зови ушедшего, ибо путь его долог, но твой не короче,- ответил он и исчез, словно не было. Лишь кошелёк с монетами, истинную цену которых я узнал лишь только сейчас, весомо оттягивал мне руки.

- Вот это-то и был он, Камень,- раздался рядом знакомый голос: я и не заметил, как вернулся Посланник.- Не всех он пропускает. Кого и заворачивает. Но теперь-то я наверняка знаю, что ты и есть он, Предназначенный. Так что вперёд, к твоему Предназначению!

Необычная улица закончилась. Далее мы шли по гладкой узкой дорожке, стеклянным мостом пронизывающей серую мглу. Никакого тоннеля, о котором повествуют люди, пережившие клиническую смерть, не было. Мы двигались внутри светящегося кокона, который передвигался вместе с нами, отчего казалось, что мы остаёмся на месте, беспомощно перебирая ногами по бесконечной ленте гигантского бегового тренажёра. Посланника вновь разобрал словесный понос, он что-то болтал как разбитной ди-джей, но я его не слушал: думал о своём. Машинально шагая рядом с ним, я развлекался, предаваясь интереснейшему занятию, которое стало для меня доступным благодаря вновь открывшимся способностям: анализировал свою прошедшую жизнь и логически выстраивал её вероятностные изменения при условии, что в какой-то конкретный момент поступил бы по-другому. Вспоминая малейшие нюансы поведения окружавших меня и сопоставляя факты, упущенные в тот момент из вида, я очень ясно видел свои просчёты и ошибки.

"Вот если бы я в пятого августа девяностого года согласился с Михаилом, а Егора послал бы куда подальше... Если бы я седьмого апреля двухтысячного настоял на встрече с Новиковым... Если бы я..."

Пронзительный визг и хлопанье крыльев прервали мои размышлизмы. Несколько неимоверно страшных летучих существ, внезапно ринувшиеся из окружающего тумана, с яростью атаковали меня, норовя вцепиться в лицо. Перед глазами замелькали их ощеренные пасти, длинные кривые когти, шершавые перепонки кожаных крыльев, маленькие тельца, похожие на набитые дождевыми червями полиэтиленовые пакеты. Я заорал и, размахивая руками как мельничный ветряк, стал отбиваться, то и дело попадая кулаками по чему-то осклизлому. Впрочем, продолжалось это недолго. Вскоре нескольких гадин мне удалось отшвырнуть обратно в серую мглу, откуда они более не вернулись. Ещё одна, шипя и повизгивая, дёргалась у меня под ногами.

Всё это время Посланник стоял рядом, скрестив на груди руки, и с интересом наблюдал, как я расправлялся с этими тварями.

- Хоть бы помог! - попенял ему я.- Чуть ведь не убили! Стоишь тут... Ещё меч нацепил...

- Тебя убить - что рыбу утопить,- ответил он.- Ты ж уже не живой. И пока не живой. А что касаемо помощи, так с химерами справится тот лишь может, кто ими разродился.

- Ты что, хочешь сказать, что это я их сотворил?

- А то! Шёл, поди и думал: "Если бы этак сделал, то так бы было"? Так-то они, химеры, и рождаются! - наставительно произнёс Посланник.- Надо же, сколько ты их насотворял!

Я с омерзением посмотрел на продолжавшую шипеть тварь, наставил на неё пистолетом указательный палец и, имитируя выстрел, произнёс: "Ба-бах!" Ослепительно вспыхнуло, и чудовище бесследно исчезло...

Не могу сказать, как долго продолжалось наше движение: иногда казалось, что прошло всего несколько часов, иногда - бесконечно долгие недели. Кто его разберёт, этот мир-немир без времени и пространства! Но однажды впереди забрезжил неяркий свет, и вскоре мы вышли на большую ночную поляну. Находилась она в ущелье: с двух сторон метров на пятьдесят вверх возвышались отвесные скалы. Вход в ущелье преграждала высокая стена с массивными деревянными воротами, сложенная из больших кусков необработанного камня. С противоположной стороны темнели густые заросли леса.

- Урочище Девяти Рогов! - торжественно прокомментировал мой спутник.

Действительно, посреди поляны возвышались девять одинаковых и, похоже, рукотворных монолитов высотою метров шесть. Расположенные по кругу диаметром около двадцати метров, они и в самом деле имели форму изогнутых рогов, направленных своими вершинами в одну точку над центром поляны. Уоснования каждого располагался небольшой светильник из кованого металла, однако язычки пламени в них казались какими-то ненастоящими, неподвижными. Света они не давали. Мягкое, не дающее теней свечение голубоватого цвета исходило из туманного сфероидного образования в том месте, куда нацеливались все каменные рога. Прямо под этим необычным светочем - вросшая в землю невысокая, не более метра, каменная платформа, своею формой отдалённо напоминающая христианский крест. Сходство с распятием усугублялось ещё и тем, что на камне, раскинув руки, лежало обнажённое человеческое тело.

Лежавший представлял собой душераздирающее зрелище: низкорослый, неестественно худой, с рахитичным животом и непропорционально большой дынеобразной головой. Редкие волосы едва покрывали темя, на лице же растительность и вовсе отсутствовала напрочь - ни бровей, ни ресниц. При всем при этом он имел неправдоподобно огромные ступни и широчайшие ладони-лопаты. Единственно, чем он мог похвастать при жизни - также неправдоподобно большой детородный орган.

- Это что, труп? - спросил я Посланника.

- Ну, почти...- замялся тот.

- А что он здесь делает?

- Дык... это... тебя дожидается...

- Не понял,- совершенно искренне сказал я.

- Дык... чего уж тут и не понимать-то... Я это... был...

- Чев-во?! Ты что, хочешь сказать, что вот это прекрасное, полное жизненных сил и энергии тело предназначено для того, чтобы я с его помощью свершал судьбоносные дела?! А ну-ка, быстренько признавайся, что это прикол!

- Какой такой прикол?

- Ну, розыгрыш, шутка. Пошутил, да?

- Не шутковал я. Это я и есть... был, то бишь.

- Постой-постой! Что-то не стыкуется. Я вот сейчас внешне точно такой же, как и в момент смерти. Значит, и ты...

- Ништо не значит! - нервно перебил он.- Ты ведь нежданно помер. А я долгонько готовился: всё представлял, каким я опосля смертушки стану молодцем-раскрасавцем. Вот оно по-моему и вышло. Да и то сказать: будь я таким при жизни- согласился б тебе тело-то уступить? Так что принимай наследство какое уж есть.

- Не-е, мужик! Так дело не пойдет! Не согласен я таким уродом жить!

- А вот это уж твоё дело! Не хочешь - не надо! Видишь, вон тама, в темноте, тени маячат? Местные пустоцветы. Они и о таком вместилище не первую вечность мечтают. Только скажи громко: "Отрекаюсь от тела!" - увидишь, какой тарарам здесь начнется. Так что, хочешь- выполняй Предназначение, а не хочешь - зарабатывай Вечный Схлоп. Аясвоё Предназначение выполнил, посему свободен. Токмо напоследок должон ещё объяснить тебе, как в мир выйти. Это просто: ляжешь вовнутрь тела, мысли свои словно в кулак сожмёшь и скажешь: "Яздесь!" Ну, вот и всё. Прощевай! - с этими словами Посланник развернулся и, бодро и весело шагая, исчез в темноте за границей освещённого пространства, оставив меня один на один с этим полутрупом. Я лишь успел заметить, как многочисленные тени, прячущиеся во тьме, шарахнулись от него в стороны, как бабки-приживалки от царя-батюшки.