[1925]

Рабкор («"Ключи счастья" напишет…»)*

«Ключи счастья»*
         напишет какая-нибудь дура.
Это
       раньше
      и называлось:
            л-и-т-е-р-а-т-у-р-а!
Нам этого мало —
         не в коня корм.
Пришлось
      за бумагу
         браться рабкорам.
Работы груда.
      Дела горы.
За что ни возьмись —
         нужны рабкоры!
Надо
   глядеть
      за своим Пе-Де*
не доглядишь,
      так быть беде.
Того и гляди
      (коль будешь разиней)
в крестины
      попа
         привезет на дрезине.
Покрестит
        и снова
         гонит вон —
в соседнем селе
         закупить самогон.
Пе-Че* пропиши,
          чтоб не брал Пе-Че
казенный кирпич
            для своих печей.
С Те-Че*
   и с Ше-Че*
         не спускайте глаз,
а то,
   разозлясь,
      изорвут стенгаз.
Пиши!
   И пусть
      не сходит со стен
сам
       совпревосходительный
            эН*!
С своих
   высоких постов,
            как коршуны,
начальства
      глядят
         на работу рабкорщины.
Позеленев
         от пяток до носа,
грозят
   — Уволим! —
         Пишут доносы.
Да у рабкоров
      не робкий норов,
и взять на пушку
         нельзя рабкоров.
Знаем
   печатного слова вес,
не устрашит
      ни донос,
         ни обрез.
Пишет рабкор.
      Рабкор —
            проводник
ленинских дел
         и ленинских книг.
Пишет рабкор
      За рабкорами
            скоро
в селах
   родится
         селькор за селькором.
Пишет рабкор!
      Хватает стенгаз
лучше, чем пуля,
         чем штык,
            чем газ.
И от того,
        что пишет рабкор,
сохнет
   белогвардеец и вор.
Вперед, рабкоры!
           Лозунг рабкорин:
— Пишите в упор!
         — Смотрите в корень!

[1925]

Рабкор («Лбом пробив безграмотья горы…»)*

Лбом
   пробив
      безграмотья горы,
сразу

за перья

      засели рабкоры.
Тот — такой,
      а этот —
         этакий, —
каждого
   надо
      взять под заметки.
Спецы,
   замзавы
         и завы,
            как коршуны,
злобно
   глядят
      на работу рабкорщины.
Пишет:
   «Поставили
         скверного спеца,
с ним
   ни в какой работе не спеться».
Впишет,
   подумает:
         — Кажется, здорово?! —
Радостью
       светит
         улыбка рабкорова.
Пишет:
   «Петров
      подозрительной масти,
лезет к бабью,
      матершиниться мастер».
Белым
   и ворам
      эта рабкорь
хуже, чем тиф,
      чем взрослому корь.
Сжали кулак,
      насупили глаз,
рады б порвать
      и его
         и стенгаз.
Да у рабкоров
      не робкий норов,
голой рукой
      не возьмешь рабкоров.
Знают
   печатного слова вес,
не устрашит рабкора
         обрез.
Пишут рабкоры,
         лозунг рабкорин:
— Пишите в упор
         и смотрите в корень!

[1925]

Немножко утопии про то, как пойдет метрошка*

Что такое?
      Елки-палки!
По Москве —
      землечерпалки.
Это
       улиц потроха
вырывает МКХ*.
МКХ
   тебе
      не тень
навело
   на майский день.
Через год
        без всякой тени
прите
   в метрополитене.
Я
   кататься не хочу,
я
не верю лихачу.
Я
   полезу
   с Танею
в метрополитанию.
Это
       нонече
      не в плане —
в тучи
   лезть
на ероплане.
Я
   с милёнком Семкою
прокачусь подзёмкою.
Под Москвой
      товарищ крот
на аршин
       разинул рот.
Электричество гудёт,
под землей
      трамвай идет.
Во Москве-реке
          карась
смотрит
      в дырочку сквозь грязь.
Под рекой
         быстрей налима
поезда проходят мимо.
У трамвайных
      у воришек
в морде
      радости излишек.
Времена пойдут не те,
поворуем
         в темноте.
У милёнка
          чин огромный:
он
     в милиции подзёмной.
За проезд цена кусается.
Крот
   в метрошку
         лезет зайцем.

Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: