Знакомство состоялось. Сула представила лорду губернатору Спенс и Макнамару, а тот немало их удивил, пожав руки.

– Продолжим? – спросил лорд Элди. – Я уже не молод, а день, кажется, предстоит длинный.

– Да, милорд, – сказала Сула.

Все смотрели на трибуну. Сула отдала приказ в нарукавный коммуникатор.

Настало время для первого, последнего и единственного большого смотра войска Сулы.

По взлетно-посадочной полосе маршем шли отряды, неся знамена с выбранными когда-то самостоятельно названиями: Бого, Защитники Праксиса, Торнадо, Отряд Академии промдизайна под командованием лорда Эшрука (их знамя выглядело особенно эффектно), Дикие 17, Мстители лорда Пан-ко…

Вдвоем, с ружьями на плечах, шагали Сидни и Фер Туга, снайпер с шоссе Акстатл. Старый даймонг всё еще прихрамывал.

На бойцах не было формы, хотя некоторые шли во флотских или полицейских бронежилетах, но у всех на рукавах сверкали красно-золотые повязки. Все как один казались воодушевленными, гордо неся оружие и лихо заломив шляпы и фуражки. Четко печатая шаг, они маршировали под звуки крейского оркестра. Даже лорд Торк не смог бы придраться к их подготовке.

После смотра армия развернулась, промаршировала к трибуне и, выстроившись, застыла перед новым губернатором. Лорд Элди, Сула и их сопровождающие спустились по трапу и пошли по взлетно-посадочной полосе. Сула открыла списки на нарукавном дисплее и выкрикнула над замершими рядами:

– Фер Туга!

Снайпер, хромая, вышел из строя, и лорд Элди наградил его медалью "За отвагу" первой степени. Отсалютовав, даймонг, вернулся обратно, а Сула вызвала Сидни и вручила такую же медаль.

Жюльен и Пател были в блестящих костюмах, явно сшитых Ческо, и награды на них смотрелись особенно впечатляюще. Сагас, Сергий Бакши и Тан-до, одетые более консервативно, приняли медали с молчаливым достоинством.

Большинство наградили за отвагу – кажется, одно лишь то, что они были в рядах подпольной армии, особенно в день битвы за Верхний город, требовало изрядного мужества. Из двенадцати водителей грузовиков, посланных принять на себя наксидский огонь, выжили восемь, хотя четверо из них получили ранения. Одна из водителей всё еще находилась в больнице – ее наградят позже. Остальным медали вручил сам лорд губернатор.

Церемония награждения закончилась далеко за полдень. Холодный ветер трепал мех лорда Элди. Его помощники уже начали нетерпеливо переминаться, передавая медали из коробок, положенных Сулой за трибуну. Тени бойцов на полосе сильно удлинились. Потом зажглись фонари, мягко осветив и импровизированный плац, и съемочные группы.

Сула мысленно подсчитывала, сколько медалей уже роздано за эту войну и не получила ли подпольная армия больше наград, чем все остальные вместе взятые. Награждали в основном флотских офицеров, но мало кто из них участвовал в сражениях, да и те, кто участвовал, по большей части мертвы.

Спенс и Макнамара получили медали "За отвагу" и "За заслуги" первой степени. Порозовевшие от удовольствия, они последовали за Элди и Сулой обратно на трибуну, и оттуда Сула зачитала список тех, кто награжден посмертно.

Последним прозвучало имя ПэДжи Нгени. После этого Сула замолчала, вспомнив его – лысеющая голова, приятная улыбка, модный костюм, рассеянный взгляд…

Слова Элди вернули ее к действительности:

– А сейчас, леди Сула, я имею честь наградить вас.

Удивленной Суле вручили "Созвездие", как и за битву при Магарии, но теперь с бриллиантами и молниями, а также Большую медаль "За отвагу". Лорд Элди повернулся к армии и, взмахнув рукой, сказал:

– Троекратное ура Белому Призраку!

Ура прогремело для Сулы раскатом грома. От следующих двух у нее перехватило дыхание. Она ошарашенно застыла на трибуне, беспомощно вглядываясь в море ликующих лиц, в лес поднятых винтовок, которыми размахивали победно кричащие бойцы.

– По-моему, леди Сула хотела бы сказать пару слов. – Лорд Элди отступил назад, оставив ее наедине с войском.

