— У стороны защиты нет никаких комментариев, ваша честь.

Как только Боб Солинас сел, Иль тут же воскликнул:

— Я протестую, ваша честь! Меня не удовлетворяет линия поведения моего адвоката и я отказываюсь от его услуг. Мистер Солинас, прощайте, вы больше не мой адвокат. — При этом Иль пожал адвокату руку и тихо шепнул — Спасибо, Боб. Вы получите свой гонорар до последнего цента.

Адвокат пожал Илю руку и шепнул в ответ:

— Удачи тебе, парень.

Судья Вайсман посмотрел на это хотя и с удивлением, всё же не стал делать никаких замечаний им обоим и сказал:

— Это ваше право, обвиняемый. Вы хотите сделать какое-то заявление? Вам предоставляется такая возможность.

Иль встал, улыбнулся и огорошил судью такими словами:

— Ваша честь, я хочу переговорить с вами с глазу на глаз.

Адвокат стороны обвинения и государственный обвинитель немедленно вскочили и завопили один громче другого:

— Протестую!

Ага, как же. Они по всей видимости просто не знали того, как на такие вещи реагирует Инквизитор. Судья Вайсман подался вперёд и злым голосом одёрнул обоих:

— Ваш протест отклоняется, господа, а если вы и дальше будете вопить в моём суде, то я велю вас вышвырнуть из зала. — После чего кивнул головой и сказал Илю — Обвиняемый, вы можете встать и подойти ко мне.

Иль встал из-за стола, подошел к кафедре и тихо сказал:

— Ваша честь, я хотел бы переговорить с вами в вашем кабинете и кое о чём договориться. То что я вам скажу, лучше не подвергать широкой огласке и когда вы услышите, о чём идёт речь, то согласитесь со мной. Всё обстоит очень серьёзно.

Судья нахмурился и тихо спросил:

— Сколько времени это может занять, обвиняемый?

— Я думаю, что часа два, не больше. — Ответил Иль — Всё зависит от того, как много вы захотите узнать.

Судья Вайсман немедленно сказал:

— Объявляется перерыв на три часа. Обвиняемый, проследуйте за мной в мой офис.

В сопровождении двух судебных приставов Иль пошел вслед за судьёй Вайсманом. Они вошли в лифт, поднялись вверх на несколько этажей и через несколько минут он уже сидел за большим столом напротив Соломона Вайсмана. Тот снял с себя парик, повесил его на бронзовый бюст какого-то усатого типа и побарабанив пальцами по столу, сказал:

— Я вас слушаю, Всадник Иль.

— Ваша честь, всё дело в том, что я всё же не совсем обычный человек, я киарец. — С лёгкой улыбкой сказал Иль.

Судья наклонился вперёд и чуть ли не взвыл:

— Что вы сказали? Я не ослышался, Иль, вы киарец? Но этого же не может быть, вы совершенно не похожи на ящера.

Иль принялся втолковывать судье:

— Ваша честь, я родился на Киаре, да, к тому же в Вечном городе, а потому по месту своего рождения я не просто являюсь гражданином Киарского Звёздного Союза, но ещё и отношусь к числу киарской знати. В общем если бы я восемнадцать лет назад согласился остаться на Киаре, то входил бы в разряд владык Киара, но я предпочёл остаться Всадником и выбрал Малую Степь, но это ровным счётом ничего не меняет, — я гражданин Киара и вместе с тем гражданин Галактического Союза, но не собираюсь заявлять об этом даже сейчас, хотя как вы сами понимаете, заяви я об этом, то был бы просто неподсуден.

Судья Вайсман обмяк и тихо сказал:

— Я вам не верю, Всадник Иль.

— Вам придётся поверить мне на слово. — Строгим голосом сказал Иль — Максимум, чем я могу вам помочь, так позвать сюда своих родителей. Мой отец прожил на Киаре три года и вернулся вместе со всеми Всадниками, а мать почти восемь лет. Моё киарское имя Ильхем и киарцы сами прибалдели от того, что не смотря на все меры предосторожности я всё же умудрился появиться на свет. Если вы потребуете от меня более веских доказательств, то я им вам тут же предоставлю. Потребуйте принести сюда сканер-идентификатор из числа тех, которые стоят в космопортах и уже через секунду вам всё ясно, кто я такой. Правда, через десять минут, если не раньше, здесь будет стоять киарский консул и я не думаю, что ему понравится то, как вы тут обошлись с рехвели Ильхемом Шорниковым. Хуже было бы только то, что произошло бы с землянами в том случае, если бы эти болваны меня убили. Вот тогда бы дело точно закончилось бы оккупацией всей Солнечной системой. Киарцев очень высоко держат планку справедливости и если они прощают вам весь тот бардак, который у вас царит, то только по причине молодости вашей цивилизации.

