Первое время для каждой витрины рисовали новый плакат-«окно», но уже несколько недель спустя возникла необходимость размножать «окна»; вначале копии делали путем простой перерисовки, позднее — при помощи вырезанных из картона трафаретов. Этот способ давал возможность за два — три дня размножать плакат-«окно» в количестве до 300 экземпляров. Часть экземпляров вывешивалась в витринах, другая — рассылалась в местные отделения Роста.
Первое «окно» было вывешено в конце августа или начале сентября 1919 года рядом с зданием Моссовета в витрине бывшего магазина Абрикосова (угол Тверской улицы и Большого Чернышевского переулка; дом снесен в 30-х годах). Оно было посвящено начавшемуся наступлению Деникина и контрреволюционному перевороту в Венгрии. Под заголовком «Окно сатиры Роста № 1» было подписано: «Текст и рисунки меняются еженедельно». Но уже в первый месяц было сделано не четыре «окна», а значительно больше, так как были организованы новые витрины. Витрина «на углу Кузнецкого и Петровки», о которой вспоминает Маяковский в статье «Прошу слова» (см. т. 12 наст. изд.), была, повидимому, одной из первых. К началу 1920 года на различных улицах Москвы было уже около десятка витрин Роста.
По каждой витрине первое время велась особая нумерация, благодаря чему разные по содержанию и рисунку плакаты-«окна» помечались совпадающими номерами. Сохранилось шесть разных «окон», помеченных «№ 1», девять — «№ 2» и т. д. Нумерация первых «окон» не дает, таким образом, представления об их хронологической последовательности. Последний номер, повторяющийся на фотографиях двух разных «окон», — это № 21, причем в общей сложности под номерами 1-21 было выпущено около ста «окон». В те же первые месяцы несколько десятков «окон» было выпущено совсем без номеров. В феврале — марте 1920 года была введена общая нумерация, — единая для всех плакатов-«окон», выпускаемых под маркой «Роста». Спустя год эта нумерация в связи с ведомственной перестройкой была прервана на № 944 и начата опять с «№ 1» уже под маркой «Главполитпросвет».
Идея «окон» принадлежит одному из зачинателей советского политического плаката и блестящему мастеру рисунка художнику М. М. Черемных, который уже с середины 1919 года работал в печатной «Стенной газете Роста». В сотрудничестве с журналистом Н. К. Ивановым, писавшим для той же газеты (под псевдонимом Грамен) сатирические фельетоны и стихи, Черемных выпустил первое «Окно сатиры № 1» и еще несколько (не более десяти) «окон».
Маяковский пришел в Роста четыре-пять недель спустя. (Первое сделанное им «окно» — № 5 по нумерации первой витрины — датируется началом октября). С его приходом характер «окон» несколько изменился. Согласно замыслу М. М. Черемных «Окно сатиры Роста» должно было представлять собой как бы сильно увеличенную и вставленную за стекло витрины страницу сатирического журнала. «Окна», сделанные им до прихода Маяковского, состоят из нескольких тематически самостоятельных и слабо связанных друг с другом карикатур, острот, сатирических стихов, небольших фельетонов. Маяковский уже свое первое «окно» построил на едином политически целеустремленном, отчетливо агитационном тексте, при чем каждому из двух составлявших «окно» рисунков соответствуют определенные строки, непосредственно связанные с этим рисунком (см. репродукцию этого «окна» на стр. 9).
Именно такая структура плаката стала со временем характерной для «окон», хотя число рисунков (и соответственно «звеньев», на которые членится текст) в них сильно колеблется. Правда, в «окнах» 1919 года еще нет единообразия, так как первое время и Маяковский наряду с однотемными «окнами» делал многотемные (см., напр., репродукцию «окна» Роста № 4 на стр. 21). Но уже в январе 1920 года новый тип «окна» установился окончательно. «Окна» Роста и Главполитпросвета, выпущенные позднее, — это всегда 4–6-8-12-14 (реже — 2–3-5-7-9-10-11) одинаковых по формату рисунков, расположенных с расчетом на их последовательный просмотр и вместе с сопровождающим их текстом раскрывающих единую для всего «окна» агитационную или сатирическую тему. Такие «окна» были более целенаправленными и имели технические преимущества: их удобнее было трафаретить и рассылать.
Почти одновременно с Маяковским пришел в Роста и художник И. А. Малютин. Маяковский, Черемных и Малютин составили ядро складывавшегося при Роста коллектива художников. Помимо них более или менее постоянно делали «окна» художники А. М. Нюренберг, А. С. Левин, В. О. Роскин, А. М. Лавинский, В. В. Хвостенко. По несколько «окон» нарисовали также Д. Моор (Д. С. Орлов), П. А. Алякринский, И. С. Ефимов и работавший в основном как автор текстов литератор М. Д. Вольпин. Поскольку в некоторых случаях авторство рисунков установить не удалось, не исключено, что единичные «окна» делали и другие художники.
Из художников, авторов, трафаретчиков, шрифтовиков, фотографов составился пестрый коллектив «ростинцев», численность которого (постоянно колебавшаяся) в периоды наиболее напряженной работы достигала сотни человек.
В административном отношении во главе этого коллектива стоял М. М. Черемных, который как заведующий художественным отделом Роста непосредственно подчинялся ответственному руководителю Роста — П. М. Керженцеву. Но ни Керженцев, ни Черемных, ни сами художники никогда не намечали тем для плакатов. Темы рисунков определялись текстом. Большинство текстов писал Маяковский, даже немногие, которые писал не он, принимались или браковались по его усмотрению, и, следовательно, художники получали тексты (и тем самым темы) только от него. Поэтому именно от Маяковского зависел объем и содержание работы всех. «Окна» выпускал большой коллектив талантливых художников, но руководящую роль в нем играл поэт, так как весь коллектив работал, реализуя его замыслы. В этих условиях Маяковский, обладавший не только литературным, но и политическим авторитетом, а также громадным личным обаянием, естественно стал фактическим руководителем агитационной работы большого политического значения.
По «окнам» Роста и Главполитпросвета можно месяц за месяцем, почти день за днем, проследить смену политических событий и проблем, которыми жила советская республика в один из труднейших периодов своей истории. Темы «окон» были очень конкретными и всегда отражали своеобразие политической ситуации данного дня. Маяковский ежедневно просматривал «Правду», «Известия», «Стенную газету Роста», позднее — «Экономическую жизнь», «Гудок» и отмечал в них все, что считал нужным, интересным и подходящим для «окон». Затем на основе делового политического текста (статьи, телеграммы, лозунга) он делал свой, как правило, стихотворный текст для «окна», умело связывая даже самые «мелкие», частные вопросы с большими общими темами коммунистической агитации и пропаганды.
Работа над «окнами» была для Маяковского не только общественно значительным делом, но и профессиональной задачей, трудность которой его увлекала. В спешке, в которой делались «окна», он не всегда имел возможность тщательно отделывать свои рисунки и тексты. Тем не менее он работал, по его собственному выражению, «в полную силу и серьезность», с творческим интересом и требовательностью, проявлял и как художник и, в особенности, как поэт немалую изобретательность, добиваясь жанрово-интонационного разнообразия. Новые условия бытования стихотворений (улица), взаимодействие стиха с рисунком, остро-злободневная тема — все это диктовало необходимость находить новые литературные решения, незнакомые поэзии, воспринимаемой через книгу или журнал, требовало сжатого, «телеграфного» языка. Не случайно десять лет спустя Маяковский писал об «окнах», как о работе «большого словесного значения», очищавшей язык «от поэтической шелухи» (см. статью «Прошу слова» в 12 томе наст. изд.).
«Окна» Роста и Главполитпросвета выпускались в течение двух лет и пяти месяцев. Всего их было выпущено около 1600 (944 №№ «окон» Роста, 453 №№ «окон» Главполитпросвета и около 200 «окон» с повторными номерами и совсем не имевших номеров, включая «окна», сделанные по заказу Губрабиса и ЦК профсоюза горнорабочих). В настоящее время по выявленным в государственных хранилищах и у частных лиц оригиналам, фотографиям с утерянных оригиналов и трафаретным оттискам известно три четверти этого количества — около тысячи двухсот. Однако ни на одном «окне» не указана ни фамилия художника, ни фамилия автора текста.