— Значит, вы что-то нашли?

Он кивнул.

— Много статей о пожарах.

— Местных пожарах? Как в тех двух статьях, которые он вырвал из газеты почти у меня на глазах?

— Нет, это были единственные местные статьи. Остальные можно скорее назвать практическими рекомендациями.

— О господи! Он собирал статьи о том, как устроить пожар?

— Так и есть. — Сикрест откинулся на спинку кресла. — А в ботинке у него мы нашли коробку спичек. Очевидно, он тайком пронес ее в приют.

Брук нахмурилась.

— Но мы находимся в строгой изоляции. Как сюда можно что-то пронести тайком?

— В каждом замке есть потайной ход, мисс Адлер.

Она растерянно посмотрела на него.

— Что, простите?

Барт скупо улыбнулся, но эта улыбка почему-то лишь усиливала подозрение в его подлости.

— В каждой организации есть канал поставки контрабанды. Даже в этой. Но я найду его. Это я гарантирую.

Он встал, и она догадалась, что беседа закончена.

— Что ж, спокойной ночи.

В ответ он небрежно кивнул, и она отступила к двери. Она уже повернула за угол, направляясь к центральному входу, когда услышала, что ее позвали по имени. В дверях своего кабинета стоял Джулиан, и, похоже, он был в бешенстве.

— Брук, что, черт возьми, ты сделала?!

Брук расправила плечи. Она поступила правильно. Именно так сказал Барт Сикрест.

— Я сообщила о подозрительном поведении, Джулиан. Вообще-то, это должен был сделать ты.

Джулиан подошел так близко, что чуть не наступил ей на ногу. Он навис над Брук, вторгаясь в ее личное пространство и щекоча обоняние запахом трубочного табака, который пропитал его пиджак.

— Ты высокомерная маленькая… — сквозь стиснутые зубы прошипел он. — Не смей указывать мне, что я должен был сделать! Ты уничтожила месяцы моей работы с этим мальчиком. Месяцы! Благодаря тебе, от того доверия, которое мне удалось выстроить с ним, не осталось ничего.

Сердце Брук колотилось так отчаянно, что она была уверена: Джулиан тоже слышит его стук. Он был крупным мужчиной и сейчас стоял так близко, что едва не касался ее. Тем не менее она вздернула подбородок и наградила его вызывающим взглядом.

— Ты говорил, что он не станет устраивать пожары здесь, в школе.

— И он не стал бы.

Она покачала головой.

— Сикрест нашел в его комнате спички.

Джулиан недобро прищурился.

— Невозможно.

— Поговори с Сикрестом. Он сам тебе скажет. Мэнни мог устроить пожар, который подверг бы опасности каждого учителя, каждого ученика. Я поступила правильно, даже если ты не согласен с этим.

Дрожа с головы до ног, но гордясь тем, что не спасовала и не начала извиняться, Брук прошла к машине, села в нее, пристегнулась и облегченно вздохнула. Дрожащими руками она достала статьи, которые скопировала в последние два дня. Одну — из «Трибьюн» за понедельник, вторую — из сегодняшнего «Буллетин». Два пожара, оба в этом районе. Два смертельных случая. Сегодня утром Мэнни никак не мог сосредоточиться на занятии. Был задумчив. Взбудоражен. И в его комнате нашли спички.

Причастность Мэнни к этим пожарам совершенно исключалась. Он не мог покинуть территорию. Но кому-то удалось пронести спички контрабандой. Статьи, посвященные двум пожарам, были единственными, которые он вырезал из газет. Что в этих пожарах такого особенного? Или она снова разожгла наклонность Мэнни и ему подошли бы любые статьи о пожаре?

Она вздрогнула. Разожгла. Неудачный выбор слова. В этих пожарах погибли два человека. Она не сможет спать, если продолжит считать, что, возможно, каким-то образом сама… Виновата — тоже неудачный выбор слова. Связана с этим — вот так лучше. Она должна узнать, не связан ли Мэнни каким-то образом с происшествиями, а через него… И я.

Она могла бы вызвать полицию. Поступить так было бы разумно. Но было более чем вероятно, что ее подозрения смехотворны и никакой связи вообще нет. Ее заявление заставит полицию гоняться за призраком, а это не очень-то хорошо.

Но если связь существует, то полиция должна знать. Существует только один способ узнать наверняка. Второй пожар произошел в районе, расположенном недалеко от школы. Она должна лично во всем убедиться.

Вторник, 28 ноября, 16:15

— Миа. Миа!

Она рывком подняла голову с папки документов Барнетта и усиленно заморгала, пытаясь разглядеть сидящего перед ней Соллидея. Вот черт! Она вырубилась прямо здесь, за столом.

— Готов к обмену именами?

Он покачал головой и негромко сказал:

— У нас гости.

По отделу шла женщина. Глаза у нее покраснели, лицо опухло.

— Она соответствует описанию дочери Хилл.

Миа вскочила на ноги, уже окончательно проснувшись. В руке женщины был экземпляр «Буллетин».

— Я Маргарет Хилл. Я ищу детектива Митчелл. Она оставила мне сообщение.

— Это я. Вы пришли из-за случившегося с матерью?

— Так это правда? — прошептала она, поднимая газету. — То, что здесь написано о маме?

— Я сожалею, мисс Хилл. Давайте пойдем куда-нибудь, где нам никто не помешает.

Она провела женщину в комнатку рядом с кабинетом Спиннелли. Все еще сжимая газету, Маргарет Хилл опустилась в кресло и закрыла глаза. Соллидей прикрыл за ними дверь.

— Мисс Хилл, я очень сочувствую вашему горю. Это лейтенант Соллидей из Отдела расследования причин пожаров. Мы вместе расследуем смерть вашей матери.

Маргарет кивнула и провела по щеке кончиками пальцев. Соллидей положил ей на колени упаковку салфеток и прислонялся к краю стола так, чтобы Маргарет оказалась между ним и Мией.

— Мисс Хилл! — Его голосе звучал так ласково, что у Мии комок встал в горле. — Вы ведь знаете из газеты, что вчера вечером дом вашей матери сгорел дотла.

Маргарет подняла голову, на щеках у нее были мокрые бороздки от слез. В ее взгляде читалось отчаяние.

— Там написано… Там написано, что полицейские считают, будто ее убили.

— Так и есть, мэм, — кивнул Соллидей, и Маргарет снова заплакала.

— Простите, — прошептала она. — Я просто не могу… Господи, мамочка…

Миа коснулась ее руки.

— Она упоминала о ком-то или о чем-то, что вызывало у нее тревогу?

Маргарет решительно взяла себя в руки.

— Мама была социальным работником. В течение двадцати пяти лет она каждую неделю забирала детей от чокнутых матерей и драчливых отцов.

— Она боялась всех этих матерей и отцов? — спросил Соллидей.

— Я бы так не сказала. Иногда она нервничала, когда нужно было заходить в их дома. Один раз в нее стреляли, и она чудом выжила. Я так радовалась, что она уходит на пенсию. Я подумала, что наконец-то она сможет спокойно спать по ночам.

— Она не спала? Но вы сказали, что она не боялась родителей, — удивилась Миа.

— Их она не боялась. — Маргарет горько улыбнулась. — Ее все время преследовал страх, как бы чего не упустить. Упусти одну деталь, и пострадает ребенок. Она часто просыпалась от собственного крика. После того случая, когда в нее стреляли, все стало еще хуже. Мы тогда решили, что потеряли ее. Мне было всего пятнадцать лет.

— Что случилось со стрелком?

— Он получил тюремный срок. Маму он только ранил. А вот свою жену — убил.

— Он все еще сидит в тюрьме?

— Я думаю, да. Вообще-то, нам должны сообщить, когда он выйдет оттуда.

Миа записала это в блокнот.

— Мисс Хилл, кто-то еще испытывал личную неприязнь к вашей матери?

Маргарет кивнула. Медленно.

— Мой бывший муж хотел убить ее.

Соллидей недоуменно приподнял брови.

— Почему?

— Потому что ей наконец удалось убедить меня бросить его. Два месяца назад я подала на развод. Мама имела полное право сказать мне: «Я ведь тебе говорила!» Но она мне ничего не сказала.

— Почему вы ушли от мужа? — спросила Миа, и Маргарет молча закатила рукава.

От увиденного Соллидей невольно вздрогнул. Руки женщины от плеч до запястий покрывали маленькие круглые шрамы. Ожоги от сигарет. Миа поджала губы.