— Ооф! — хрипит он, из его лёгких вылетает весь воздух.

Он — обученный воин и едва пропускает удар. Его сильные руки пытаются оттолкнуть меня, разрывая плоть моих собственных рук, когда я молочу его кулаками. Энтирэн может быть лучшим бойцом в тренировочном зале или даже на поле битвы, но он ещё никогда не чувствовал ярости амавара, защищающего собственную пару.

Теперь он знает.

Помещение наполняется криками и несколько рук оттаскивают меня от Энтирэна, но я отмахиваюсь от них и продолжаю бороться за честь Рэйвен. Пятна пурпурной крови, как у Энтирэна, так и у меня, — в этом я не сомневаюсь, — брызги на полу тут же поглощаются металлом корабля. Я едва замечаю это.

Наконец меня оттаскивают и бросают в моё навигационное кресло, но мои кулаки всё ещё сжимаются. Только когда моя задница оказывается на сиденье, туман ярости отступает, и ко мне возвращаются некоторые из своих чувств.

Дивиак стоит передо мной: кулаки на бёдрах сжаты, а его гребень глубоко нахмурен.

— В чём смысл всего этого?!

— Смысл? — кричит Энтирэн, садясь и выплевывая слюну с кровью на пол, где она сразу же исчезает. Он тычет пальцем в мою сторону. — Разве вы не видите, что это его кар кхлок? Он сошёл с ума, капитан. Пора усыпить его, прежде чем он убьёт всех нас!

Дивиак присматривается ко мне, затем переводит жестокий взгляд на Энтирэна.

— Он выглядит так, будто пребывает во власти безответного кар кхлока? Он сидит и слушает нас. Ты контролируешь себя, Эйкотолаен?

Моя кожа осветляется до ярко-розового оттенка, моё дыхание затруднено, но я трезво встречаю взгляд Дивиака и удерживаю его.

— Да, сэр. Я полностью контролирую свои чувства. Вот почему я избил Энтирэна до полусмерти.

Намёк на улыбку мерцает на губах Дивиака, прежде чем снова возмущается Энтирэн.

— Он схватил человечку и унёсся как обезумевший байк!

— Энтирэн, хоть раз в жизни заткнись, — вздыхает Вурайзен, наблюдая за разворачивающейся сценой. Энтирэн выглядит оскорблённым, но повинуется, вытирая кровь с лица.

— Объяснись, — командует Дивиак.

Под капитанским взглядомя медленно встаю и перехожу в официальную военную позицию — тело выпрямлено, ноги вместе, кулаки прижаты к бёдрам по бокам.

— Рэйвен — моя амавар, сэр.

Мостик погружён в тишину, все глаза в неверии направлены на меня. Энтирэн фыркает, нарушая общее молчание.

— Это правда, сэр. Я тоже думал, что меня одолела лихорадка, когда я её унёс. Когда она пережила нашу связь и мой кар кхлок, я предположил, что насыщен, но это было временно.

Дивиак остаётся безмолвным, ожидая, когда я закончу. Я глубоко вздыхаю и продолжаю.

— Мой витиек сломался. После того, как я пришёл в чувства, я был не в состоянии перенести нас обратно на «Никс» или связаться с вами. Но уверяю вас, капитан, Рэйвен — моя амавар.

Я смотрю за плечо капитана, и мои глаза сужаются.

— И я буду защищать её до смерти.

Дивиак поднимает руки, вставая между мной и Энтирэном.

— В этом нет необходимости, Эйкотолаен. Никто из нас не знал, что с тобой случилось, поэтому мы предположили худшее.

— Прошу прощения, сэр. Я не имел в виду…

— Всё прощено, сынок, — капитан, должно быть, поймал мерцание в моих глазах. — Я имею в виду, капрал, — говорит он, по-военному приветствуя меня.

Как долго я ждал, чтобы меня приняли как равного остальной команде? Почти со дня моего прихода на борт. Гордость и облегчение расцветают внутри меня при понимании ситуации.

— Теперь мы должны рассказать, что ты пропустил. Мы обнаружили, где прячется Рафтаген. Хм. Прямо на виду.

— Рэйвен сказала мне, что её подруга обнаружила, что Рафтаген выступает в каком-то театре. Пока она не встретила тебя, она думала, что на нём костюм.

Кивнув, Дивиак продолжил:

— С помощью Стеллы и Жасмин, мы разработали план, чтобы выследить Рафтагена. Похоже, на арене он играет роль инопланетянина, у него такой имидж. Даже называет себя «Байком». Таким образом, ему не надо скрывать свою истинную внешность.

— И принцесса Эруша?

— Вероятно, Рафтаген использует её в своём представлении. Мы решили проникнуть в группу… как они называются, Вурайзен?

— Борцы.

— Да, один из нас проникнет в роли борца, в качестве соперника Байка. По-видимому, Рафтаген добился популярности, и многие люди подражают его костюму, выходя на арену. Таким образом, кто бы из нас ни будет выбран, он не вызовет подозрений. При первой возможности, мы спасём принцессу Эрушу и убьём Рафтагена. Не обязательно в такой последовательности.

— Хороший план, сэр, — говорю я, ёрзая на месте, стоя перед ним.

Это хороший план, но я внезапно осознаю, что Рэйвен не на борту «Никс». Я должен пойти к ней, попытаться объяснить, что значит для меня амавар.

Дивиак ухмыляется, глядя на моё нетерпение.

— Тысяча адваз, задаёшься вопросом, где сейчас Рэйвен, не так ли?

Прежний Эйкотолаен, возможно, опустил бы голову в смущении, но не сейчас.

— Да, сэр.

— Я отправил её в жилище Жасмин, когда вы двое начали драться, — говорит Вурайзен. — Вот. Держи, этот работает.

Он подбрасывает мне новый витиек, который я быстро пристегиваю на запястье, благодарно ему киваю и обращаю свой взгляд на Дивиака.

— Сэр, с вашего разрешения…

— Иди к ней, Эйкотолаен. Возьми её.

— Выпей это, — Стелла вкладывает в мою руку холодную бутылку. Диетическая кола. Серьёзно?!

— Просто не показывай её никому из розовых парней. Это их ужасно пугает.

Я открываю банку и делаю несколько глотков.

— Чёрт возьми, как хорошо.

Из меня вырывается громкая отрыжка, я чувствую её всем телом, прямо до пальцев ног. Мы все смеёмся, и напряжение мгновенно ослабевает.

— Итак, что случилось? — спрашивает Жасмин, когда мы все перестаём хихикать, разгружая наши нервы. — Дивиак беспокоился о тебе. Он заставил нас искать новости об ужасающих событиях по всему миру. Ты могла находиться, где угодно.

Опять предположение, что Эйко мог меня убить, и снова мой желудок сжимается, как стиральная машина в цикле отжима.

— Он занёс нас глубоко в болото, а затем его волшебные часы сломались, — делаю ещё один глоток, не желая упоминать о том, как они сломались. Я вынуждена продолжать, потому что Джас продолжает пристально на меня смотреть. — Нам пришлось идти, и я сильно подвернула лодыжку. Это было дерьмовое приключение.

Жасмин пристально смотрит на меня, затем поворачивается к Стелле.

— Иди, сообрази покушать, Рэйвен, должно быть, голодна.

Стелла начинает протестовать, а я понимаю, как сильно изменилась Джас, потому что она командует.

— Сейчас же!

Стелла пожимает плечами и выходит. Как только она скрывается с глаз, Жасмин склоняется надо мной и понижает голос почти до шёпота.

— Извини, но, Рэйвен, я должна спросить. У Эйкотолаена была лихорадка, так что если он причинил тебе боль, если он изнасиловал тебя, мы должны немедленно доставить тебя в больницу. Дивиак был уверен, что ты не выживешь.

Горькая желчь поднимается по моему горлу, я стараюсь дышать глубже, и это всё, что я могу сделать, чтобы она не извергалась изо рта. Похищение? Изнасилование? Убийство?

Всё моё тело и душа изнывают желанием снова быть с Эйко, но мой мозг говорит мне слушать предупреждения. Этот чувак — плохой парень, как бы я его не жаждала. Я не могу рискнуть и совершить ту же ошибку, что и моя мама.

— Что они за существа, Жасмин? Ты привела их сюда, ожидая, что один из них убьёт меня?

— Нет, совсем нет. Они чувствуют, когда начнётся их лихорадка. У них есть целый план, чтобы запереть себя, чтобы они не навредили никому, когда они теряют контроль. Дивиак считает, что, поскольку это был первый раз Эйкотолаена, то он не распознал признаки.

Это насмешка над тем, что Эйко сказал мне на болоте, но я не могу не чувствовать себя напуганной из-за всех этих разговоров об убийстве, не говоря уже о жестокости, свидетельницей которой я стала на космическом корабле.