Она заранее приготовила прощальную речь, но троекратное ура начисто стерло ее из памяти. Сула сделала шаг вперед, и еще один. Тысячи глаз следили за ней. Она оглядела шеренги созданных ей же солдат, подумав: "Я сошла с ума, раз отказываюсь от такого".

Всю свою взрослую жизнь она пряталась – скрывала настоящее имя и настоящий характер за едким нравом и безупречной униформой леди Сулы. Но, как ни странно, уход в подполье от наксидов освободил ее от всего, чем она была и есть, от Гредель и Сулы одновременно, заставив забыть прошлое ради своей армии и борьбы с врагом. Армия стала ее продолжением, ее плотью и кровью, и уйти сейчас всё равно что отрубить себе руку.

На нее по-прежнему смотрели бойцы, а она не могла вымолвить ни слова. Сула неожиданно вспомнила про наброски речи в коммуникаторе и вывела их на экран, перебирая непослушными пальцами по клавишам на рукаве, пока перед глазами не вспыхнули слова.

– Друзья, – начала она, и войско вновь взорвалось криками ура. Голова закружилась от вихря любви и восхищения.

– Друзья, – повторила Сула, обретя контроль над армией и своим голосом. – Мы пережили вместе великие события. Не имея ничего, кроме собственных сил и разума, мы создали эту армию, вызвали врага на бой и повергли в пучину унижения и поражения.

Вновь раздались крики. Сумерки сгущались, и в тусклом свете фонарей отдельные лица сливались в смутную массу, которой была ее армия, в единый организм, порожденный ее волей.

– Никто вас не заставлял брать оружие, – продолжала она, – но вы не смогли более терпеть наксидский режим, полный убийств, похищений и грабежа, и вы – все вы, сами – решили нанести удар по преступникам.

Опять послышалось ура, но Сула перекричала его:

– Вы выбрали свою судьбу! Вы уничтожили незаконное правление – и сделали это сами! По собственному выбору вы отвоевали Верхний город! Вы решились и заставили наксидский флот удирать из системы!

У Сулы кружилась голова, словно вихрь из оваций носил ее, как снежинку, по небу. Темная масса из тел, голов и оружия грозным морским прибоем бушевала перед ней. Крики не прекращались, пока она решительно не потребовала тишины.

– От всей души благодарю за то, что позволили мне вести вас. Я никогда не забуду ни вас, ни эту минуту.

Она глубоко вдохнула и сказала то, чего так боялась:

– Но долг зовет меня продолжать сражаться с врагом, и я должна покинуть столицу.

Ошеломленные бойцы, не успевшие осознать новость, закричали "нет".

– Никто не отнимет у вас завоеванное, – произнесла Сула. – Гордитесь тем, что вы совершили, и не забывайте своих товарищей и тех, кто отдал за это жизни. – Она подняла руку. – Да не покинет вас удача!

Громкое ура перешло в скандирование ее имени. Сердце Сулы забилось быстрее в ответ. Она сделала шаг назад, уступив место лорду Элди.

Он выступил с речью, но Сула не услышала ни слова. "Я сошла с ума, раз отказываюсь от такого", – крутилось в голове.

Скрываясь от наксидов, она обрела свободу. Но сейчас она вновь леди Сула и опять скрывается, теперь уже от своих.

После смотра они с лордом Элди поехали в город. Над головами ревели многочисленные челноки, которые везли в Заншаа членов администрации Элди и тысячи имперских служащих.

Чиновников для государственных учреждений, технический персонал для различных служб, палачей для побежденных. Именно так всегда правили на Заншаа.

– Хотелось бы, чтобы вы не подчеркивали, что граждане по своему выбору свергли правительство. Мы не можем себе позволить такие вещи. В остальном, думаю, вы справились отлично.

– Спасибо, милорд, – глухо ответила Сула. Ее разум еще оставался в плену только что пережитых эмоций.

– У вас может быть будущее в политике. – Торминел посмотрел на нее огромными глазами.

– У меня нет таких денег.

– Нет денег? – тихо спросил он. – Что ж, есть и другие способы.

Не будь Сула настолько усталой, она, возможно, и поинтересовалась бы, что у Элди на уме, но сейчас она просто сидела в машине, пока они не доехали до Штаба, где губернатор попрощался и отправился дальше в свою резиденцию.