Она попыталась придать своему голосу как можно больше убедительности, но у нее это не слишком хорошо получилось.

— А вдруг он слышал, — опасливо покосился на дверь Фил, — как я плел всю эту чепуху про страстную ночь? Мне бы не хотелось испортить отношения с новым боссом, тем более так нелепо!

Он так расстроился, что Джинни принялась успокаивать его:

— Не думаю. Но даже если слышал, ты всего лишь шутил. И вообще, какое ему дело до этого? Между нами ничего нет, клянусь тебе.

Судя по всему, Фил не слишком поверил ей и заторопился в библиотеку, чтобы подготовиться предстоящей операции. Ему явно не хотелось ударить лицом в грязь перед боссом, тем более после происшедшего.

Джинни закончила обед в одиночестве, не переставая размышлять о странном поведении Дэвида.

Ей не хотелось признаваться себе, что предположение о том, что Дэвид приревновал ее к Филу, доставило ей удовольствие. Какая ерунда, мысленно твердила она, этого просто не может быть!

— Мне надо поговорить с тобой о Сэме Смите.

Резкий голос Дэвида прозвучал так неожиданно, что Джинни подпрыгнула на стуле.

После обеда она занялась оформлением историй болезни и другой бумажной работой и настолько погрузилась в это не слишком веселое занятие, что не слышала, как он вошел в ординаторскую. Его лицо по-прежнему хранило холодное выражение, и, вспомнив о происшедшем в столовой, Джинни нахмурилась.

Дэвид закрыл за собой дверь, но садиться не стал. Он смотрел на нее сверху вниз и от этого казался еще более внушительным.

Светло-голубой свитер оттенял глаза, серые брюки плотно облегали мускулистые бедра... Джинни с трудом заставила себя оторвать взгляд от его спортивной фигуры, поневоле отмечая все эти детали.

Работа, только работа, напомнила она себе.

— Мне не нравится состояние мальчика. Он никак не может выкарабкаться из критического состояния. Несмотря на все назначения, в любой момент может наступить клиническая смерть.

— Я понимаю это, — холодно ответила Джинни, — поэтому велела младшей медсестре Эшли Фокс постоянно быть возле него. А когда заступит на дежурство ночная смена, предупрежу их, чтобы они тоже внимательно наблюдали за малышом. Это все, что тебя беспокоит?

Дэвид сделал вид, что не уловил легкого вызова, который она вложила в этот вопрос.

— Честно говоря, еще меня волнует, как дела у его родителей. Очень обидно знать, что если бы Сэму вовремя оказали нужную помощь, он бы сейчас не был в таком состоянии. Кто-то мечтает о ребенке, а кто-то принимает наркотики, не задумываясь о последствиях... — Он на минуту замолчал. — Тебе удалось связаться с мужем Рут Моррисон?

Она покачала головой.

— Я не застала его дома и попросила передать, чтобы он сюда перезвонил. Может быть, он на работе. Попробую узнать номер телефона у Рут... Вот только боюсь напрасно обнадежить ее. Судя по всему, этот тип может отказаться придти.

— Так-так... Ты не знаешь, есть у нее кто-нибудь из родных? Сейчас ей крайне необходима поддержка.

— Я уже думала об этом. Но родители Рут давно умерли, и ни братьев, ни сестер у нее нет.

— Тогда единственная надежда на мужа. Звони почаще, вдруг он объявится.

Дэвид собрался уходить.

— Постараюсь, — кивнула Джинни.

Она мучительно размышляла, стоит ли заговорить с ним о происшествии в столовой. Он ни словом не упомянул об этом, но она чувствовала, что объясниться нужно.

— Прежде чем ты уйдешь, Дэвид, я хочу удостовериться, что ты не подумал чего-нибудь лишнего о нас с Филом, — выпалила она, призывая на помощь всю свою храбрость.

— Что? — удивленно обернулся он.

— Не знаю, что ты услышал из нашего разговора, но... — сказала она и запоздало поняла, что выбрала не лучшие слова для объяснения.

