— А может быть так, что ее накачали наркотиками, Сэм?

— Я заказал токсикологический анализ, который покажет наличие или отсутствие наркотиков в организме. Мочевой пузырь сгорел почти полностью, потому я не смог сделать токсикологический анализ мочи. В образцах крови, которые я взял, содержание алкоголя в крови составляло ноль восемь промилле. Для женщины ее комплекции это очень много.

— Она возвращалась с вечеринки, — проворчала Митчелл, пожала плечами и повысила голос. — Если он не стрелял в нее, то откуда взялась кровь?

Баррингтон осторожно отвернул простыню, и Рид почувствовал, как напряглась стоявшая рядом с ним Миа.

— Я вынужден соблюдать осторожность, — пояснил Баррингтон. — Тело очень хрупкое. Подойдите. — Он жестом пригласил их приблизиться. — Посмотрите на ее руки.

Туловище Хилл было черным, но ее руки и ноги покрывали волдыри, кожа на них отставала и… В животе Рида булькнуло, а Митчелл громко сглотнула.

— Боже… — прошептала она, но тут же снова выпрямилась. — Раньше руки у нее были чернее.

— Сажа. Нам пришлось ее смыть. Туловище пострадало сильнее всего. На самом деле полностью уничтожить тело взрослого человека во время обычного пожара почти невозможно, — пояснил Баррингтон, словно читал лекцию студентам-медикам. — В человеческом теле слишком много воды.

— Он покрыл ее туловище легковоспламеняющимся твердым веществом, а конечности — нет, — тихо заметил Рид.

— Я нашел на теле нитрат аммония. Хорошо, когда знаешь, что именно нужно искать.

— А кровь, Баррингтон? — выпалила Митчелл. — Откуда там взялась кровь?

Сэм невозмутимо указал на внутреннюю сторону своей руки, чуть выше локтя.

— Он перерезал ей плечевую артерию, вот здесь. Если присмотреться, то станет видно, как свернулась кожа вокруг разреза.

— Он ее порезал? — Митчелл метнула озадаченный взгляд на Рида и, прищурившись, снова посмотрела на Сэма. — Сколько времени прошло, прежде чем она умерла от потери крови?

— От двух до пяти минут, — ответил Сэм.

Митчелл помрачнела.

— Сукин сын! Он хотел, чтобы она медленно истекла кровью. Решил, что застрелить ее было бы слишком милосердно.

Рид медленно выдохнул.

— Он хотел, чтобы она чувствовала боль. Он сжег ее заживо.

— Как долго она могла оставаться в сознании? — спросила Миа сквозь зубы.

— Без наркотиков? Несколько минут. Трудно сказать.

— На руках у нее нет повреждений, — заметил Рид. — Ты их проверял?

— Да, но ничего не обнаружил. Если она и поцарапала его, кожи под ногтями не осталось.

— А зубы проверил? — спросила Митчелл.

Сэм покачал головой.

— Еще нет, но проверю.

Митчелл с шумом выдохнула.

— Какой нож мы ищем?

— Скорее всего, не зазубренный, но очень острый. Нет никаких следов от зубьев, разрез очень ровный.

Митчелл отошла в сторону.

— Нужно проверить, не пропали ли ножи из дома Пенни Хилл. Надеюсь, ее дочь в курсе, что находилось в кухне матери.

Рид посмотрел на часы.

— Уже должны были принести материалы по делу Барнетт. Давай на обратном пути заедем в Отдел социального обеспечения и заберем бумаги Хилл. Тогда мы сможем сразу же начать сравнивать дела.

Миа бросила последний долгий взгляд на тело Хилл. На лице ее снова заходили желваки.

— Ладно. Давай посмотрим, кто мог достаточно сильно ненавидеть Пенни Хилл, чтобы сотворить подобное.

Вторник, 28 ноября, 15:15

В руке Мии пульсировала боль, но она, сцепив зубы, только крепче взялась за коробку с материалами Отдела социального обеспечения. Соллидей нес более тяжелую коробку, и выражение его лица было сосредоточенно-мрачным, как, наверное, и у нее. Настроение их словно слилось в одну темную тучу. После посещения морга Миа ужасно разозлилась, а чуть позже силы полностью оставили ее.

Пенни Хилл многие любили. Печаль, витающая в атмосфере Отдела социального обеспечения, была почти физически ощутима. Звонили телефоны, сотрудники занимались ежедневной рутиной, но в помещении царила напряженная тишина. Как в церкви перед похоронами. Или на кладбище после похорон.