Судья Вайсман чуть ли не дрожащим голосом спросил:

— Всадник Иль, почему вы так говорите? Разве вы не точно такой же человек и землянин, как и я?

— Человек, да, но только не землянин, ваша честь. — Жестко сказал Иль — Я Всадник и никогда не был землянином. Дайте мне ваш коммуникатор, я соединю вас со своей матерью. Её нет в здании Дворца Правосудия. Здесь со мной находятся только мои самые близкие родственники. — Судья суетливо протянул Илю коммуникатор и он, соединившись с матерью, попросил — Мам, привет, у меня всё в порядке. Расскажи судье Вайсману, где ты меня родила и покажи ему свою Дневную Звезду.

Над столом появилось голографическое изображение красивой, смуглой женщины с ярким румянцем, которая сказала, показывая судье кулон каплевидной формы:

— Судья Вайсман, вы наверняка видели такие кулоны на киарийках. Это отличительный знак матери. Хотя мы с моим мужем и не имеем полноценного киарского гражданства, как наш сын Иль, я могу отправиться на эту планету в любой момент и мне даже не придётся добираться до неё на звездолёте. Моих слов вам будет достаточно, господин судья, чтобы поверить в то, что мой сын никакой не самозванец?

Судья молча закивал головой и голографическое изображение погасло. Соломон Вайсман несколько минут смотрел на Иля с плохо скрываемым ужасом, потом достал из тумбы своего громадного, двухтумбового письменного стола бутылку виски, выпил несколько глотков и хриплым голосом спросил:

— Так вы, правда, киарец?

Иль огорчённо вздохнул и буркнул:

— Ваша честь, что же теперь, если воробей родился на конюшне, так он уже жеребец? Нет, я человек.

Натянуто улыбнувшись, судья выпрямился и спросил:

— Что вам от меня нужно, рехвели Ильхем?

Похоже, что Соломон Вайсман имел счастье общаться с киарцами, раз он знал смысл слова рехвели — младший владыка. Иль грустно улыбнулся и сказал:

— Давайте назовём это сделкой, ваша честь. Вы своей властью предадите суду военного трибунала Вадима Ивлева и его дружков, которые покушались на мою жизнь и снимите с меня обвинение в предумышленном убийстве, поскольку я на них не нападал и только защищался. Согласно нормам и правилам законодательства Земли вы, как федеральный судья, имеете на это полное право Ну, а я в свою очередь не стану прибегать к тем моим правам, которые достались мне только потому, что меня угораздило родиться на Киаре, к чему я, сами понимаете, не имел никакого отношения. Это целиком и полностью заслуга моих родителей и того, что киарцы сами допустили оплошность. Они и сами не понимают, как такое могло случиться.

Судья торопливо кивнул головой и сказал:

— Хорошо, рехвели Ильхем, я так и сделаю. — И тут же спросил — Почему вы не живёте на Киаре, рехвели?

— Потому, что это мой выбор, ваша честь. — Строгим тоном ответил Иль — Я прожил в Вечном городе семь лет, получил, как и все киарцы, базовое образование, а когда мне исполнилось семь лет, для киарцев это возраст выбора пути, то предстал перед Советом владык и они спросили меня, кем я хотел бы быть. Ну, я и ответил им, что я родился Всадником и буду им до самой смерти. Хотя я и учился в киарской школе, ваша честь, воспитывали меня всё-таки дома мои родители, так что по другому я ответить не мог и нисколько об этом не жалею.

Соломон Вайсман тут же принялся задавать Илю множество вопросов и с каждым новым его охватывал какой-то азарт. Иль всё никак не мог взять в толк, чего ему нужно от него, тем более, что судья отложил слушанье его дела на час дня и всё задавал, задавал и задавал ему вопросы, некоторые из которых были вообще не по теме и касались в том числе и математики. Иль и сам удивлялся тому, что у него находились на них ответы. В конце концов судья как-то хищно осклабился и сказал: