– Выбраться отсюда будет сложно, – сказала Сула. – Даже сложнее, чем осуществить сам план.

Они с Макнамарой остановились у Сада Ароматов недалеко от проспекта Праксиса. Проспект замечательно просматривался с этой точки, и они видели и знаменитую статую Великого Мастера, приносящего Праксис народам, и находящийся в другой стороне дворец Макиша, старинное здание с пятью резными башнями, увенчанные луковками куполов, придающими постройке неуловимое сходство с артишоками.

Спустя два дня после их вылазки на станцию фуникулера вышло постановление правительства о том, что вход в Верхний город разрешается только проживающим или работающим там и лишь по специальным пропускам. Сула нашла необходимые формы в компьютере Управления госрегистрации, заполнила заявления на себя и членов команды, сама же одобрила от имени властей и отослала на квартиру в Риверсайде. По документам они числились работниками несуществующей фирмы, находящейся по выдуманному адресу, но наксиды, якобы владеющие предприятием, были вполне реальны – все они приходились близкими родственниками леди Кушдай, губернатору Заншаа и самой высокопоставленной наксидке в столице. Вряд ли полиция, увидев такие имена, осмелится совать нос в дела Сулы.

Пропуска пришли, и Сула задним числом изменила адрес отсылки на вымышленный.

Документы оказались безупречны, и одетые в рабочие комбинезоны, ботинки и кепки Сула и Макнамара с ящиками с инструментами в руках беспрепятственно поднялись в акрополь.

– Можем застрелить Макиша отсюда, – предложил Макнамара. На их курсе он считался одним из лучших снайперов. Сдвинув кепку на затылок, он внимательно посмотрел на рощицу впереди – высокие деревца, усыпанные благоухающими розовыми цветами. – От тех деревьев я не промахнусь.

– Тогда придется как-то протащить в Верхний город винтовку, – сказала Сула. Оружия при них не было, и они не знали, смогут ли пронести его через детектор на станции.

– Может, попробовать взрывчатку, – не растерявшись, выдал идею Макнамара. – Заложить прямо у входа в дом, а когда объект появится, нажать на кнопку на пульте.

Этот план Суле понравился.

– Будет много шума. Окна повылетают. Умолчать о таком наксидам не удастся.

– Кто-то идет. Может, наша цель.

Сула надвинула кепку на глаза и сделала вид, что копается в инструментах, но сама незаметно поглядывала на идущих по дороге наксидов. Их было трое: двое в изумрудной флотской форме, точно повторяющей цвет неба Заншаа, с красной перевязью и нарукавными повязками военной полиции, третий в коричневом мундире чиновника со знаками высокого ранга и с оранжево-золотой лентой Верховного суда через плечо.

– Надо же, пешком домой ходит, – сказала Сула.

– День хороший, что ж не пройтись?

– За ними?

Они подняли инструменты и вышли из Сада Ароматов. Наксиды на своих четырех ногах передвигались удивительно быстро – медленно, по наблюдениям Сулы, двигались только раненые. Поэтому, когда Сула с Макнамарой выбрались из парка, троица оказалась далеко впереди. Одна из флотских оглянулась посмотреть, кто выходит, но терранцы ее не заинтересовали; она вновь повернулась к судье, и на мундире-хамелеоне вспыхнул какой-то узор.

– Знать бы, что она ему сказала, – пробормотал Макнамара.

Черные округлые чешуйки на груди и спине наксидов могли вспыхивать красным и служили для невербального общения. Хамелеоновая ткань, из которой шилась форма, дублировала изменения чешуек, и наксиды могли разговаривать на языке узоров, малопонятном для остальных.

– Вряд что-то интересное, – ответила Сула.

– Ты уверена, что это наш судья? – спросил Макнамара. – Я наксидов почти не отличаю друг от друга.

– Вполне уверена. Видела лицо, когда проходил. По-моему, он. – Сула холодно улыбнулась. – Даже если и нет, все равно важная шишка, зря что ли с двумя охранниками. Уже поэтому цель достойная.

Наксиды перешли через дорогу и направились к дворцу Макиша. Сула с Макнамарой остались наблюдать издалека, искренне надеясь, что выглядят не слишком заинтересованно. Судья прошел за аккуратную серебристую ограду и, миновав палисадник, скрылся в доме. Один телохранитель проследовал за ним, наксидка осталась в саду.

Сула принялась рассматривать соседнее здание, такое же роскошное, как и дворец Макиша: особняк из золотистого песчаника, весь фасад которого покрывал сложный резной узор из перевитых между собой лучей. Там явно никто не жил – об этом говорил запущенный палисадник.

– Из охраны, кажется, только эти двое, – сказал Макнамара.

– Прошу прощения?

Макнамара повторил. Сула вновь посмотрела на заброшенный дворец.

– Есть идея, – сказала она.

***

Перед Сулой распахнулась позолоченная дверь частного клуба, и в облаке табачного дыма появился хорошо одетый терранец с расшитыми лацканами и в модных плиссированных брюках. Он остановился и огляделся, поправляя манжеты.

Дверь захлопнулась за его спиной. Тут же у мужчины открылся рот.

– Леди Сула, – вырвалось у него.

Сула сделала шаг вперед, взяла терранца за локоть и повела вдоль по улице. Макнамара следовал за ними, не спуская внимательного взгляда.

– Вы же погибли, – воскликнул ПэДжи.

– Ради всего святого, ПэДжи, – сказала Сула, – не нужно из-за этого так волноваться.

– Ларедо слишком далеко, – сказал командующий флотом Торк. Звук его голоса был похож на перезвон воздушных колокольчиков, и требовалось усилие, чтобы отвлечься от мелодии и уловить смысл слов. – Сообщение будет идти восемь дней до Чиджимо и десять до Заншаа. Мы Совет правления Флота и не имеем права его покидать.

Лорд Чен не горел желанием присоединяться к Парламенту, сбежавшему на Ларедо, родную планету его наглых родственничков. Ему претила мысль быть гостем лорда Мартинеса и получать ежедневные напоминания о том, как он от него зависит! Он не хотел видеть свою дочь Терзу в окружении этих выскочек, которым ее сам же и продал.

С другой стороны, предложение лорда Торка было не из лучших – прими его и общества Торка не избежать.

Восемь членов Совета правления Флота путешествовали вместе на "Галактике", роскошной пассажирской яхте, специально предназначенной для перевозки высокопоставленных сановников из одной системы в другую. Судно было немаленьким, тем не менее, забили его под завязку: с Заншаа эвакуировали весь штат, и на одном корабле оказались секретари и связисты, разведчики и следователи, министерские чиновники и прислуга, то есть все те, кто обслуживал лордов Флота и с кем лорд Чен не особо хотел жить бок о бок.

В замкнутом пространстве лорду Чену оставалась лишь работа, и ему это не нравилось. По настоянию лорда Торка, все подчинялись единым правилам – слуга есть, но один, и никаких родственников для сопровождения. Но это неважно, ведь леди Чен так расстроилась из-за вынужденного брака своей единственной дочери и Мартинеса, что все равно бы не поехала на Ларедо. С самого отлета на "Галактике" лорд утешал себя только тем, что часто связывался с Терзой. Она путешествовала на "Энсенаде", яхте Мартинесов, и опережала корабль отца на несколько дней.

– Что вы предлагаете, милорд? – спросил он Торка.

От командующего на лорда Чена пахнуло разлагающейся плотью, и терранец был вынужден незаметно вдохнуть аромат одеколона, предусмотрительно нанесенного на запястье. Заседания Совета проходили в помещении, предназначенном для наиболее высокопоставленных гостей Флота. Стены украшала яркая мозаика, изображающая прыжки кораблей по туннелям. Сейчас в комнате, занимая практически все пространство, стоял длинный стол, и было довольно душно.

Даймонг посмотрел на Чена своими круглыми черными зрачками на черной радужке и произнес звенящим голосом:

– Мы развернемся и направимся в Чиджимо. Останемся там вместе с основным флотом, пока не появится возможность вернуть Заншаа.