Двери лифта открылись, и Миа вошла в свой отдел, считая секунды до того момента, когда сможет опустить тяжелую коробку на стол, и резко остановилась, увидев, что он уже заставлен коробками. Стол Эйба, наоборот, по-прежнему поражал аккуратностью и чистотой, и на нем не лежало ни одной папки с делом.

— Боже, спаси меня от глупых служащих! — пробормотала она. Стейси обиделась, что Митчелл не оценила ее усилий по уборке стола, и теперь Миа не могла даже разглядеть свой стол. Она молча прошла к нему и облегченно поставила коробку на пол. Соллидей, как всегда с невозмутимым видом, поставил свою коробку на стол Эйба и опустился в его кресло. Миа не успела подавить в себе рефлекс, протестующе протянула руку и рявкнула:

— Не смей!

Соллидей поднял голову, их взгляды встретились, и Миа почувствовала, как краска заливает ее лицо.

— Прости, — сказала она. — Это было глупо.

Его губы, обрамленные эспаньолкой, растянулись в улыбке.

— Клянусь, что не буду класть грязные ботинки на его стол, — пообещал Рид, и насмешка в его голосе заставила Мию улыбнуться. Она тоже села в кресло.

— Прости. Эйб хотел бы, чтобы тебе было удобно. Я просто уже очень давно так не уставала.

— Я знаю. Мы не спали почти всю ночь. А потом… такое горе. — Он достал из своей коробки толстую пачку папок. — Оно просто иссушает душу.

Миа моргнула.

— Ты так поэтично выразился, Соллидей… То есть это настоящая поэзия. Не то что мое «драчун по имени Драко».

Он опустил взгляд на папки.

— Как ты хочешь с ними работать? — спросил он, и Миа, охваченная любопытством, наклонилась вперед. Его лицо залилось ярким румянцем.

— Соллидей, да ты покраснел!

Он наклонил голову к плечу, упрямо избегая ее взгляда, и Миа неожиданно поняла, что совершенно им очарована.

— Давай сначала просмотрим те, которые с такой любовью отобрал для нас начальник Хилл, — предложил он.

— Ага, точно. Многочисленные поджигатели, которых Пенни Хилл пыталась поместить в приемные семьи… Нужна система, иначе нам никогда не обнаружить связи. Давай сделаем так: ты будешь записывать все имена, которые тебе попадутся в документах Хилл, а я поступлю точно так же с делами Барнетта. Через час мы сделаем перерыв и сравним списки. — Она окинула коробки хмурым взглядом. — Если я смогу выяснить, с чего следует начать.

Он сунул руку в карман и достал оттуда бутылочку обезболивающего средства.

— Начни с этого. Мне от одного только взгляда на тебя становится больно. Ты тащила эту чертову коробку так, словно у тебя нет дырки в плече. — Он бросил бутылочку через стол, и Миа ее поймала.

— Ты всегда такая мамочка? — спросила она.

Вопрос его, похоже, удивил.

— Нет, я папочка. А что, только мать может заботиться о том, чтобы ты приняла лекарство?

— Нет, просто… — Она прикусила язык.

Просто именно отец — та причина, по которой приходится принимать лекарство. А мать обычно дает тебе таблетку и просит больше его не провоцировать.

Миа схватила первую попавшуюся папку и принялась читать.

— Давай уже начинать работать, ладно?

Она чувствовала на себе его внимательный взгляд, но в конце концов Рид перевел глаза на документы, устроился в кресле Эйба поудобнее и тоже приступил к чтению.

Вторник, 28 ноября, 16:00

Барт Сикрест производил устрашающее впечатление. Примерно как мистер Мускул, только к нему еще плюс фурункул. И кабинет у него был темный и унылый: никаких картин или памятных вещичек, которые могли бы смягчить его образ.

Брук опустилась в кресло, на которое он указал.

— Вы поступили совершенно правильно, мисс Адлер, — без обиняков заявил он.

— Я не хотела сердить Джулиана. — А ведь тот пришел в ярость, узнав об обыске в комнате Мэнни.

— Джулиан это переживет, — произнес Барт таким тоном, что Брук сразу поняла: между этими людьми явно нет никаких добрых чувств. — Ваше беспокойство по поводу Мэнни Родригеса полностью оправдано, мисс Адлер.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: