— Все в порядке? — спросила Бет. — Как ребенок? — На какой-то момент она замолчала, затем голос Фрэнка зазвучал грубо и громко:

— Исчезни из моего дома и не оставляй адреса. Если я тебя когда-нибудь встречу, я тебя убью. — И он бросил трубку.

Бет дрожала. Теперь все позади. Все, что случилось, позади. Она снова свободна и может уйти.

Она подняла трубку, набрала номер справочной и попросила телефон больницы. Она уже знала, что ей скажут, но должна была сама убедиться.

— Я родственница госпожи Бассалино, которую привезли к вам сегодня утром. Что с ней?

— К сожалению, мы не даем справок по телефону.

Бет бросилась в свою комнату, упаковала вещи. Детей она оставила под присмотром служанки.

Покидая дом, она почувствовала облегчение, будто на нее дохнуло прохладным бризом.

На автобусе доехала до больницы. Она боялась, что встретит там Фрэнка, но желание узнать, что случилось, было сильнее.

— Госпожа Бассалино умерла сегодня утром в восемь часов, — услышала она от сестры. Осложнения из-за положения ребенка и другие обстоятельства… — Они обменялись еще несколькими фразами.

— Вы ее подруга? Я думаю, что доктор Роджерс захочет поговорить с вами.

— А как ребенок?

— Все возможное было сделано, но, к сожалению…

Бет развернулась на каблуках и бросилась бежать.

Сестра последовала за ней.

— Подождите же, может быть, вы нам поможете…

Бет продолжала бежать. Она остановилась только на Центральном вокзале.

Перед тем, как сесть в поезд, она позвонила Кэсс.

— Слушай, случилось то, чего все хотели, — сказала она с горечью в голосе. — Но как это поможет Маргарет? Это ее не вернет.

Они были в объятиях друг друга. Движения их были гармоничными.

— Ты становишься все лучше, — смеялась Рио, — может быть, я действительно ошиблась.

Анжело чувствовал, что напряжение с него спало. Он полностью себя контролировал. Наступил вечер, и любовная игра, которой они были заняты с середины дня, продолжалась.

— Я думаю, что теперь можно на время прерваться и перекусить, — предложила Рио. — У меня есть приятель, он принесет нам что-нибудь вкусное.

Она набрала номер телефона. Анжело лежал, откинувшись назад. Он чувствовал себя отлично. Они предавались любви несколько часов подряд, но он все еще был в хорошей форме.

— До скорого, — сказала Рио. — Да не забудь захватить с собой Пичез. Здесь затевается нечто интересное.

Рио скользнула назад в постель.

— Скоро будет чем перекусить, а как насчет аперитива?

Анжело на мгновение подумал, что ему нужно позвонить в казино, где он должен быть сегодня вечером, потом решил послать все к черту, тем более, что там он вновь мог попасть под опеку Шифти Флая. Торчащий под дверью охранник — слишком большая роскошь!

Рио время от времени пользовалась возбуждающими средствами. Она приготовила порцию и дала ему понюхать. Он глубоко втянул в себя запах.

— А ты совсем не так плох, но, господи; твоя борода так щекочет.

Энцио свирепо метался по кабинету врача. Фрэнк сидел в кресле, обхватив голову руками. С уст Энцио срывались проклятья, и было ясно, что адресованы они Фрэнку.

Вошел доктор Роджерс — молодой, усталый человек в очках, с сильными нервными руками.

Энцио дотронулся до его плеча.

— Доктор, мы знаем, что вы сделали все, что смогли, вам не в чем себя упрекнуть.

Доктор сбросил его руку.

— Я себя не упрекаю, — сказал он возмущенно.

Он повернулся к Фрэнку и впился в него взглядом;

— К сожалению, я должен сказать, что бедная женщина была жестоко избита. Это не оставило никаких шансов ребенку, это было…

— Она упала с лестницы, — прервал его Фрэнк. — Она упала!

— Господин Бассалино, внутренние повреждения свидетельствуют о том, что это не было падением с лестницы. Она была избита, и это должно быть засвидетельствовано в заключении о смерти.

Он. с отвращением посмотрел на Фрэнка.

