Загораю на солнышке, веки прикрыв.
Надо мною висит одуванчика взрыв.
Муравей свою бедную ношу несет,
Бесконечное время куда-то ползет.
Поневоле подумаешь: сотни веков
Был порядок толков, а порядок таков:
Бессловесные твари рождались, росли,
Свою скромную ношу по жизни несли,
Не ища дополнительных неких причин,
Умирали под видом безвестных личин
И рождались, чтоб снова опять и опять
Просто есть, размножаться, работать и спать.
А теперь я осмысленно в травке лежу,
За свою драгоценную душу дрожу,
Чтоб она, не дай Бог, не пропала зазря,
Точно жизнь одуванчика и муравья.