Странно было это слышать. Казалось, будто меня давно разложили на составные части, изучили, рассчитали наперед и теперь только проверяют, как модель на испытаниях.

И тогда я начал так:

— Никогда еще в мировой практике никто не пытался влиять искусственным путем на поле тяготения. Любое мало-мальски значимое изменение гравитационного потенциала вызывает деформации окружающего пространства, изменяет ход времени. Те гравитационные аномалии, которые формируются естественным путем, слишком малы, чтобы вызвать заметные искажения поля, и имеют скорей теоретическое значение. Другое дело — искусственное, причем резкое возмущение силовой составляющей. Всплеск волн способен как угодно изменить гравитационные силы. В крайнем случае, кривизна пространства может достичь предельной величины, а это значит, что система, в пределах которой произошли изменения, самозамкнется, перейдет в автономный режим со своим, свойственным исключительно для нее отсчетом времени. Иными словами, такая система выпадет из наблюдаемой нами материальной совокупности, исчезнет, перестанет существовать, и никакими известными современной науке способами ее не удастся обнаружить. Как это произойдет и что будет далее с обособившейся частью пространства, для меня, например, полнейшая загадка. Не берусь также предсказывать и скорость течения времени в ней по сравнению, скажем, с земным. Известно, что абсолютного времени нет, так же, как нет абсолютного движения или какой другой меры отсчета. Всё в мире познается исключительно путем сравнения одних произвольно выбранных эталонов с другими, и только мера их отличия лежит в основе наших знаний о законах природы. Так вот, в одних случаях время может быть многократно ускорено, в других же — замедлено. Скажем, секунда, отмеренная по земным часам, может быть эквивалентна любому интервалу времени по часам отделившегося Мира: суткам, столетию, миллиарду лет и так вплоть до бесконечности. Те же сопоставления могут быть продолжены и в обратную сторону, но тогда эталоны поменяются местами. Из этой уникальной особенности гравитационного поля следует один очень важный вывод о независимости хода времени в сообществе многомерных пространств. А это значит, что время поддается управлению.

— Постойте! Вы что, изобрели современный вариант машины времени? — Лицо Эрестелли оставалось непроницаемым, а голос невозмутимым.

— Нет, наверное, не совсем так… Если, конечно, сравнивать с классическим вариантом… Я не стану утверждать то, что противоречит здравому смыслу. Время нельзя повернуть вспять и тем самым нарушить объективно сложившуюся причинно-следственную связь. Но изменить ход времени можно, причем ничто не запрещает это сделать в самых широких пределах.

— Но это же и есть машина времени!

— Если хотите, да. Только не в простом, а в более сложном понимании.

— И что же дальше?

— Чтобы запустить в ход мою машину, не надо куда-то лететь или изучать всем поднадоевший парадокс близнецов. Для этого достаточно не сходя с места побывать в другой пространственно-временной системе. Представьте такую картину. Вы на долю секунды переноситесь в другой Мир и тут же возвращаетесь обратно. Но это не всё. Вернувшись, вы замечаете, что всё вокруг до неузнаваемости изменилось. За время вашего мимолетного отсутствия на Земле прошли годы, а возможно, и столетия. Каково?.. Чем не путешествие в будущее? Настоящее. Без обмана. Без космических перелетов и длительной консервации…

— Неслыханно! — выдохнул Агуарто. — Никогда бы не подумал, что между обычной силой тяготения и тем, что вы сейчас рассказали, есть связь. Представляете, патрон, что это для нас значит?

Эрестелли из-под бровей пронзил его взглядом и недовольно сказал:

— Не болтай ерунды, Сьен. Зачем нам будущее? И потом, кто может дать гарантии, что оно вообще есть?

Агуарто не нашелся что ответить. Глядя на него, я всё больше убеждался, что он находится в полной зависимости от своего партнера.

— Нет, дорогой Сьен! — Эрестелли назидательно поднял палец. — Наше место здесь, в настоящем. И только в своем времени мы что-то значим… Но не будем отвлекаться, — и он снова обратился ко мне: — Итак, насколько я понял, во время запуска вашей установки может самопроизвольно замкнуться какая-то часть пространства?

— Да, именно так. — Я почувствовал, как ныряю в прорубь. Мысли, которые раньше удавалось держать под замком, на этот раз выстроились в четко обозначенную цепь. — Но это может произойти только в том случае, если одновременно совпадет множество независимых факторов, большинство из которых не имеет существенного значения, — попытался я убедить себя вслух.

— А точней, не имеет пока практического подтверждения, — всё глубже вбивал клин сомнений Эрестелли. — Впрочем, оставим это. Скажите другое. Можно ли заранее выбирать ячейки с уже рассчитанной разницей хода времени? Допустим, я хотел бы перенестись на сто лет вперед. Могли бы вы сразу поместить меня в такую систему, чтобы я оказался именно в будущем веке, то есть в том самом времени, которое заказывал?

— Помилуйте! Однозначно ответить я не могу, даже теоретически. Здесь вообще всё покрыто мраком неопределенности. Нет фактов, а без них я бессилен давать прогнозы. Но факты я и хочу добыть!.. В целом же, если самозамыкание такой обособившейся системы случайно произойдет, предсказывать ее параметры я не берусь…

— Да-а! — неожиданно развеселился Агуарто. — Представляете, патрон, какие перспективы откроются перед нами, если в словах господина Адамса есть хоть доля правды? Не хотите сами в будущее — не надо! Ха-ха! Но почему бы не отправить туда тех, кто стоит на пути нашего процветания? Полиция с ног собьется, когда бесследно и без видимых причин станут исчезать наши конкуренты. Так мы сможем избавиться от всех, с кем сейчас приходится считаться. И потом, как я понял, их вовсе не обязательно отправлять в наше будущее… в будущее Земли. Зачем доставлять хлопоты своим же собственным потомкам! Гораздо проще разогнать их по разным ячейкам. Пусть там сидят до конца дней своих. И мы чисты, как перед богом! Никаких свидетелей, доказательств, трупов…

— Что ты несешь? — взорвался в ответ Эрестелли. — Какие свидетели?.. Какие трупы?.. Думай, прежде чем говорить! Не хватало, чтобы господин Адамс принял нас за каких-нибудь разбойников или того хуже…

Веселость Агуарто мгновенно улетучилась. С мрачным видом он занялся бутылкой и опять надолго замолчал.

— Продолжайте, прошу вас, — лицо Эрестелли по-прежнему оставалось неподвижным, и только усилившийся блеск сверлящих глаз выдавал повышенный интерес к обсуждаемой проблеме.

— Так вот… — Я попытался вновь собраться с мыслями. — Самозамыкание пространства в предельно искривленном поле — это один из путей развития эксперимента при выходе его из-под контроля. Второй путь — возникновение искусственных гравитационных аномалий, возможно, во много крат превосходящих обычную силу тяжести. Об этом я тоже думал и разработал специальное реле. Оно сработает при заданных значениях гравитационного потенциала и отключит прибор.

— А третий путь?

— Третьего пути нет. Во всех остальных случаях я гарантирую безопасность… если, конечно, не забарахлит ускоритель.

— Скажите, а кроме тех чудесных преобразований, о которых вы рассказали, можно ли применять гразер в других целях? Допустим, как оружие защиты от нападения потенциального противника…

Заметив мою реакцию, а скрыть ее было невозможно, Эрестелли предостерегающе вскинул руки и, не давая мне возможности сказать, добавил:

— Конечно же, я понимаю, что любое упоминание о новом виде оружия может вызвать резонанс и доставить массу неприятностей его создателю. Поэтому считаю, что эта тема требует особой осторожности. Но, поскольку судьба свела нас, определив тем самым выбор, я попросил бы вас поделиться своими соображениями и на этот счет. Более того, я уверен, что вы уже думали о применении прибора в военных целях.