похода и чешской интервенции того времени вообще, а также и все наши знамена, которые чехам удалось тогда, начиная с Пензы, у нас захватить. Мне больно было смотреть на это пленение.

В самой библиотеке "Клементинум", в рукописном ее фонде, хранятся подлинных 36 писем Л.Н. Толстого и есть другие русские рукописи. Письма Толстого я фотографировал.

В "Национальной чешской библиотеке" (в Праге) находится подлинник стихотворения А.С. Пушкина "О, Делия, драгая...", подаренная туда академиком Гротом»{4}.

Любопытно, что записка Бонч-Бруевича вызвала дикую ярость у «правдолюба» Кнышевского: «...послание Бонч-Бруевича не блещет чистотой устремлений...

Правда, в странах "второй группы", кроме "извлечения" и "изъятия", Бонч-Бруевич допускал "заполучение" путем дешевой покупки. Как и чем ее можно было обеспечить, понять не трудно.

Во-вторых, Бонч-Бруевича нисколько не смущала география сбора архивов — от Польши до Франции, включая Ватикан и скандинавские страны. Разумеется, он уповал на могущество победной политики Сталина — верховного распорядителя всея Европы и надеялся, что дело разгромом Германии не закончится»{5}.

Бонч-Бруевичу Кнышевский посвятил целую главу под названием «Наводчик». Кнышевский отмечает: «Самого Бонч-Бруевича по достоинству так и не оценили. Ему пришлось коротать остаток трудовой жизни в менее престижном партийноугодном заведении — в Музее истории религии и атеизма»{6}.

На самом деле 72-летний Владимир Дмитриевич был нездоров и мало подходил для роли организатора возвращения в Россию «перемещенных ценностей».

То есть Кнышевский считает, что французские, польские и германские офицеры, вывезшие культурные ценности из Москвы в 1812 г., белогвардейцы, обокравшие музеи и царские дворцы и удравшие с украденным за границу, могли эти ценности «законно продать или подарить».

Вспомним, как в 1922—1925 гг. в эмигрантских кругах возник скандал по поводу драгоценностей, вывезенных из императорских дворцов на Южном берегу Крыма, — кому из генералов они должны принадлежать.

Но вернемся к германским сокровищам. Как говорилось в каталоге Дрезденской галереи (Дрезден, 1982): «После вступления Советской Армии 1-го Украинского фронта, которым командовал майор Перевощиков, он получил задание разыскать спрятанные сокровища искусства и обеспечить их безопасность. В чрезвычайно сложных условиях офицеры, солдаты и включенные в "спасательную команду" искусствоведы, музейные работники, реставраторы и художники отлично справились с этой трудной задачей».

26 июня 1945 г. вышло Постановление ГКО № 9256: «Обязать Комитет по делам искусств при СНК СССР (т. Храпченко) вывезти из базы Комитета в г. Москву для пополнения государственных музеев наиболее ценные художественные произведения живописи, скульптуры и предметы прикладного искусства, а также антикварные музейные ценности в количестве не более 2000 единиц с трофейных складов в г. Дрездене...

Утвердить руководителем работы по отгрузке художественных ценностей с трофейных складов в г. Дрездене полковника Ротатаева А.С. Тов. Храпченко командировать в распоряжение т. Ротатаева 10 специалистов».

А 31 мая 1945 г. вышло Постановление ГКО № 8894: «Обязать Наркомфин СССР (т. Зверева) вывезти на базу Управления драгоценных металлов Наркомфина СССР в г. Москву ювелирные изделия, коллекцию монет и медалей из района г. Дрездена.

Тов. Звереву командировать в район г. Дрездена ответственного руководителя по ввозу ювелирных изделий и коллекции монет и медалей».

Сколько было вывезено и принято в Москве этих ценностей, точно знал только нарком финансов и служащие Госхрана. Видимо, немало, поскольку в конце постановления говорилось о выделении для перевозки ценного груза «вагонов» (!). Этим же постановлением ГКО тов. Храпченко поручалось командировать в район Дрездена пятерых специалистов для отбора помимо живописи и скульптур музейной мебели, библиотек и художественного фарфора.

