- Значит, у нас нет повода мешать этим самоубийцам, - сказал лорд Чэтфилд. - Пусть себе плывут. Можно даже отправить "Родней" и "Глориес" с сопровождением, чтобы они проследили, как бы злые колбасники не обидели малышей по дороге...

   - А потому, - подвел итог Сэмюэль Хор, - можно оставить этих детишек в покое. Пусть себе развлекаются...

   - Господин президент, позвольте представить вам нового посла Советского Союза. Мсье Суриц Яков Захарович. Вот его верительные грамоты.

   Альбер Лебрен, пятнадцатый президент Французской республики, вежливо склонил голову, когда крупный человек с пышными усами подошел к нему и вручил перевитые шнуром документы. Собственно, они оба: и президент, и посол понимали, что это - всего лишь визит вежливости и дань этикету. Президент Франции не имел серьезной реальной власти - всем заправлял премьер-министр. Представление можно было бы считать и законченным, тем более, что у Лебрена начались почечные колики, оставшиеся в качестве памяти о Верденской битве и сырых окопах фронта. Но Блюм собирался сказать еще что-то, и это "что-то" будет наверняка неприятного свойства. Президенту чем-то был симпатичен этот с виду добродушный усач - посол, и чтобы оттянуть момент, когда влезет настырный премьер, он решил поговорить с Сурицем. Приняв грамоты и передав их адъютанту, Лебрен внезапно спросил:

   - А как поживает прежний посол, мсье Потемкин?

   Он что-то слышал, что у большевиков опять началась борьба за власть, и, возможно, "мсье Потемкин" сейчас сидит в кровавых подвалах ГПУ. А он вполне искренне симпатизировал русскому...

   - Благодарю вас, господин президент. Товарищ Потемкин назначен первым заместителем народного комиссара иностранных дел. Он, кстати, очень тепло отзывался о вас и о вашей политике примирения противоборствующих сил в правительстве...

   - Господин президент, - Леон Блюм смотрел на главу Республики своими слегка выкаченными, маленькими глазками. - Господин посол принес официальный запрос о пропуске гражданских самолетов следующих из России в Испанию, а также о дозаправке и техническом осмотре их на нашей территории.

   Лебрен поморщился. Он не любил Блюма и как социалиста, и как еврея. Блюм заигрывает с красными, Блюм постоянно уступает требованиям профсоюзов, Блюм готов поставлять оружие коммунистам и анархистам в Испании. Но, кажется, здесь он зашел слишком далеко...

   - А что это за самолеты, господин посол? - поинтересовался президент.

   - Это большие невооруженные самолеты, которые используются у нас на Севере, там где мало дорог - спокойно ответил Суриц. - Мы полагаем, что правительство Испанской республики может использовать их, например, для эвакуации раненых, или для перевозки пассажиров между изолированными друг от друга районами, контролируемыми правительством Испании. В Советском Союзе они обозначаются Г-2 - "гражданский самолет второй".

   - Их возможно использовать в качестве военных? - спросил Лебрен.

   - Увы, Ваше превосходительство, - вмешался в разговор министр авиации Пьер Кот. - Любой самолет, даже самый мирный, можно использовать в боевых действиях. Хотя бы для того, чтобы сбросить его на головы противников...

   Лебрен смеялся над шуткой Кота, а сам смотрел на министра национальной обороны и войны Даладье. Тот несколько раз порывался что-то сказать, но в последний момент ловил на себе взгляд то премьера, то министра авиации, и тут же оставлял попытки вмешаться.

   - Вы что-то хотели сказать, Эдвард?

   Услышав свое имя, Даладье вздрогнул, как от удара, затравленно огляделся, сглотнул...

   - Нет, ничего, господин президент. Может так случиться, что наши аэродромы будут не в состоянии принять столь большие самолеты и...

   - Ерунда! - махнул рукой Кот. - Наши аэродромы могут принять любые самолеты. С этим проблем не будет...

   Почки болели все сильнее. Лебрен вздохнул:

   - В таком случае, я не вижу причины отказать вашему правительству, господин посол. Я отдам соответствующие распоряжения... - и кивнул, показывая, что аудиенция закончена.

   Яркое весеннее солнце вызолотило белоснежные стены уже почти достроенного комплекса штаб-квартиры Лиги Наций. Большая часть служб, в том числе - Секретариат и Совет уже перебрались сюда, в Женевский парк Ариана, в охваченный колоннадами и портиками дворец.

   Заседание Совета Лиги сегодня должно было начаться с официального заявления представителя Союза Советских Социалистических Республик. Большевики лишь недавно вступили в Лигу и пока ничем особым себя не проявляли, но вот второго апреля...

   Второго апреля в Секретариат Лиги Наций было подано ходатайство о заявлении представителя СССР, народного комиссара иностранных дел СССР Литвинова. И вот теперь представители постоянных членов Совета - Великобритании, Франции, Италии и Японии, а также четырех избранных членов - Британской Индия, Испании, Доминиканской Республики и Аргентины с интересом ожидали: что именно желают сообщить миру большевики?

   Ровно в 11:00 по Гринвичу распахнулись высокие двери Зала Совета, и к трибуне в центр прошествовал Литвинов в сопровождении троих переводчиков. Максим Максимович легко взошел на трибуну, переводчики расположились у микрофонов внизу.

   - От имени и по поручению Правительства Союза Советских Социалистических Республик я должен заявить следующее: во исполнение решения Совета Лиги Наций от десятого октября прошлого года об осуждении агрессоров, осуществивших интервенцию на территории Испанской республики, Правительство Советского Союза приняло решение об отправке ограниченного контингента своих вооруженных сил, с целью поддержания мира и выдворения иностранных агрессоров и интервентов с территории Испании.

   Советское Правительство проинформировало правительство Испании о том, что миротворческий контингент вступит в боевые действия только с войсками интервентов, сохраняя нейтралитет в отношении испанских военных формирований, если только последние не спровоцируют своими действиями бойцов и командиров ограниченного контингента по поддержанию мира на принятие ответных мер и осуществление противодействия.

   Советское Правительство поручило мне сообщить, что численность ограниченного контингента по поддержанию мира будет поддерживаться на уровне численности войск агрессоров, вплоть до их полного изгнания с территории Испании или вплоть до полного их уничтожения.

   Допуская возможность мирного урегулирования конфликта, Советское Правительство предлагает государствам-агрессорам немедленно вывести из Испании все находящиеся там иностранные войска интервентов вместе с их вооружением и военным снаряжением. Для контроля за исполнением этого предложения, Советское Правительство готово командировать в Испанию своих военных специалистов в количестве, достаточном для всеобъемлющего надзора за выполнением данного решения.

   В том случае, если страны-агрессоры согласятся на гуманное советское предложение, Советское Правительство поручило мне сообщить, что отправленный в Испанию контингент по поддержанию мира будет немедленно возвращен в полном составе, за исключением потребного числа наблюдателей-экспертов.

   В том же случае, если страны-агрессоры не согласятся с гуманным предложением Союза Советских Социалистических Республик, мое Правительство сообщает, что по отношению к интервентам на территории Испанской республики оно оставляет за собой полную свободу действий.

   С этими словами Литвинов сошел с трибуны и величественно удалился, оставив Совет Лиги Наций в состоянии близком к шоковому. Только представитель Испании громко произнес ему вслед: "Вива Русиа!"...