Торк, наверное, тоже слышал об этом, потому что заявил, что выступит, как только к Флоту присоединятся три фрегата, уже вылетевшие с Ларедо. Но когда это случилось, наксиды получили пять новых кораблей, и преимущество Торка сократилось с двенадцати до десяти.

После прибытия фрегатов операцию отложили еще на четыре дня. По мнению Мартинеса, этого было достаточно, чтобы послать запрос в Совет на Антопон и получить однозначный ответ. Вот тут-то наконец Торк сдался. Были отданы приказы командующим эскадрами и капитанам кораблей, отправлены распоряжения в другие системы, где находились базы Флота.

Двигатели Единственного Праведного Флота Мщения зажглись могучими факелами антиматерии, и корабли, разгоняясь, в последний раз обогнули Чиджимо и устремились к Первому тоннелю, навстречу врагу, ожидающему в Заншаа.

***

Сула въехала в Верхний город во главе колонны грузовиков и превратила дворец Нгени в свою штаб-квартиру. Карты и оборудование разложили на обеденном столе. Со стен пораженно смотрели семейные портреты Нгени.

Во внутреннем дворе, скрытом от прохожих деревьями, кустами и статуями предков, лоялисты перекрасили грузовики в цвета Флота. На платформах уже стояли два грейдера с огромными ножами и колесами выше человеческого роста. Бойцы авангарда прилаживали к кабинам листы пластика, призванные заменить броню.

Шона Спенс с помощниками потрошила салоны двух автомобилей и собиралась чуть позже набить их взрывчаткой. По ее расчетам, грузовика для их целей было бы слишком много, а вот легковые машины подходили идеально.

ПэДжи Нгени слонялся повсюду, пытаясь помочь, но постоянно кому-то мешая.

Где-то в столице готовились к бою отряды. По крайней мере, Сула надеялась на это.

Солнце медленно уходило за кроваво-красный горизонт, знаменуя конец ясного осеннего дня. В темнеющем небе мерцали фрагменты кольца Заншаа. В неподвижном воздухе витали городские запахи – пахло невывезенным мусором, увядающими цветами и едой. Сула позвала всех на террасу за домиком ПэДжи, и там они разложили скалолазное снаряжение: веревки, страховочные системы и подъемники, необходимые для бойцов и вооружения.

До начала подъема Сула осмотрела местность в светочувствительный бинокль. Кажется, никто из наксидского караула у Врат Достойных не интересовался происходящим внизу.

Нарукавный коммуникатор звякнул. Суле пришло сообщение: "Хочешь встретимся завтра у пекарни?"

Отряд у подножия горы был готов.

Сула ответила: "В котором часу?" – и приказала перекинуть длинные веревки через парапет. На каждой из них была обвязка и конец страховочного троса, с помощью которого боец на террасе контролировал подъем товарища.

Пришло новое сообщение: "В 13:01". Это значило, что все три веревки достигли земли, не зацепившись за выступы или кустарник. Менее чем через три минуты Сула услышала тихое жужжание электромоторчика, и через считанные секунды над перилами показалась первая голова. На темном лице сияла белозубая улыбка.

– Привет, принцесса, – сказал Пател, и двое из авангарда поспешили подхватить его под руки и втащить на мощеную террасу. Обвязку быстро открепили и опять сбросили вниз. Пател ослабил ремень на винтовке и опустил тяжелый груз на пол.

– Тебе через двор к большому дому. – Сула показала на дворец Нгени.- Там ждет ужин.

– Благодарю, принцесса.

Звук моторчиков оповестил о прибытии еще двоих. Мощности моторчиков хватало, чтобы подтягивать груз со скоростью пешехода, а это не требовало особых навыков для подъема: просто не выпади из обвязки, отталкивайся от скалы ногами и не урони свое снаряжение.

Первым поднялся отряд Бого из тридцати девяти бойцов. Среди них был Казимир, который тут же прижал Сулу к себе и страстно поцеловал.

– Жюльен с арьергардом, – сказал он. – Наверно, просто не хочет забираться на гору.

– Я его понимаю, – ответила Сула.

На подъемниках сменили батареи. Дальше вверх затаскивали оружие, патроны, взрывчатку и детонаторы, то есть всё то, что невозможно пронести мимо химических анализаторов на блокпостах. Спенс со своими инженерами набивала голые салоны автомобилей взрывчатыми веществами. Между шпилями Верхнего города подул холодный ветер, заставив Сулу поежиться.

Казимир исчез в темноте и, вернувшись, укутал ее в пальто.

– Взял из шкафа ПэДжи, – прошептал он ей на ухо.

– Спасибо. – Она поцеловала его.

С биноклем Сула продолжала вглядываться в ночь. У Врат Достойных стояли часовые, но смотрели по большей части на дорогу у подножия.

Пришла последняя партия вооружения, и подъемники вновь начали привозить солдат – из крыла лорда командира Эшрука, которое состояло преимущественно из торминелов, набранных в Академии промышленного дизайна. Студенты проявили себя как беспощадные террористы, может, в силу юного возраста и гибкости психики, а может, из-за хищной природы торминелов. Сегодня их ночное зрение будет очень кстати.

После крыла Эшрука прибыл очередной отряд Бого, а за ними наконец Жюльен. Побледневший и дрожащий, он потребовал, чтобы через парапет его втаскивали втроем. Трясущимися руками он зажег сигарету, покачал головой и произнес:

– Больше я в эту упряжь не полезу. Ни за что.

– Если всё пойдет по плану, то и не понадобится, – сказала Сула.

Она бегло осмотрела бойцов, большинство из которых развалились на кроватях, столах и коврах, пока не перевезенных из дворца Нгени в хранилище. Многие по привычке чистили и проверяли оружие. Некоторые играли в карты. Сидни сидел в антикварном кресле с капюшоном, окутав себя облаком гашиша. Фер Туга, снайпер с шоссе Акстатл, хромал комнаты в комнату, с удивлением глядя на бойцов. До этого он сражался в одиночку, и то, что у него так много соратников, стало откровением.

ПэДжи, совсем не похожий на элегантного пэра, сидел в гостиной. Он натянул на себя крепкие галифе с кожаной вставкой и потрепанный коричневый свитер. На полированном столике периода Заселения лежало длинное охотничье ружье с прикладом, украшенным слоновой костью и серебром, и небольшой пистолет. Он так нервно и старательно чистил их, что не заметил, как Сула остановилась в дверях.

Ей хотелось остановить ПэДжи и отправить его спать до конца войны, а потом он снова сможет надеть шикарный костюм и продефилировать в один из своих клубов. Хотелось рассказать ему, что он уже тысячу раз доказал, что стоит многого, и что смерть в уличном бою не заставит Семпронию Мартинес полюбить его. Хотелось отослать в Нижний город, чтобы в каком-нибудь баре он снял девчонку посговорчивее и трахал, пока не выветрятся все мысли о Семпронии.

Она так хотела сказать ему всё это, но не сказала. Просто еще мгновение посмотрела на него и молча ушла.

В любом случае все слова были бы зря.

***

Несколько часов Сула, не раздеваясь, лежала в объятиях Казимира на старом диване на втором этаже гостевого домика. Возможно, даже засыпала на какое-то время. Однако еще до рассвета она была на ногах, желая убедиться, что транспорт не подведет, а бойцы позавтракали и правильно поняли свои задачи.

С рассветом Сула вышла на террасу. Солнце поднималось в зеленое небо столицы из того же кроваво-красного марева, в которое кануло на закате. В бинокль наксидские позиции казались такими же, как вечером.

Смена заканчивалась в 07:36, когда флотский персонал поднимался на фуникулере к своим офицерам, расположившимся в отелях Верхнего города. Сула предпочла не дожидаться их приезда в акрополь и назначила выступление на 07:01, за полчаса до смены караула и через двадцать минут после восхода.

Верхний город медленно просыпался, и она слышала утреннее пение птиц и шум одиноких машин на шоссе. Нижний город пока тонул в темноте, иногда разрываемой огнями фар проезжающих между зданиями автомобилей. Сула прошла среди бойцов, отдав команду садиться по машинам.