Российские либералы забывают, что город Дрезден был варварски разрушен союзной авиацией 13—15 февраля 1945 г. Мало того, западные СМИ утверждали, что-де бомбардировки совершались по просьбе Сталина в связи с тем, что части Красной армии уже были рядом с Дрезденом. Последнее соответствовало истине, а вот просьба Сталина — наглая ложь! В Дрездене не было германских войск, и даже были вывезены все орудия германской ПВО.

Дрезден был разрушен на 75%, погибло около 200 тысяч мирных жителей и беженцев.

В ходе бомбардировок Дрездена было полностью разрушено здание Дрезденской картинной галереи, основанной еще в 1722 г. саксонским курфюрстом Августом Сильным. По разным данным погибло от 200 до 507 картин. Однако большую часть картин немцам удалось вывезти из галереи и рассредоточить в разных местах, включая каменоломни и шахты.

Так, в известняковой шахте в Поккау-Ленгефельде картины были спрятаны на глубине 52 м, а шахты заминированы. Контроль за температурой и влажностью отсутствовал, «и сырость и вода, сочившаяся по стенам, создавали опасность для сохранности картин». Только «Сикстинская Мадонна» Рафаэля находилась в ящике, а остальные картины были свалены на земле, прислоненными друг к другу или к стенам шахт.

Поиском картин Дрезденской картинной галереи занимался батальон 5-й гвардейской дивизии 1-го Украинского фронта. Позже историю обнаружения картин в газете «Зюдцойче Цайтунг» назвали «самым захватывающим дыхание детективом двадцатого столетия».

Коллекцию произведений «Галереи старых мастеров» (так официально называлось собрание Дрезденского музея) вывезли в СССР в 1945 году. Берлинская газета «Тагесшпиль» писала по этому поводу: «Эти вещи взяты в порядке возмещения за разрушенные русские музеи Ленинграда, Новгорода и Киева. Разумеется, русские никогда не отдадут своей добычи».

Партия картин прибыла в Государственный музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина в августе 1945 г.

Во время войны здание музея было повреждено, хотя ко времени прибытия дрезденских картин основные ремонтные работы уже завершились. В 1946 г. музей был открыт для посетителей. В течение этого периода работа музейного коллектива состояла главным образом в подготовке собственной музейной коллекции для выставки и обработки «новых приобретений», продолжавшейся в течение десятилетия.

Почти все картины прибыли из Германии с привязанными к ним записками о поврежденных местах, которые были отреставрированы художником Степаном Чураковым. Самые сложные работы выполнялись старшим реставратором музея художником Павлом Кориным. Это он спас от гибели шедевры Тициана, Рубенса и многие другие сокровища коллекции.

Возможность заняться реставрацией картин на панелях появилась только через 2—3 года, когда толстое дерево высохло, потому что искусственно его нельзя было сушить.

При открытии коллекции отмечалось, что произведения были спасены дважды: во-первых, солдатами, которые обнаружили их после войны, и, во-вторых, реставраторами и сотрудниками музеев, которые заботились о них.

В первые послевоенные годы, до появления ФРГ и ГДР, картины и передавать-то было некому. А вот после того, как в марте 1954 г. были установлены дипотношения между СССР и ГДР, возвращение стало возможным. И тот факт, что Дрезден находился как раз на территории ГДР, вовсе снимал с повестки дня вопрос, почему Советский Союз передает достояние германского государство именно ГДР, а не ФРГ.

Картины из Дрезденской картинной галереи выставлялись в Москве со 2 мая по 20 августа 1955 г. Эту выставку посетили 1 200 000 человек.

25 августа состоялась церемония закрытия выставки, и был подписан акт передачи первой картины ГДР — «Портрет молодого человека» Дюрера. Затем была подготовлена документация на другие произведения и подробные доклады об их состоянии. Было передано 1240 картин, часть из которых прибыла из Киева. Для перевозки передаваемого имущества потребовалось 300 железнодорожных вагонов.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: