Он усмехнулся.

— Так и думал.

— Я провела чертовски неплохую работу.

Кидая в мою сторону косой взгляд, он изогнул бровь.

— Так и есть. Я почти уделал его.

— Как и Айден, — напомнила я ему. — "Почти" здесь ключевое слово.

— По фиг, — он отвернулся и вновь устремил свой взор на деревья. Я задалась вопросом "что же было такого интересного в скоплении листьев".

— Что ты здесь делаешь?

— Странно, правда? Тусоваться здесь? — он наклонился вперед, положил руки на свои бедра. — Я не знаю. Здесь тихо. Мне нравится сюда приходить и думать.

Было тихо, слишком тихо. Учитывая, что мы сидели в самом сердце кладбища. Не особо богатое на события место.

— О чем ты думаешь?

Он снова усмехнулся, но смех был настолько слабым и необычно глухим.

— Будто тебя, в самом деле, это заботит.

Я моргнула и открыла рот. Его тон был легким, но нечто было покрыто инеем в его словах.

— Если бы меня это не заботило, я бы не спросила. Уж кому как не тебе это знать.

Шли минуты, и затем, содрогаясь, из него вырвался вздох.

— Знаешь, о чем я думаю, когда так тихо, Алекс? Я думаю обо всем том плохом, что сотворил.

Моё дыхание сперло у меня в груди, словно кто-то ударил меня. Сначала я не знала, что и ответить. Всех тех деяний Сета, свидетелем которых я была, и то, как я понимала, частью чего он являлся, было достаточно, чтобы заслужить путешествие в Тартар. Но опять же, были обстоятельства, о которых я не знала, и, на самом деле, не хотела этого выяснять.

Передвинувшись на скамье, я потерла ладонями о свои спортивные штаны, когда озноб закружил по моей коже. В этой части кампуса было прохладнее, так неестественно для данного времени года. Казалось, словно вечность наступила раньше, чем я заговорила.

— Мы все совершили плохие деяния.

— Ах, — ответил он, проведя руками вниз по своему лицу. Улыбка появлялась каждые несколько секунд, но когда он, наконец, опустил свои руки, она исчезла: — Ты когда-нибудь убивала невиновных людей?

Опустив взгляд, я покачала головой.

— Нет.

— Вот таков размах плохих дел, которые я совершил. Может быть, ты поцеловала парня, которого не должна была. Может быть, ты психанула, в то время как должна была подумать о чем-то более ясно, — ответил он. — Может быть, ты чьим-то чувствам причинила боль или поступила как-то неправильно, но ничего из того, что ты сделала никогда не сравниться с тем, за что я несу ответственность.

— Я не знаю, что сказать, — тихо призналась я. — Я не могу сказать тебе, что в чем-то из этого нет ничего страшного. Ты поймешь, что я лгу. Но Сет? Ты не несешь всю полную ответственность за всё произошедшее.

— Когда наркоманы убивают кого-то из-за денег, на которые они смогут купить наркотики, разве они не несут за это ответственность? Или это вина наркодилера? — когда я не ответила, он сухо рассмеялся. — Во всяком случае, я не думаю об этих вещах прямо сейчас. Ты здесь. И я знаю, есть иная причина твоего присутствия, нежели только преследование меня.

Теперь мне было немного стыдно из-за того, почему я пришла сюда в поисках его. Несмотря на то, что сделал Сет другим и мне, отчасти я всё ещё тревожилась о нём и считала его своим другом — и было еще нечто большее, что никогда не получится в полной мере обозначить. Он нуждался в ком-то, кто мог с ним поговорить. Он нуждался в ком-то, кто помог бы ему сделать вещи лучше. Он нуждался в ком-то, кто заботился бы о нём — заботился бы больше, чем я это делала.

Сглатывая, я перевела свой взор на деревья. Из-за своих следующих слов я чувствовала себя ужасной стервой.

— Я хочу совершить передачу силы сейчас. Именно поэтому я и пришла, — он хранил молчание, но я могла почувствовать, как его глаза прожигали дыры в моей голове. — Я не хочу ждать, пока мы прибудем в Катскиллс. Мы должны сделать это прямо сейчас. Покончить с этим, чтобы мы –

— Нет, — жестокость наполняла одно-единственное слово. — Мы подождем, пока не встретимся лицом к лицу с Аресом. Ни минутой раньше.

Я повернулась к нему лицом.

— Почему нет? И не говори "потому что я так сказал".

Его губы неправильно искривились.

— Проклятье, это мое единственное объяснение.

Я прищурила глаза.

— Мы подождем, — произнес он, также прищурив глаза. — И это не обсуждается.

— Как ты можешь говорить, что это не обсуждается? Ты не единственный, у кого есть право голоса в данном вопросе.

— Я единственный, чьё слово имеет значение.

Оттолкнувшись от скамьи, я встала перед ним.

— Ох, теперь ты просто выводишь меня из себя.

Сет улыбнулся.

— И что с того?

— Это не смешно, Сет. Почему, черт побери, ты так непреклонно настаиваешь на ожидании? Я готова. Ты тоже должен быть готов. Это касается не только тебя, дружище.

Приводящая в ярость улыбка осталась неизменной.

— Как я уже ранее говорил, ты и понятия не имеешь, каково это быть Первым, насколько это сложно. Поэтому ты даже вообразить себе не можешь, что это будет, когда ты станешь Убийцей Богов.

Гнев наводнил мою систему.

— Ох, да брось ты, Сет! Всё что ты делаешь, так это плачешься о том как "ужасна потребность" и -

В долю секунды Сет уже был прямо передо мной. Он двигался так быстро, заставляя мое сердце подпрыгивать в груди. Я отпрянула. Аполлион или нет, он был Первым, и когда он двигался подобным образом, это не создавало ощущения счастья.

— Всё что я делаю, так это плачусь? — ярость окрасила его щеки, и его янтарного цвета глаза засверкали. — Ты и понятия не имеешь, Алекс. Ты просто Аполлион. Это единственное с чем тебе приходится иметь дело.

Я отступила назад, пытаясь сдержать свой собственный гнев.

— Мне приходится иметь дело с нашей связью и дурацким шнуром внутри меня, который постоянно находится в припадочном состоянии.

— Ох, ты бедное, маленькое создание, — он сделал шаг вперед, и знаки просочились на поверхность его кожи. Он не был счастлив. Наверное, я не знала когда следует держать свой рот закрытым: — Ты должна иметь дело со шнуром, в то время как я должен мириться с тем фактом, что каждый раз, когда ты поблизости, всё, о чем я могу думать, так это о передаче силы.

Гнев, курсирующий по моим венам, мгновенно превратился в кислотное жжение беспокойства. Я отступила в сторону от него и от скамьи, полагая, что расстояние между нами может быть необходимым в данный момент.

Сет продвинулся вперед, следуя за мной, пятящейся назад по тропинке.

— Каждый гребанный раз, Алекс. Я Первый. Это то, что полагалось делать мне. Это то, для чего я был создан. Так что сопротивляться этому уже итак хреново, ну а после того, как вкусил этой силы? Ох, ты и понятия не имеешь.

Мои глаза широко распахнулись. Когда Сет подключился к моей силе, чтобы уничтожить Совет и убить фурий, он получил доступ лишь к крошечной части силы, которая существует в Убийце Богов, и этой ничтожной пробы на вкус было достаточно.

Я тяжело сглотнула, когда остановилась под крыльями мраморного Таната. "Сет?"

— Нет, — выпалил он, делая глубокий вдох. — Я борюсь с потребностью каждую считанную секунду изо дня в день. Я стараюсь, так что мне очень жаль, если это производит впечатление, будто я плачусь.

Широко расставив ноги, я усилила свою позицию, приготовив себя, на случай если у Сета произойдет полное помутнение рассудка.

— Мне жаль. Я не это имела в виду. Просто это -

— Неважно!

Его глаза вспыхнули очень ярким оттенком янтаря за секунду до того, как искры вырвались на поверхность его обнаженных рук. Молния ослепительного света — акаша — вырвалась из него, ударяя в самый центр статуи.

Мрамор треснул с таким звуком, будто прогремел гром. Камень раскололся, когда я повернулась, отправляя глыбы в воздух. Вскинув вверх руки, я закрыла ими лицо, как только осколки взорвались в воздухе, пылью сгустившись вокруг меня. Крошечные кусочки осыпались мне на спину и руки.