— Несомненно, должно быть проведено расследование.

Энцио подошел к врачу вплотную.

— У вас есть семья? — спросил он.

— Да, — коротко ответил доктор.

— Красивая жена и милые дети?

— Не понимаю, какое это отношение имеет…

— Самое прямое, — прервал его Энцио. — Как мужчина, вы должны отнестись с пониманием к тому, что в семье случаются ссоры, сцены ревности. Разве вы не видите, как страдает мой сын? Вы хотите, чтобы он мучился еще больше?

— Господин Бассалино, я должен выполнить свой долг.

— Конечно, конечно, и я не хочу вам в этом мешать. Я считаю профессию врача прекрасной, но малооплачиваемой, что плохо, даже преступно. Вашей жене наверняка не хватает средств, чтобы быть еще более красивой.

Энцио на секунду умолк.

— Вы понимаете, что я имею в виду? Я старый человек, но мне еще нравятся красивые лица. Будет жаль, если ваша жена поблекнет.

Энцио вынул из кармана пачку банкнот, тщательно перевязанных резинкой.

— Здесь тысяча долларов, возможно, они вам пригодятся.

Доктор Роджерс помедлил, когда Энцио протянул ему упаковку.

— Возьмите же, — пробормотал он дружеским тоном. — И сохраните красоту вашей супруги.

Когда принесли газеты. Ник еще спал. Лара их быстро просмотрела. В одной из них в разделе скандальной хроники нашла ожидаемую заметку написанную острой на язык журналисткой, которая и оформила ее соответствующим образом:

«Задаешься вопросом, как это удается полной жизненных сил сорокалетней кинозвезде Эйприл Кроуфорд? Из осведомленных кругов стало известно, что после четырех лет замужества она готовится к еще одной брачной афере с тридцатилетним бизнесменом из Лос-Анджелеса Ником Бассалино. Однако кто-то его об этом предупредил, потому что, когда его видели последний раз, он собирался вылететь в Нью-Йорк в сопровождении очаровательно красивой двадцатишестилетней Лары Крихтон. Согласно последним сообщениям их, кроме всего прочего, видели танцующими, прижавшись друг к другу, в роскошной дискотеке «Ле клаб» в Нью-Йорке».

Под заметкой была помещена сделанная в Акапулько фотография Лары. Она выглядела пленительно. И рядом — фотография утомленной Эйприл, уходившей с одной из кинопремьер.

Да, для Эйприл это был конец. Она этого никогда не забудет. Но что это давало Ларе?

Это была нечестная игра. Она не могла предположить, что дело примет такой оборот и он ей понравится.

Ник был не таким, как все мужчины, которых она знала до него, такой мужественный, такой чувственный. В нем было все естественно и без фальши.

Она вернулась в комнату с газетой и бросила ему.

— Не думаю, что это тебе понравится, — сказала она упавшим голосом.

Рио приготовила фантастический коктейль. Ром, жженый сахар, яйца, сливки, бенедиктин — все смешано в ликере и тщательно взбито. Когда позвонили в дверь, она велела Анжело оставаться в постели и пошла сама открывать.

В туфлях на высоких каблуках, которые ей так нравились, голая, она направилась к входной двери.

Под влиянием принятых возбуждающих средств, обильного секса, напитков он чувствовал себя приятно переутомленным. Теперь она не будет больше над ним насмехаться. Наконец он показал ей все, на что был способен.

Он закрыл глаза. Возникло странное ощущение, будто он парил в воздухе. Оно отличалось от того состояния, которое бывало под влиянием алкоголя. Ощущение было таким, будто душа покидает тело, расплывается по углам комнаты, чтобы оттуда наблюдать за ним. Смешно, действительно смешно. Он не смог сдержать смеха, но смеялся не ртом, а, казалось, всем телом. При этой мысли его охватил новый приступ смеха, и чем дольше это длилось, тем более странными становились его ощущения.

Ему казалось, что комнату заполнила толпа людей. Дружеские, смеющиеся лица, которые радовались вместе с ним.

Они сбросили с себя одежду и как бы парили по комнате. У него не было сил подняться, но на душе было хорошо. Он веселился действительно от души.