— Что бы вы ни обсуждали с доктором Мэйсоном, это ваше личное дело. — Дэвид с каменным лицом открыл дверь, явно не собираясь выслушивать ее объяснения. — До конца дня я буду в операционной. Вызывайте меня только в случае крайней необходимости. — И он вышел, не дав ей произнести ни слова.

Как только за ним захлопнулась дверь, Джинни дала волю своим чувствам:

— Грубый, напыщенный, высокомерный самодур!

— Дорогая, кому это ты тут чистишь перышки? — Пэтси, не скрывая улыбки, остановилась в дверях. — Вряд ли наш дорогой доктор Кэмпбелл мог так расстроить тебя.

— Я... Конечно нет! — воскликнула Джинни и строго спросила: — У тебя ко мне дело?

— Малыша Блейка сейчас повезут в операционную. Ты не хочешь переговорить с его отцом?

— Да, ты права, это надо сделать. Он так растерян... Необходимо его поддержать.

Джинни решительно направилась к двери, а Пэтси последовала за ней, больше не упоминая о Дэвиде Кэмпбелле, однако до самого конца рабочего дня бросала на подругу лукавые взгляды. Та делала вид, что не замечает их, потому что понимала, что любые объяснения только разожгут любопытство коллег.

Какая-то полная неразбериха! — размышляла Джинни. Весь персонал больницы думает, что у меня роман с Дэвидом, а тот вообразил, что я встречаюсь с Филом Мэйсоном. Как распутать этот клубок недоразумений?!

— Счастье, что этот день наконец закончился! — говорили друг другу сотрудники больницы в конце смены, направляясь в помещение для персонала.

Суматошное утро было всего лишь началом. Дети капризничали, словно сговорившись, и медсестрам постоянно приходилось отрываться от работы, чтобы успокоить их. Потом у одного из младенцев остановилось дыхание, и его надо было срочно реанимировать. Пришлось вызывать на помощь Фила из операционной. Вдвоем с Дороти они долго колдовали над ребенком, пока его дыхание не стабилизировалось. Натянутые отношения между влюбленной парочкой никак не улучшали и без того напряженную атмосферу, царившую в отделении.

Джинни делала все, что могла, чтобы помочь им найти общий язык, но безуспешно.

Она вымоталась к концу дня не меньше, а может, и больше, чем все остальные сотрудники, и устало брела по коридору, когда ее догнала медсестра Кейт Бейли, заступившая на ночное дежурство.

— Джинни, ты случайно не знаешь, где доктор Кэмпбелл?

— Наверное, в операционной. А что случилось? Он просил не вызывать его, если только не возникнет крайней необходимости, — ответила Джинни.

— Прямо не знаю, что делать, — помялась Кейт. — В ординаторскую только что позвонили из детского сада. Воспитательница сказала, что сын Кэмпбелла упал и ушибся. У мальчика нет никаких серьезных повреждений, но он испугался и плачет, требуя, чтобы за ним как можно скорее пришел отец. Воспитательница попросила меня узнать, когда тот сможет забрать его.

— Вам, конечно надо сообщить ему об этом, — не раздумывая, ответила Джинни. — Дэвид... Доктор Кэмбелл будет очень огорчен, если останется в неведении о том, что случилось с его сыном.

— Ну что ж, вся ответственность ложится на вас, Джинни. Я позвоню ему в операционную, — многозначительно улыбнулась Кейт.

Не зря Фил говорил, что про нас с Дэвидом ходят слухи, подумала Джинни. Но ничего не поделаешь. Придется потерпеть, пока людям не надоест перемывать нам косточки, и эта тема перестанет их интересовать. Огонь не сможет гореть, если в него не подбрасывать дрова.

Она переоделась и пошла к лифту.

Джинни уже спускалась на первый этаж, когда ей пришла в голову мысль навестить Колина, пока Дэвид занят в операционной. Она понимала, как малышу одиноко, и ее сердце сжималось от боли.

Воспитательница, которая открыла ей дверь, очень удивилась:

— Что вы здесь делаете? — Тут она узнала Джинни и приветливо улыбнулась: — А, вы, наверное, пришли к Колину Кэмпбеллу? Это замечательно! Сейчас он больше всего нуждается в том, чтобы увидеть знакомое лицо.